Тайная победа - Лора Лэндон Страница 9

Мраморные статуи и греческие вазы, которые раньше стояли во всех парадных комнатах, тоже исчезли, а вместе с ними – резные столы на тонких ножках, служившие им основанием.

Столовое серебро, фарфор, стекло – ничего этого не было. Драгоценности испарились. Оставшиеся шкафы и буфеты на кухне – пустые. Все полы и стены – голые.

Последним местом, куда заставил себя зайти Саймон, была любимая комната его матери. Там хранилась ее бесценная коллекция китайских ваз, состоявшая из восемнадцати предметов.

Их тоже не было.

Саймон опять глотнул из бокала и встал с кресла, стараясь избавиться от мучительных воспоминаний. Он уперся руками в каминную полку и положил голову на вытянутые руки.

Саймон завороженно смотрел на танцующие языки пламени, но в его затуманенном бренди мозгу стоял образ Рейвнскрофта – каким он увидел его в тот момент, когда обернулся посмотреть на поместье в последний раз.

– Я должен был поехать туда с вами, хозяин, – донесся из темного угла голос Санджая. – Не стоило бросать вас одного.

Саймону потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к молчаливому присутствию слуги. Санджай был рядом, даже когда он не слышал и не видел его.

– Я смог пройти через пустые комнаты и стойла, – сказал ему Саймон. – Но я не смог заставить себя дойти до места, где похоронен мой отец. Он лежит недалеко от Рейвнскрофта, в тихом месте, неподалеку от матери, но я так и не дошел туда.

Саймон поднял голову и уставился на бокал, который поставил на каминную полку. Боль в сердце становилась все сильнее. Его терзали чувства одиночества и опустошенности, и он никак не мог их подавить.

– Не переживайте вы так, хозяин. Придет время, и ваше желание примириться с отцом станет сильнее вашей обиды, съедающей вас изнутри.

Саймон горько улыбнулся другу и сказал:

– Боюсь, на это не хватит всей жизни.

Санджай постоял немного в тишине, а потом пошел к двери.

– Вам что-нибудь нужно, хозяин? – спросил он.

– Нет, иди спать. Я побуду один.

Санджай уже вышел в коридор, как вдруг раздался стук в парадную дверь. Сначала он был тихим и нерешительным, но потом стал громче.

– Кто бы это ни был, не пускай его, – сказал Саймон вернувшемуся слуге. – Я никого не хочу видеть.

– Хорошо. – Санджай закрыл дверь в кабинет и оставил своего хозяина наедине с его злостью и обидой.

Боже правый, если бы отец сейчас оказался в этой комнате, Саймон с трудом бы сдержался, чтобы не совершить то преступление, в котором его обвинял весь Лондон. Ему бы потребовалась вся выдержка, чтобы не убить его за то, что он промотал состояние Норткотов. За то, что из-за него он потерял любимый дом.

У Саймона стало мутнеть в глазах. Он потер их руками, а потом, не в силах больше бороться со злобой, швырнул бокал прямо в огонь. Тот разбился на сотни вспыхнувших в бликах пламени осколков.

Черт, как ему претило признавать себя побежденным! Как ненавидел он толпу кредиторов, готовых с жадностью вцепиться в то, что осталось от богатства Норткотов, – в родовое поместье Рейвнскрофт. И все это случилось из-за глупости его отца!

Все из-за нее!

Саймон с такой силой сжал ладони в кулаки, что у него побелели костяшки пальцев, а потом медленно выпустил воздух из легких, стараясь уменьшить боль в груди. Хорошо, что этой женщины сейчас тоже нет рядом, иначе он не стал бы сдерживаться, а схватил бы ее за шею и стал бы давить до тех пор, пока…

– Хозяин.

Тихий голос Санджая прервал кошмарное видение, но злость никуда не делась. Она клокотала внутри, готовая вот-вот вырваться наружу.

– Что такое?

– К вам с визитом юная леди. Она говорит, что это очень важно.

– Не пускай ее. Я не хочу никого видеть.

– Но мне кажется…

– Это не важно. Разве юная леди не понимает, который сейчас час? Слишком поздно для светского визита, а больше я от нее ничего интересного не жду.

– Дама очень настаивает. Думаю, будет не слишком мудро отослать ее, не выслушав.

Саймон повернулся к верному слуге спиной и ударил кулаком о стену.

– Я сказал…

– Прошу вас, лорд Норткот. Я хочу поговорить с вами насчет одного очень важного дела, – вдруг услышал он мягкий женский голос.

Саймон повернулся в сторону двери и закричал изо всех сил:

– Подите вон!

Он ожидал, что девушка сейчас подпрыгнет от страха, ведь его громкий голос пугал даже взрослых мужчин. Но незнакомка даже не вздрогнула. Вместо этого в ее глазах зажегся огонь, значение которого он не смог разгадать. Что это было – решимость или отчаяние? Саймон не знал.

Непрошеная гостья направилась к нему. Ее шаги были ровными, твердыми, как будто она совсем его не боялась. А потом девушка посмотрела на него с уверенностью, еще больше разозлившей Саймона.

Это чувство только усилилось, когда Санджай вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, оставляя хозяина наедине с незнакомкой.

Саймон взял бокал с полки и направился к столу.

– Кто вы такая? – спросил он, наливая бренди. Но леди молчала.

Тогда он повернулся и глянул на нее. Теперь во взгляде незнакомки читалось смятение. Ее глаза в пламени свечей казались темными и загадочными. Удивительно, но они будто сияли сами по себе. И потому, несмотря на тени, Саймон разглядел их цвет – глубокий карий, как расплавленный шоколад. Кожа гостьи была чистой и белой, губы – полными и мягкими. Соблазнительными. Созданными для поцелуев.

Он видел ее раньше. Но где?

Саймон вгляделся еще пристальнее и вспомнил. Ну конечно! Она была на балу у Стратморов.

Он отвел взгляд в сторону, не желая дальше рассматривать незнакомую девушку. Но почему-то глаза не послушались его и опять вернулись к незваной гостье.

Она не была юна. Ей, наверное, исполнилось двадцать три или двадцать четыре года. Рост у нее был средний, фигура и лицо – очень приятные. Хотя девушка зачем-то пыталась скрыть свою женственность, убрав темные волосы в самый ужасный узел, который он когда-либо видел, и надев простое темное платье.

Леди стояла, расправив плечи и гордо подняв голову. Царственная осанка незнакомки противоречила смятению, которое Саймон видел в ее взгляде.

Вполне естественно, что его первой реакцией был мужской интерес. Но Саймон тут же подавил это чувство. Теперь он лишь хотел, чтобы незваная гостья поскорее ушла.

– Я спросил, кто вы такая, – еще громче повторил он.

– Мисс Джессика Стантон, милорд.

Имя ничего ему не говорило. И хотя в голове шумело от выпитого, Саймон попытался вспомнить, знаком ли он с ней или ее семьей. И обнаружил, что начал туго соображать, – мозг не дал ему никакого ответа. Похоже, он наконец-то опьянел.