У подножья Эдельвейса - Элис Маккинли Страница 9

Конечно, занимаясь с утра до вечера работой, Джон раньше не мог себе позволить углубиться в медицинские изыскания в этом направлении. Слишком много времени требовалось, чтобы разобраться в соответствующей литературе, собрать нужные растения. Тем более на нем лежала ответственность за сестру. И Джон обращался в больницу, вызывал врачей, как все обычные люди.

Теперь же появилась возможность и необходимость лечиться иначе, чем он и воспользовался. Собирать летом травы, живя в горах, не составляло труда. Больше того, это было чуть ли не единственным удовольствием в теперешней безрадостной действительности. Джон увлекся, заказал книги и сейчас уже мог вылечить любую простуду, вывих, даже перелом. Пару раз он сам заболевал ангиной и обходился без антибиотиков, не прибегая к помощи врачей. А уж ссадины, порезы вообще не представляли для него проблемы. Одним словом, индейская наука нашла своего фаната.

И вот теперь у Джона появился первый пациент, точнее пациентка. Дорогу завалило окончательно и бесповоротно, а поскольку было уже начало апреля, то ее расчистку наверняка отложат до того момента, когда спадут морозы. Следовательно, девчушку придется лечить самостоятельно по меньшей мере следующие две недели. Родители, конечно, будут сходить с ума, но это лучше, чем, оставив ребенка в таком состоянии одного, идти пешком в город. Подобные переходы добром не заканчиваются.

Джон сам не решался на такие подвиги и всегда надеялся, что лавина сойдет как раз в тот день, когда нужно будет ехать на собрание акционеров. Что ж поделаешь, природные катаклизмы, его совесть чиста. Но в этот раз лавина оказалась некстати. Хорошо хоть он уже чувствовал себя уверенно среди всех этих книг и, главное, научился готовить многие лекарства.

Сейчас Джон читал справочник по травматологии. Книга эта уже много раз побывала в его руках, но повторить некоторые вещи не мешало. Правда, сон не развеялся, спать по-прежнему хотелось. Джон уже склонялся к мысли, что стоит все-таки прилечь, ведь девочка никуда не денется. Ну, проснется, ну, закричит от испуга в худшем случае… Однако тут до его слуха донесся слабый «хлюп», словно кто-то шмыгнул носом.

Джон встал с кресла и поглядел на свою подопечную, по щекам которой… бежали слезы. Сначала это его встревожило, однако поведение девочки не было похоже на бессознательный бред, выражение лица, хотя глаза оставались закрыты, сделалось осмысленным. Джон попытался заговорить. Но она только усиленно жмурилась, словно старалась защититься от чего-то неведомого, при этом руки по-прежнему лежали под щекой. И ничто не изменилось в ее спокойной позе, настораживали только слезы.

– Чего ты испугалась? – Джон погладил девочку по волосам, проверил температуру, которая снова начала повышаться. – Ну, посмотри на меня, не бойся.

Линда отказывалась верить своим ушам. Пару раз в жизни она уже переносила состояния, близкие к смерти. Ей были знакомы и обморок, и даже кома. Подобные вещи, конечно, сопровождаются бредом, но там все расплывчато, непостоянно, стоит сделать любое движение, картинки меняются как в калейдоскопе. Сейчас же она слышала реальный человеческий голос, чувствовала заботливые прикосновения. Неужели человеческий разум способен настолько обмануть восприятие? Проверить это можно было только одним способом: открыть глаза. И Линда открыла.

Сначала она даже не поняла, где находится. Почему-то первыми в сознание вторглись звуки, а не визуальные образы. Треск горящих дров, которого раньше она не слышала за ласковым голосом, тиканье механических часов, торопливое и в то же время как будто протяжное. Потом стало понятно, что она находится в какой-то комнате. Кругом царил полумрак, слабые отсветы падали из камина и освещали дощатый пол. Стены… Стены были завешаны шкурами, лишь в некоторых местах проглядывали грубые, едва обработанные бревна. Единственное окно в деревянной некрашеной раме закрывали тяжелые темные занавески. Низкий потолок был таким же дощатым, как и пол.

Линда смотрела на все это и уже почти верила в то, что умерла и родилась лет эдак на двести раньше в семье какого-нибудь индейского шамана. На стенах кроме шкур тут висели пучки сухих трав, цветов, тонкие прутики, перетянутые ворсистыми веревками, теплая меховая одежда.

Линда повернула голову… и чуть не вскрикнула. Рядом с ней сидел человек, как нельзя больше подходящий к данному интерьеру. Длинные, темные, основательно спутанные волосы, густая борода и квадратные плечи, которые обтягивал старый, вытянутый свитер. Нет не человек, а этакий медведь. Только вот глаза у этого «медведя» были живые, добрые, исполненные отеческой нежности. Линда почему-то сразу отметила это.

– Привет. – Он улыбнулся, но под бородой было почти не видно этого, только в глазах вспыхнула радостная искра. – Ну как ты? Как себя чувствуешь?

Это был тот самый голос, те же ласковые нотки звучали в нем, то же беспокойство.

– Где я? – Линда еще раз окинула взглядом комнату.

– У меня дома. – Мужчина обвел рукой свои владения. – Тебя засыпало лавиной, я совершенно случайно заметил часть твоего снаряжения и, как видишь, отыскал и принес тебя сюда.

Что-то еще было во всем этом, чего Линда никак не могла уловить. Это «что-то» придавало его речи оттенок непонятной, неизъяснимой домашности. Интонация? Сами слова?

– Давай знакомиться. – Мужчина протянул руку. – Можешь называть меня просто Джон.

И опять это чувство возникло где-то в груди, словно нечаянно зацепили больную струну. Внезапно Линда поняла: незнакомец обращается к ней на «ты», словно давно знает. Почему? Есть масса причин, по которым взрослые переходят на «ты», оставалось только выяснить, какая именно имеет место в данном случае.

Во-первых, физическая близость. Сложно обращаться к человеку иначе, если переспал с ним. Линда даже испугалась этой мысли. Неужели этот… этот «медведь» изнасиловал ее или собирается? Но нет, с такими глазами просто нельзя быть насильником. Почему-то Линда точно знала это. Во-вторых, простая фамильярность, невоспитанность. Линду внутренне передернуло, такие люди всегда были ей неприятны. Но Джон совершенно не походил на них. В-третьих, снисходительность. По всей видимости, этот человек спас ей жизнь. А в подобных ситуациях многие начинают считать, что спасенные им многим теперь обязаны и, следовательно, не к чему с ними церемониться.

Линда присмотрелась к Джону повнимательнее. Но в протянутой руке, в улыбке не было и тени снисходительности. Зато нечто другое светилось в его светло-карих глазах. Но что?

– Ты боишься меня? – Джон ободряюще подмигнул. – Не нужно. Я ничего плохого тебе не сделаю, попробую вылечить, только и всего.

Рука его по-прежнему висела в воздухе, и Линде стало неловко за себя. Человек здоровается, а она лежит и проводит психологические изыскания. Нашла время! Неужели нельзя попозже разобраться в собственных мыслях? И Линда протянула руку, точнее попыталась протянуть, но запястье отозвалось острой болью. Вместо запланированного «Очень приятно. Я мисс Кроу» у нее вырвалось жалобное «Ой!».

Тут же улыбка на лице Джона сменилась неподдельным беспокойством.