Вестница любви - Мелани Рокс Страница 9

— Ты, кажется, куда-то спешила, — напомнил Кевин отточенно-ироничным тоном.

Именно его интонация решила дело.

Рут резко развернулась и направилась к выходу. Даже не удосужившись попрощаться с напыщенным индюком, как она мысленно окрестила Кевина Росса. Неужели он и правда думает, что она поехала с ним в порт только из-за денег? Впрочем, он недостоин того, чтобы она теперь мучилась вопросами и строила несбыточные планы на будущее. Дав себе слово выкинуть Кевина из головы, Рут сама поразилась, насколько легче ей стало дышать. Как будто даже мысли о Кевине усложняли ее и без того нелегкую жизнь.

Проснулся Кевин от пронзительного звонка телефона и не сразу сообразил, почему лежит на диване в гостиной. Да еще и полностью одетый!

Подняться на ноги стоило титанических усилий. Голова болела, словно сдавленная раскаленным железным обручем. На мгновение в глазах потемнело, и Кевин едва снова не упал на диван.

Настенные часы показывали половину шестого утра — или вечера? — кто мог звонить в такое время, Кевин не имел представления. Внезапно события предыдущего дня выстроились в более или менее целостную картину.

Незнакомка с письмом от Аманды. Порт. Пиво, виски, еще виски… Что было потом и каким образом он оказался на своем диване, Кевин уже не помнил. Интересно, куда подевалась Рут? Очень красивая, гордая и загадочная девушка.

Как ни странно, но, забыв большую часть событий вчерашнего дня, Кевин с поразительной точностью мог воспроизвести облик миниатюрной молодой женщины, по иронии судьбы ставшей для него вестницей беды и разлуки. Длинные светлые волосы, стянутые в хвост. Интересно, если их распустить?.. Пронзительный взгляд темных глаз, говоривший о том, что перед вами девушка с твердыми убеждениями и принципами. Как ловко она вчера отшила его!.. Впрочем, Кевин быстро нашел применение оставшейся в его руке пятидесятидолларовой купюре. Боже, до чего же болит голова!..

— Алло. — Подняв трубку и произнеся первое слово, Кевин вынужден был отметить, что ко всем его бедам можно добавить ангину: по горлу словно несколько раз прошлись рашпилем.

— Э… Кевин?.. — неуверенно спросили на другом конце провода.

Кевин откашлялся, однако, кроме усилившегося дискомфорта в горле, эффекта не было. Его голос напоминал звук, который издает продавленный диван, принимая в свои объятия желающего присесть.

— Мистер Говард?

Вот уж кого не ожидал услышать ранним утром Кевин, так это всемогущего Роберта Говарда. Не он ли надоумил свою обожаемую дочурку сбежать накануне свадьбы?

— Послушай, Кевин, я должен тебе кое-что сообщить… — Голос мистера Говарда сорвался — значит, дело нешуточное. — Ты мог бы приехать к нам прямо сейчас?

— Если дело в Аманде, то я уже в курсе, — как можно бодрее произнес Кевин. Однако его наигранная веселость в сочетании с хрипом произвела почти угрожающее впечатление.

Мистер Говард не произнес ни слова в ответ, и это насторожило Кевина.

— Она прислала мне письмо, в котором сообщила, что отправляется в круиз… что ей нужно подумать и что она не готова к замужеству. По крайней мере, со мной, — добавил Кевин куда менее бравурно.

— Кевин, приезжай к нам. Скорее. — И мистер Говард положил трубку.

Что-то в интонациях несостоявшегося тестя взволновало Кевина настолько, что, наплевав на сводившие его с ума головную и мышечную боли, он уже через полчаса стоял на пороге роскошного особняка Говардов. По сравнению с домом Аманды жилище самого Кевина напоминало жалкую собачью конуру. Невольно Кевин вспомнил восхищенный взгляд зеленых глаз молодой официантки. Похоже, Рут его дом показался сказочным дворцом. Как все относительно в этом безумном мире, подумал Кевин со вздохом.

Не успел он поднести руку к звонку, как дверь распахнулась и в его объятия бросилась немолодая женщина. От неожиданности Кевин растерялся и не сразу узнал в рыдающей женщине мать Аманды. Надо же, он и не подозревал, что она так симпатизировала избраннику дочери.

На мгновение Кевин устыдился своих подозрений и недоверия. Ему всегда казалось, что чета Говард немного свысока смотрела на него. Нет-нет, они никогда явно не выражали свое несогласие с выбором дочери, но что-то в их поведении настораживало Кевина.

На торжественных приемах и даже на семейных ужинах в доме невесты Кевин никогда не мог расслабиться. Напротив, он мобилизовал все свои силы, словно собирался не на семейное торжество, а на рукопашную битву с серьезным соперником. Холодная любезность матери Аманды особенно беспокоила Кевина. Никто не просил ее печь для него пирожки с повидлом или делать расслабляющий массаж ступней после напряженного рабочего дня, но одной искренней, теплой улыбки было бы достаточно, чтобы навсегда завоевать его сердце.

Перед мысленным взором Кевина мелькнула улыбка Рут. Именно такую улыбку принято называть обезоруживающей. Что скрывать, Кевин тут же сложил оружие и пал к ногам победительницы. Что за дурацкие мысли? — тут же осек разыгравшиеся фантазии Кевин. Не хватало еще в доме невесты вспоминать о другой женщине. Которую к тому же он скорее всего больше никогда не встретит.

— Кевин, такое несчастье… бедняжка Аманда… — сквозь всхлипы бормотала миссис Говард. Ее тело сотрясали рыдания, и Кевин неловко приобнял женщину за плечи. — Я не могу в это поверить… Не могу!

Кевин молчал. Банальное «что случилось?» не желало слетать с его губ. Убитая горем женщина в его объятиях так сильно плакала, что на рубашке Кевина уже расползалось мокрое пятно.

— Роберт этого не переживет, — пробормотала она, как и Кевин, услышав шаги хозяина дома.

— Дженни, милая, оставь нас с Кевином, — попросил подошедший к ним мужчина.

Кевин едва сдержал возглас удивления, смешанного с ужасом. Он не раз слышал о людях, которые после страшного известия поседели за одну ночь, но увидеть такое воочию ему довелось впервые. На Роберте Говарде не было лица. Пустой, бессмысленный взгляд, мешки под глазами и резко углубившиеся носогубные складки. Казалось, что перед Кевином стоит древний старик, а не пышущий здоровьем пятидесятилетний мужчина. Куда подевались завидная выправка и стать самоуверенного миллионера? Где его высокомерный взгляд? Куда исчезла самодовольная усмешка и искрящиеся любовью к жизни и ее удовольствиям глаза?

Миссис Говард послушно покинула холл. Однако ее глухие рыдания по-прежнему доносились откуда-то из глубины дома. Прекрасная акустика особняка на сей раз сыграла со своими хозяевами дурную шутку. Мистер Говард стал еще мрачнее и согбеннее. Он похлопал Кевина по плечу — впервые с момента их знакомства! — и заговорил:

— Кевин, мальчик мой… — Он сглотнул подступивший к горлу комок, словно человек, исповедующийся на смертном одре. — Я виноват. Я должен был отговорить Аманду от этого путешествия.

— Что произошло? — не выдержал Кевин. В голове у него стучали отбойные молотки, сносившие миллиметр за миллиметром черепные кости, словно стены карточного домика.