Препоны любви - Кортни Стайерс Страница 9

Они опять расхохотались и на этой ноте завершили импровизированную вечеринку. Спустя несколько минут босс и его ответственная помощница были уже в лифте, опускавшем их в подвальный гараж. Весь вечер Джеймс был так внимателен к ней, что Кэтрин вовсе не удивило, когда он взял у нее ключи и открыл дверцу ее машины. Она могла бы сразу сесть за руль и отправиться домой, но вместо этого женщина стояла как вкопанная и старательно ломала голову над тем, как ей следовало лучше изобразить свое женское негодование по поводу столь свободного обращения малознакомого мужчины с ее ключами. Мужчина же действовал по отношению к ней с такой уверенностью и тактом, с таким безупречным обхождением, что она напрочь забыла слова, которые собиралась высказать ему. В эти минуты Кэтрин была способна сосредоточиться лишь на трех вещах: этот мужчина находился совсем рядом с ней, они были в помещении одни, и его губы казались ей такими мягкими! На секунду ей также показалось, что испытываемая ею неловкость куда-то вдруг исчезла и что Джеймс все ниже и ниже склоняется над ее лицом… У нее перехватило дыхание, ей стало жарко. Да, она хотела поцеловать его, хотела удостовериться, таков ли он на самом деле, каким рисовало ее воображение…

Но уже в следующее мгновение беспощадная реальность вонзила в них свои невидимые когти, и мужчина и женщина враз отпрянули друг от друга. Унижение стало жечь ей лицо, и, чтобы не смотреть ему в глаза, она нарочно принялась возиться с перекидным ремешком сумочки. Может быть, ей следовало свалить все на свою усталость?..

Готовая провалиться от стыда сквозь землю, Кэтрин с трудом забралась в машину и пристегнула ремень безопасности.

— Спокойной ночи, — сказал Джеймс, захлопывая за ней дверцу. — Поспи завтра подольше, не торопись на работу. Ты заслужила это сегодня.

Ей хотелось узнать, о чем он сейчас думал. Более того, ей хотелось научиться скрывать свои чувства и мысли так же, как это удавалось ему. Единственное, что она сейчас знала точно, так это каким оттенком красного цвета горели ее щеки.

— Спокойной ночи, — ответила она. — И еще раз спасибо за ужин.

Джеймс кивнул и отступил назад, чтобы Кэтрин могла выехать из гаража. Когда машина скрылась из виду, он развернулся и зашагал к лифту.

Что за чертовщина творилась с ним? Заказывая ужин в офис, он осознавал, что поступает несколько нестандартно, но даже в самых диких кошмарах ему никогда не снилось, что нанятая им секретарша может обратить его в болтуна, который способен молоть за столом всякую галиматью. Он никогда никому не рассказывал о своем детстве, тем более незнакомой женщине. Впрочем, теперь они уже знакомы, хотя их знакомству всего-то не больше дня. Его же вопросы, задававшиеся ей, она ловко, чуть ли не на лету разворачивала к нему, и он отвечал на них, причем слова сами срывались с языка по его же добровольному согласию и желанию.

Да, все происшедшее должно стать для него серьезным предупредительным сигналом: ему следует бежать от этой женщины всякий раз, когда между ними будет возникать какое-то, пусть даже самое смутное, подобие личной беседы. Если она смогла без особых усилий выудить из него информацию, которая, как он считал, находилась под его железным контролем, то упаси Бог отвечать на ее вопросы, касающиеся его сугубо личной, частной жизни. При таких способностях этой женщины он еще, чего доброго, выложит перед ней номера своих банковских счетов в Швейцарии!

А как он вел себя около ее машины? Как самый что ни на есть настоящий невменяемый субъект! Но ведь она стояла так близко от него, совсем рядышком! И поэтому едва уловимый, тончайший аромат ее духов начисто отшиб в нем память: он забыл, кем был сам и кем была она. В тот момент его обуревало только одно желание: поцеловать эту женщину, ощутить вкус ее губ и языка, убедиться, что при интимном прикосновении к ней она останется таким же совершенством, каким казалась на расстоянии, даже очень близком.

К счастью, что-то в тот момент сдержало его, и он не пересек в гараже запретную черту. Теперь ему следовало принять надежные меры безопасности, чтобы подобный инцидент не повторился в будущем.

Джеймс просто не ожидал, что она ему так понравится. И не понимал, почему эта женщина произвела на него такое неизгладимое впечатление. Относясь с большим уважением к миссис Марджери, он никогда не предлагал ей вместе поужинать в ресторане. Не удостаивались такой чести и другие секретарши. Тогда почему он сделал исключение для мисс Пирс? Впрочем, в ее случае вряд ли правильно говорить об исключении. Ведь она мягко отклонила его предложение, и они поужинали прямо на рабочем месте, а не в ресторане. Что касается юбилеев и других событий в жизни сотрудников «Роккаттера», то тут соблюдалась общая неписаная традиция: виновнику торжества выдавались премиальные и подарок, а сам праздник он отмечал дома в кругу семьи, близких. Так поступал Джеймс и в отношении миссис Марджери. Давно заведенная традиция вполне устраивала обе стороны.

Но с Кэтрин все было по-другому. Кэтрин пробудила в нем мысли об интимной стороне жизни, заставила думать о сексе — жарком, грубом, сумасшедшем, а потом замедленном, затяжном, томительно расслабляющем. Причем она так подействовала на него сразу, спустя лишь час или два после их встречи. И при этом с ее стороны не было предпринято никаких определенных, целенаправленных шагов или усилий, чтобы вызвать в нем эту сексуальную смуту. Ни одного соблазняющего движения, ни одного кокетливого взгляда, ни одного намекающего слова. При одном только виде этой женщины, независимо от ее манеры поведения, в нем проснулся и властно ожил изначальный мужской инстинкт, давно уже находившийся в полудремотном состоянии.

Неожиданно у Джеймса возникли сомнения относительно того, что работать с мисс Пирс было такой уж замечательной идеей. После непродолжительных раздумий он решил, что находиться с ней в течение почти целого дня в соседних комнатах было чревато для него слишком большим риском. Она выбивала его из равновесия, а этого он никак не мог себе позволить. Нет, ему не следовало рисковать своим положением из-за какой-то очередной новенькой помощницы.

У него было слишком много дел, чтобы еще тратить время на отвлекающие непрофессиональные контакты с сотрудниками. Особенно на контакты, подобные тем, что начали устанавливаться у него с мисс Пирс. Наилучший выход из создавшейся ситуации — списать понесенные за день убытки и нанять другую временную секретаршу. В конце концов какая разница: одна новенькая машинистка за два дня или две? Ведь за последние недели их уже столько сменилось!

После мучительных размышлений он решил: отказать мисс Кэтрин Пирс в найме на временную работу…

Но еще долго, до глубокой ночи магната Джеймса Роккаттера терзали сомнения в правильности принятого им решения.

Привыкнув в последние два-три года просыпаться рано, мать-одиночка Кэтрин и на следующее утро после дня своего рождения встала ни свет ни заря. Так что вчерашнее пожелание Джеймса о том, чтобы она «поспала завтра подольше» и не спешила на работу, оказалось невольно проигнорированным. Все равно она не смогла бы удлинить свой сон, даже если бы захотела: Энни каждое утро просыпалась и будила ее, едва только солнце показывалось над горизонтом.