В ожидании чуда - Алекс Стрейн Страница 9

– Ты классная, Кристин, – сказали они в один голос.

Они были забавные, смешливые, они даже говорили вместе: один начинал фразу, а другой заканчивал. Энергия била из них ключом, так что Кристин, проводившей последние недели почти исключительно в своей комнате и вздрагивающей от слишком громких звуков, было даже слегка не по себе. Она отвыкла смеяться, она почти отвыкла быть ребенком, и сейчас Изабель и Антонио незаметно помогали ей вернуться в это полузабытое, но очень желанное состояние.

– Вот твоя комната. Моя – напротив, а Антонио и Рик делят комнату в конце коридора.

– Уже не делим. Это моя комната, – вставил Антонио.

– Вот Рик приедет, и ты ему об этом скажешь, – насмешливо заметила Изабель. – Завтра, Кристин, мы покажем тебе дом и ранчо.

– Здесь есть на что посмотреть!

– То же самое мне говорил и сеньор Габриель, – сказала Кристин.

– Вот завтра в этом сама и убедишься. – Изабель распахнула дверь комнаты Кристин, и девочка невольно ахнула от восхищения. – Нравится?

– Очень… очень нравится. – Голос Кристин невольно пресекся.

Она восхищенно оглядела огромную комнату: огромный – до потолка – шкаф для одежды, туалетный столик с большим зеркалом, несколько изящных стульев, словно взятых из музея – с резными подлокотниками и изогнутыми ножками, – и гигантских размеров кровать на небольшом возвышении под пологом. Эта комната была как спальня принцессы из волшебной книги, которую подарил Кристин сеньор Габриель много лет назад.

– Ванная комната вон за той дверью, – показала Изабель. – Твои вещи уже принесли. Располагайся Кристин, отдыхай, увидимся завтра.

– Большое спасибо. И спокойной ночи, – пробормотала девочка, чувствуя, что от избытка чувств к ее глазам даже подступили слезы.

На следующий день близнецы показали Кристин дом – огромный, светлый и очень удобный. В этом доме смешались все стили и эпохи: новейшая бытовая техника на кухне соседствовала с посудой, которая наверняка была ровесницей первых колонистов; отделанные в современном стиле стены холла сменялись в комнатах и кабинете хозяина потемневшими от времени дубовыми панелями и великолепными настенными гобеленами со слегка потускневшими изображениями. Изабель утверждала, что этим гобеленам пара-тройка веков и их ткали на ручных станках.

– Это приданое, передающееся из поколения в поколение, – объяснила Изабель. – Наверное, это не очень модно и престижно, но я обожаю их. Когда я выйду замуж, в числе моего приданого будет один из этих гобеленов.

И еще были домотканые коврики, циновки, плетеные вазы, декоративные керамические тарелочки и множество других мелочей, создающих уют и придающих дому неповторимость и очарование. Этот дом ошеломил Кристин и привел в восторг, она сразу и навсегда полюбила его.

За экскурсией по дому последовала экскурсия по ранчо, которую Антонио предложил проделать на лошадях. Но узнав, что Кристин не только не умеет ездить верхом, а вообще боится подойти к лошади, он категорично заявил, что в самое ближайшее время намерен не просто исправить это упущение, а сделать из Кристин лучшую наездницу в округе.

– Ты будешь как самая настоящая амазонка, – пообещал он.

Изабель тут же заявила, что лошади – это не главное. Она научит Кристин танцевать фламенко на углях и вязать, на что Антонио фыркнул и сказал, что Кристин ни к чему эти «женские штучки». Похоже, он принял девочку в почетные ряды бойскаутов независимо от чьего-либо мнения, в том числе и от желания самой Кристин. На этой почве близнецы едва не поругались, но Кристин их успокоила тем, что готова учиться и добиваться успехов на всех фронтах. У девочки даже голова закружилась от предвкушения перспектив своего времяпрепровождения на ранчо.

Кристин проснулась с улыбкой на губах: ей снилось ранчо, Антонио и Недотрога – ее первая лошадь, на которой Антонио учил ее ездить. Только что ладони Кристин касались теплые, бархатистые губы Недотроги, осторожно подбиравшей крошки сахара, и вот уже приятное сновидение рассеялось. Ощущая потерю и холод, Кристин посмотрела на потолок.

Впрочем, через несколько секунд она осознала, что ощущение холода не только в душе – оно вокруг: температура в комнате, наверное, не превышала пятнадцати градусов. К тому же было довольно сумрачно, а по белому потолку бродили какие-то неясные тени.

Из-за полумрака она решила, что еще слишком рано, но часы опровергли это предположение, и Кристин несказанно удивилась: почти девять! Давно она не просыпалась так поздно. Вылезать из-под толстого одеяла ужасно не хотелось, но Кристин пересилила себя. Сунув ноги в мягкие домашние туфли, она встала и рассеянно взъерошила волосы. Эта привычка осталась у нее с детства, и Изабель, когда они ночевали вместе, всегда потешалась над ней из-за этого. Обхватив себя за плечи и ежась от холода, Кристин подошла к окну: небо по-прежнему было затянуто низкими свинцово-серыми облаками, из которых непрерывно сыпал мелкий и нудный дождь. Ничего себе начало весны! – подумала Кристин, отходя от окна и пытаясь взглядом отыскать теплый халат.

Что-то ее беспокоило, и она стала прислушиваться к себе, пытаясь отыскать истоки своей тревоги. Наверное, это из-за сна, решила Кристин. Ей снова снилась Изабель, Антонио, ранчо Ромеро и… Господи, да ведь вчера приезжал Рик! Кристин почувствовала, как сердце заколотилось, а от прилившей крови загорелись щеки. Невольно она прислушалась, но в доме царила глухая тишина. Конечно, он уехал. Иначе и быть не может!

Она чуть было не бросилась проверять, так ли это на самом деле, но вовремя вспомнила о своем внешнем виде. Ничто и никогда не заставит ее забыть о том, как она выглядит: ни природные катаклизмы, ни самое подавленное душевное состояние! И Кристин отправилась в ванную комнату. Здесь ее ждал второй неприятный сюрприз: не было горячей воды. И дело было не в том, что она забыла включить нагреватель – некоторые вещи она выполняла автоматически, – в доме отсутствовало электричество!

Плохая новость, рассеянно подумала Кристин, принимаясь чистить зубы. Если электрики не починят линию, то к вечеру я просто превращусь в ледышку. Не говоря уж о том, что натурального кофе тоже не видать. Потому как кофемолка работала от электричества.

Мысль о вынужденном переходе на растворимый кофе повергла ее в уныние. Ничто так не бодрило Кристин по утрам, как чашечка крепкого черного кофе… Ну, кроме ледяного душа! Кристин покосилась на пластиковую кабину душа и, представив себя стоящей под ледяными струями, невольно содрогнулась. Принимать ледяной душ ее не заставили бы даже под дулом пистолета, и Кристин ограничилась умыванием.

Выскочив из ванной, она надела свободные шерстяные брюки и толстый свитер, который чуть-чуть не доставал до колен. Свитер ей подарила Мариза, которая связала его собственноручно, и Кристин просто обожала его: он был мягким и очень теплым, а в его широкие рукава было так удобно прятать озябшие пальцы… И только потом она принялась за самую трудоемкую часть утреннего туалета – сооружение прически.