Три женских возраста - Алиса Ренар Страница 9

Ванесса потерла ладонями виски и зевнула. Судя по всему, без снотворного она не заснет, придется позаимствовать у Анны пару таблеток «Новопассита». Конечно, не хотелось бы привыкать к нему, но один раз можно.

В ванной комнате Ванесса быстро отыскала на полке в настенном шкафчике коробку с лекарствами. «Новопассит», разумеется, оказался в самом низу, под тонной других таблеток, и ей пришлось вывалить на стиральную машину все содержимое коробки. Открыв кран, Ванесса зачерпнула пригоршней воду и запила снотворное. Из зеркала на нее глянуло усталое отражение со встопорщенными волосами и совершенно ошалевшими от бессонницы глазами… Показав себе язык, Ванесса медленно стала ссыпать лекарства назад, стараясь ничего не уронить мимо коробки. Руки двигались плавно, как в замедленной съемке, глаза сами собой закрывались, как будто снотворное, только что проглоченное, уже начало действовать…

А потом вдруг одна симпатичная упаковка, выскользнув из пальцев, упала на пол. Это был оральный контрацептив. Модный дизайн, скромная надпись, однако вид маленькой коробочки почему-то неприятно потряс Ванессу, и она с трудом заставила себя вернуть ее на место. Господи, какое ей дело до того, что там хранится у Анны среди лекарств? Да и почему бы невестке, в самом деле, не иметь под рукой противозачаточные таблетки, она же не школьница, а взрослая женщина!.. Но даже под давлением таких разумных мыслей противное и нелепое ощущение обиды на Анну никуда не пропало, напротив – оно накрепко связалось со вкусом только что разжеванного «Новопассита», пропитав весь организм Ванессы горечью.

Выйдя из ванной и нырнув назад в теплую постель, она решила, что теперь бессмысленно даже пытаться заснуть, но заснула сразу же, едва додумав эту мысль, и спокойно, без снов, спала почти до десяти утра.

* * *

– Мам, я взрослая женщина, и у меня есть… определенные потребности. Я ни в коем случае не хотела бы никого задеть, ни Альку, ни вас, просто… даже не знаю, как получилось, что я оставила таблетки в аптечке. Я никогда не забывала их, и… я сейчас же все уберу, простите, что так вышло. – Анна резко вытряхнула из пачки несколько сигарет, нервно схватила одну и сунула в рот.

Все то время, пока она курила, Ванесса не отрываясь смотрела на тонкие пальцы, которые сперва никак не могли выудить спички из коробка, а когда спичка поддавалась, не умели ее зажечь. Справившись, наконец, с сигаретой, невестка как будто успокоилась, ее движения стали ровными и изящными, как у киноактрисы… Ванесса даже залюбовалась тонким профилем на фоне темного мартовского неба и нежной рукой с длинными пальцами, твердо сжимающими сигарету, хотя вообще-то она терпеть не может, когда Аня курит. Тем более на кухне. Но этот разговор… она сама виновата, что затеяла его, и не ей осуждать невестку за то, что та нервничает!

– Аня, прости, я не должна была ничего у тебя спрашивать. Сама не знаю, что на меня нашло… Извини. И… я только убедилась, что не Алька пьет эти таблетки, значит, все в порядке. Я не хотела вмешиваться в твою жизнь. – Как же все это сложно! Ванессе тяжело говорить, а Анне – слушать ее, вон, как подрагивают ресницы, и даже дым от сигареты получается какой-то рваный, зигзагами.

С самого утра она старалась выбросить из головы злосчастный контрацептив, но, как нарочно, все вокруг напоминало о нем: реклама по телевизору, журналы, открытые на медицинских статьях на данную тему, даже Рыська на прогулке умудрилась где-то раскопать блок презервативов – Алька хохотала, рассказывая об этом, а Ванесса только вздыхала про себя. Потом отменилось свидание со Стасом, к которому приехали дети, и женщина совсем загрустила. Вечером ее душа не выдержала: внучка убежала в гости к подружке Наташке, а Анна взялась приготовить мясное блюдо со странным названием, и как раз в тот момент Ванесса затеяла свой разговор.

Теперь она жалела об этом. Зачем она вообще задала Анне свои глупые вопросы – откуда у тебя эти таблетки, для чего, почему… В конце концов она сама прекрасно знает, и что это такое, и для чего нужно. А Аня, бедная, сжалась вся, как воробей перед коршуном, ссутулилась на своей табуретке, как будто прозвучали не вопросы, а упреки, и от этого Ванессе стало еще хуже. Проблема в том, что у них такая ненормальная семья. Вот если бы Аннушка была ее дочкой, то Ванесса могла бы рассчитывать на ее откровенность, о своем любимом мужчине дочка рассказала бы сама, наверняка – с огромным удовольствием. А так – пока Ванесса случайно не наткнулась на противозачаточные таблетки, она ничего не знала и даже не подозревала ни о чем… Но в то же время не знать почему-то было проще, спокойнее. Обидно, что Анна не откровенна с ней, хотя… хочется ли Ванессе этой откровенности? Да, неприятно ощущать себя змеей, вцепившейся в собственный хвост!

– Ань, у тебя есть человек… мужчина? Ты его любишь? – Все, хватит думать только о себе! Анна молодая, ей хочется любить и быть любимой, это всем женщинам надо, независимо от возраста, и кому, как не Ванессе, это знать! Но хотя она догадывалась, почти наверняка знала, каким будет ответ (Анна серьезная женщина, такие не размениваются на мимолетные романы!), все же ей не понравилось то, что она услышала.

– Да, мам, у меня есть человек, которого я люблю. Давно.

Вот и все, важные слова сказаны, теперь нужно с этим жить дальше. Из стены, которая была между ними, в один момент вывалился огромный камень, и теперь в ней зияет здоровенная брешь… Но проблема в том, что Ванесса и не подозревала ни о какой стене, ее отношения с Анной выглядели такими ровными и простыми, можно сказать, прозрачными! Странно это все, как будто они не прожили вместе в одной квартире вот уже без малого двадцать лет! Сколько же всего они друг о друге не знают! И теперь надо рушить эту никому не нужную стену дальше, ведь мириться можно лишь с полным незнанием, а когда что-то тебе известно – уже покоя не жди, пока не узнаешь остального.

Как все-таки жаль, что Анна ей не дочь! Она родная, близкая, но – жена сына всегда останется невесткой, даже бывшая жена, даже жена непутевого, невесть куда девшегося сына! Есть в этом что-то неправильное – спрашивать невестку, есть ли в ее жизни какой-то другой мужчина… Ванесса нахмурилась и одернула себя: она сама отказалась от сына, это было ее решение, и неужели теперь она всю жизнь будет видеть в Анне лишь жену Виталия, неужели никогда не поймет, что это просто женщина, такая же, как она сама? Да это ж Ванесса своими собственными руками столько лет держала Аннушку за поводок, а та – добрая душа! – не хотела или не могла снять с себя все обязательства перед ней… Как же, Ванесса – свекровь, Ванессе будет больно, если у нее, у Анны, появится в жизни кто-нибудь, кроме Виталика… Но ведь это – только материнский крест, материнская беда и боль!

– А он тебя любит? – Ничего, голосу тоже нужно время, чтобы привыкнуть к новым отношениям. Это он пока дрожит и звучит немного натянуто, но Ванесса справится со своими эмоциями, обязательно.

– Да, любит… У нас все очень серьезно… Мы уже два года встречаемся с Го… с ним. Он был женат, а теперь развелся. – Анна вскинула на Ванессу блестящие глаза, но тут же потупилась, заметалась взглядом по кухне… Ужин приготовлен, посуда вымыта, тарелки и чашки расставлены по местам, даже придраться не к чему, но смотреть на свекровь тоже не получается… Ванесса грустно улыбнулась. Да уж, ситуация. Прямо Серый Волк и Красная Шапочка. Неужели она всю жизнь была такой строгой и твердой, что Анна никак не справится со своим страхом? Невестка и вправду боится ее, Ванессу?..