Покорность ей к лицу - Ширли Басби Страница 9

«А если ты, черноглазый мошенник, еще раз назовешь Изабел «моя дорогая миссис Мэннинг» таким слащавым тоном…» — подумал Маркус. Рука сжалась в кулак, и в мозгу его пронеслась соблазнительная сцена: этот самый кулак врезается в нахальную физиономию Уитли.

Даже не подозревая о том, как близок он к тому, чтобы увидеть свою кровь, Уитли рассмеялся:

— Теперь, когда мы встретились, я понимаю, что образ какого-то монстра, нарисованный миссис Мэннинг, совершенно не соответствует действительности.

Изабел, плохо владея голосом, все-таки попыталась вмешаться:

— Если помните, я была очень молода в те времена, когда говорила подобные вещи.

— Это верно, — ответил Уитли. — Но вы твердо стояли на своем. Я помню, вы бесконечно жаловались, что опекун ваш ничего не понимает и всегда только вставлял вам палки в колеса.

Изабел бросила виноватый взгляд на Маркуса:

— Дело прошлое, незачем говорить об этом сейчас.

— Но это же восхитительно, моя дорогая, — протянул Уитли, глядя на нее со злорадной улыбкой. — С ваших слов я представил себе истинное чудовище, а вместо этого вижу перед собой благоразумного джентльмена.

— Как уже сказала миссис Мэннинг, дело прошлое, — сухо сказал Маркус.

Ему не нравилось, что Уитли наслаждается неловкостью Изабел, и еще меньше ему нравились исполненные страха взгляды, которые Изабел бросала на Уитли, когда думала, что ее никто не видит. Она боялась его. Но почему? Маркус осознал, что это не важно, а важно по-настоящему лишь то, что Изабел боится своего «старого друга» и что в его силах защитить ее, какую бы опасность ни представлял собой Уитли.

— Это была очень познавательная беседа, — отрывисто сказал он, — но теперь, если вы не против, нам с миссис Мэннинг нужно обсудить кое-какие дела.

Уитли остолбенел:

— Не хочу показаться грубияном, сэр, но мне сдается, что это вы прервали нас с миссис Мэннинг, когда мы обсуждали дела.

Серые глаза Маркуса вспыхнули.

— Возможно, вы не поняли меня, — сказал он ледяным тоном. — Я вежливо попросил вас удалиться. Вам лучше это сделать, пока я не забыл о своем воспитании.

Майор Уитли недаром двадцать лет служил в армии. Он понял, что сейчас самое время для тактического отступления. Он понятия не имел, насколько в действительности опасен Шербрук, однако ему подумалось, что мудрый человек оставил бы поле боя именно сейчас. Он бросил взгляд на Изабел. Они еще встретятся, когда Шербрук не сможет им помешать.

Уитли улыбнулся и пробормотал:

— Ах, кажется, я и вправду недопонял вас. Простите. — Он встретился с холодным взглядом Маркуса. — До новых встреч, мистер Шербрук.

Уитли развернулся к Изабел и склонился над ее рукой. Потом выпрямился и, улыбаясь, проговорил:

— Рад был возобновить знакомство. С нетерпением жду нашей следующей встречи. Эти годы в Бомбее… Нам есть о чем поговорить, правда же, моя дорогая?

Маркус наблюдал за ними, нахмурившись. Этот тип что, угрожает Изабел? Об этом красноречиво свидетельствовало то, что она поежилась и едва заметно отодвинулась от Уитли, и вспыхнувший во взгляде страх, который она быстро скрыла. Маркус прищурился. Кажется, ему придется предпринять решительные меры. На ум ему пришел только один способ, как отвадить мерзавца от Изабел и пресечь его дальнейшие поползновения.

Маркус подошел к ним и взял холодную ладонь Изабел из руки Уитли.

— Мы с миссис Мэннинг сообщим, когда вы сможете приехать.

— Я полагаю, миссис Мэннинг в состоянии сама раздавать приглашения, — огрызнулся Уитли. — Ей не нужно ваше разрешение.

— А вот тут вы ошибаетесь, — ответил Маркус. Он тепло улыбнулся Изабел, поднес ее руку к губам и запечатлел на ней нежный поцелуй. Переведя взгляд на Уитли, он добавил: — Видите ли, миссис Мэннинг недавно оказала мне большую честь и приняла мое предложение. И на множество вещей ей нужно мое разрешение — как будущего мужа.

— Бога ради, скажите мне, — с сарказмом вопрошала Изабел, — что за блажь взбрела вам в голову? Как вы смели сказать Уитли, что мы помолвлены?! Это же абсурд!

Ее всю трясло от сдерживаемых эмоций, и что-то подсказывало Маркусу, что восторг тут ни при чем.

После того как Уитли поспешно покинул «обрученных», они в неловком молчании доехали до Мэннинг-Корта. Теперь они стояли в красиво отделанном кабинете в главном крыле конного завода Мэннингов, за плотно закрытой дверью красного дерева. Желтый свет лился в комнату сквозь узкие окна, из которых открывался вид на загоны, где на сочной зеленой траве резвились длинноногие, породистые кобылицы и жеребята.

Маркус, скрестив руки на груди и опираясь достойной восхищения спиной на дверной косяк, задумчиво смотрел на Изабел. Ну как он мог хоть на секунду поверить в то, что она поблагодарит его за вмешательство? Он поморщился. Неужели он забыл о ее треклятой независимости? В прошлом из-за нее между ними то и дело вспыхивали ссоры. Кажется, ничего не изменилось. Он посчитал, что поступил разумно и достойно, а Изабел впала в ярость. И чему он удивляется?

Изабел металась по кабинету. Он окинул оценивающим взглядом ее элегантную, миниатюрную фигурку. В амазонке янтарного цвета, отороченной шнуром бронзового шелка, с завитками рыжих волос, которые выбились из прически и теперь нежно касались щек, она представляла собой восхитительное зрелище.

Или, точнее, представляла бы, если бы не хмурила брови так сильно.

Изабел бросилась в кожаное кресло у массивного дубового стола, положила локти на столешницу, спрятала лицо в ладонях и глухим голосом спросила:

— Как вы могли поступить так опрометчиво и безответственно? Боже правый, о чем вы только думали?

Хороший вопрос. Он и сам понятия не имел, о чем думал в тот момент, когда сделал это смелое заявление. Нет, это неправда, прошептала какая-то часть его сознания. Он отлично знал, о чем думал. Ему с самого начала стало очевидно, что Изабел боится Уитли и что ее нужно защитить. Заявление о помолвке помогло ему в этом. Это выбило почву из-под ног Уитли, подумал Маркус с удовлетворением, вспоминая лицо майора. Обычно чужие неприятности не приносили Маркусу удовольствия, но ему пришлось признать, что ошарашенная мина Уитли и его поспешное бегство порадовали его.

Да, Уитли отступил. Но Маркус не тешил себя надеждой, что больше его не увидит и не услышит. Уитли имел какую-то власть над Изабел, Маркус сделал этот вывод не столько из услышанных слов, хотя и их хватило бы, сколько из реакции Изабел. Он безошибочно распознал в ее глазах страх. Да и бурная реакция на «помолвку» совершенно не характерна для нее.

Она ничего больше не сказала, но в ее взгляде, прежде чем она отвела глаза, промелькнули удивление, облегчение, смятение и ужас. Изабел не хуже его знала, что он ляпнул первое, что взбрело в голову, но не стала ничего отрицать, и это прелюбопытно. Изабел могла бы с него шкуру спустить, семь шкур, если бы захотела, если бы достаточно рассердилась. Маркус с содроганием вспомнил их прежние ссоры. Но на этот раз она стоически снесла его слова. Ни тебе криков возмущения, ни бурных протестов — хотя он, признаться, был наполовину готов к тому, что она швырнет его слова обратно ему в лицо. Но она не произнесла ни слова, и хотя лицо ее не выдало ровным счетом ничего, он отчетливо помнил, как сжались ее пальцы на его руке и как едва заметно она подалась к нему. Что бы она ни говорила сейчас, тогда она ощутила благодарность к нему. А теперь, возможно, злится сама на себя за это, с ухмылкой предположил Маркус.