Никак не меньше - Анна Тодд Страница 9

– Что она здесь забыла? Ты же с другой телкой трахался? – Зашвырнув на диван свою сумку, прохаживается по гостиной и что‑то высматривает, словно ищет улики.

– Мне нужен совет, – обращаюсь к нему со вздохом.

Замерев возле стула, Хардин щупает пижамные брючки Тессы. Погладил ворсистый материал, провел пальцем по краю штанины.

– Для начала оденься. Я голым советов не раздаю.

Закатив глаза, я топаю в спальню. В мою сторону надвигается ураган.

Надеюсь, я не выгляжу как конченый охламон. Ну люблю я треники, в них удобно. Будь я женщиной, ни за что не напялил бы каблуки и узкое платье. Вот Тесса, на мой взгляд, одевается самое то: лосины и майка, в любой обстановке. Хватаю синюю футболку, серые треники – и вперед, а к теме гардероба вернусь как‑нибудь на досуге.

Хардин устроился на диване, на коленях – ноутбук, в зубах – ручка.

– Сразу за дело? – Кстати, я без понятия, чем он там занимается.

Сел в кресло, смотрю на него. Тот роется в стопке каких‑то бумаг на столе. Рядом – недопитая чашка кофе, включенный лэптоп. Яблочко Apple заклеено стикером с какой‑то металлической группой: розы, шипы, все дела. Смотрю для сравнения на свой ноут, примостившийся на журнальном столике, и вижу: «ТИПИЧНЫЙ ПУФФЕНДУЙ». Просто картинка была симпатичная, ну и смешно, ведь я же не Пуффендуец. Как‑то раз сделал тест в интернете из баловства, и прога выдала: «Пуффендуй». В общем, я решил заслужить это имя и даже стикер себе приобрел, хотя в глубине души я по‑прежнему истинный Гриффиндорец.

– А что же мне, ждать, пока ты наряжаешься? – возникает он.

Хардин – нытик? Вот так неожиданность.

Швыряю в него подушкой, он рычит в ответ что‑то невнятное.

– Где Тесса?

– На работе. Она занята будет, пока ты здесь.

Хардин хмыкнул, молчит, а в глазах черти пляшут, и задышал он быстрей, когда о ней вспомнили.

– И что, сильно занята? Во сколько она обычно приходит?

Я колеблюсь. Как бы кого не обидеть.

– Сегодня вернется примерно в два.

Захлопнув крышку, Хардин чуть подается вперед, словно решил встать с дивана.

– Ночи?

– Да. Она сегодня в две смены, до самого закрытия.

– Возвращаться домой под утро – это дикость . Она же не бедствует. Нет повода так пахать. Всю ночь напролет, бред какой‑то. – Собрав листки со стола, Хардин сует их в папку.

– А я‑то что? Она передо мной не отчитывается. Как и перед тобой.

Вздох, кивок. Не расположен он спорить.

– Ну а с тобой что не так? И у Далилы такой вид, как будто у нее щенка застрелили.

Вот он, наш Хардин Скотт, нереальная няшка.

– У нее отец при смерти.

Ухмылка сползает с его лица.

– Ну надо же, печалька.

Я качаю головой, откидываюсь на спинку стула и сижу, запустив в волосы пятерню.

– Она в Мичиган собирается. Хочет, чтобы я с ней поехал. В понедельник.

Положив ногу на ногу, Хардин сдвигает со лба шевелюру. С прошлого раза она у него немного укоротилась.

– А что с Норой? Вы еще вместе?

Так он все‑таки запомнил ее имя.

– Нет. Уже неделю не виделись. Она пулей отсюда выскочила. Говорит, я был слишком плотно повязан с Дакотой и никогда даже не замечал, что ей нравлюсь. С тех пор она больше не появлялась.

– Ну что ж, хотя бы здесь у нас какая‑то ясность. Если она не приходит и вы даже не разговариваете, то ты ничего ей не должен. Свободен распоряжаться собой, как угодно. Ну а если тебе так погано, то спроси себя, почему.

Ладно. И почему же мне так погано ? Нора расстроилась из‑за обстоятельства, над которым я даже не властен. А что, она предпочла бы, чтобы я изменил с ней Дакоте? Так было бы лучше? Вот я и не обращал на нее внимания – в Вашингтоне был по уши влюблен в Дакоту, а потом, переехав сюда, бесконечно оплакивал наш разрыв. Мне было не до чужих сантиментов. Понятно, почему Нора злится. Она расстроена. Если бы меня игнорировали, я бы тоже завелся. Но я ведь не специально. Да мне и в голову не приходило, что такая девушка может посмотреть в мою сторону! Не того калибра пташка. Она мной заинтересовалась, а я, надо же, все запорол! Короче, в собственном репертуаре.

– А не забить ли на это дело? Буду холостяком. А что, живут же люди.

Прикрыв глаза, я прощупываю такую возможность. Каково это, жить в воздержании. Да, для такого, как я, одиночество – самое то. И так голова уже кругом. Тесса, мать и сестренка (ну да, появится через пару недель), этот Хардин, Дакота опять же. Поволнуйся‑ка обо всех. А тут вдруг еще одно имя добавится?..

– Пойми, дурень, быть одному – это полный отстой, – вклинивается в мои фантазии Хардин. – Поверь, я знаю.

Я вытаращил глаза.

– Мог бы хоть притвориться. Нечего сказать, поддержал.

– Отсоси. Никогда людям не врал и не собираюсь. – Он воздел руку к небу, как будто солдат, присягающий на верность стране.

– Пустобол.

– Я начал жизнь с чистого листа, – усмехается он.

Пару часов спустя Хардин возвращается с какой‑то встречи, о которой он даже не упоминал. Говорит, что просветит меня на сей счет на следующей неделе, когда ему сообщат результаты. Интересно, конечно, но я не хочу быть причастным к секретам, которые придется скрывать от Тессы.

С утра на работу, пора бы уже закругляться. Интересно, какие у Хардина планы на ужин. Едва успеваю об этом подумать – он тут как тут, собственной персоной. Зашел в комнату, даже не постучал.

– Хочу прошвырнуться в кафешку. Ты со мной? – спрашивает он, сопроводив вопрос дружеским шлепком по ноге.

Прежде чем вскакивать, интересуюсь, куда он пойдет.

– В «Лукаут».

– Там работает Тесса, – напоминаю я.

Хардин лишь повел широкими плечами.

– Я знаю.

Ну‑ну.

– Она ведь неспроста тебя сторонится. Вряд ли стоит…

Он поднял ладонь, прерывая готовящуюся тираду.

– Слушай, я по‑любому иду и тебя пригласил лишь из вежливости. Ты со мной или нет?

С ворчанием скатываюсь с кровати.

– Только там работает Роберт, тот самый, который…

– Я все про него знаю. Тем более есть повод наведаться.

Мужик сказал – мужик сделал. Это про Хардина.

Не видя иного решения, соглашаюсь.

– Только ботинки сейчас натяну.