Неотразимый дикарь - Тереза Медейрос Страница 9

— Ведите нас в дом, сэр, — приказала она.

— С превеликим удовольствием, — усмехнулся он, с иронией отвешивая ей поклон и направляясь куда-то в сторону.

Сестры последовали за ним.

— Ты уверена, что мы не совершаем ужасную ошибку? — дрожащим голосом спросила Софи.

— Нет, не уверена, — прошептала Памела в ответ, чувствуя, как в душе растет волнение и страх.

Они шли по узкой, заросшей травой тропинке, которая с каждым шагом приближала их к бушующему морю. Сначала Памела решила, что он собирается провести их прямо по краю утеса, но в последнюю минуту Коннор свернул в сторону, под какую-то каменную арку, за которой оказалась широкая каменная лестница. Она вела куда-то вниз, чуть ли не под землю.

— Смотрите под ноги, — предостерег девушек горец. — Если одна из вас начнет падать, я не смогу помочь.

Он сам тоже не был застрахован от падения, и Памела это хорошо понимала, борясь со слабыми угрызениями совести. Однако когда он начал спускаться в темноте, его шаги оставались такими же уверенными, будто он спокойно шел по лесу. Прежде чем пойти вслед за ним, сестры нервно переглянулись.

По мере того как они спускались все ниже и ниже, рев ветра становился все слабее и слабее, а потом и вовсе стих. Наступила давящая тишина, нарушаемая только звуком редких капель воды и их собственного прерывистого дыхания.

Они спускались довольно долго, когда Памела заметила впереди слабый свет. Разбойник остановился и подождал, пока сестры не поравнялись с ним. Потом он кивнул в сторону широкой дубовой двери, утопленной в каменной стене:

— Придется тебе самой открыть эту дверь.

Памела взялась заледеневшими пальцами за железную ручку и толкнула дверь, которая открылась с неожиданной легкостью, приглашая путников войти.

Памела не раздумывая вошла в относительно теплое и светлое помещение, которое оказалось вовсе не загаженной крысами тюрьмой, как она опасалась, а заброшенным подвалом. У противоположной стены в каменном очаге потрескивал огонь. Девушка облегченно вздохнула. Длинная комната с низкими потолками показалась ей не только теплой и сухой, но даже уютной и приветливой.

И тут в полутьме раздались звонкие щелчки от взводимых курков десятка пистолетов. Потом из всех темных углов друг за другом стали выходить мужчины с пистолетами в руках. В их глазах читалась примитивная похоть, губы кривились жадными ухмылками.

В ухе самого огромного разбойника красовалось серебряное кольцо, на голой загорелой груди был распахнут кожаный жилет без всякого намека на рубашку. Он оглядел сестер веселым взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

Толстые мясистые губы здоровяка изобразили подобие улыбки, приоткрыв золотой передний зуб.

— Вот это да, Коннор! Кого это ты привел к нам сегодня? Проституток или невест?

— Ни тех и ни других, — ответил Коннор, с неожиданной легкостью высвобождая руки, словно они были связаны не веревкой, а шелковой лентой. Потом он точным движением забрал пистолет из рук остолбеневшей Памелы. — Если вам нужны проститутки, придется самостоятельно поохотиться.

Все еще, не до конца веря в реальность происходящего, Памела с открытым от изумления ртом смотрела на Коннора. Тот, засунув ее пистолет себе за пояс, деликатно прикрыл ей рот, одним пальцем приподняв подбородок.

— Не вини себя, лапочка. Однажды я использовал свое мастерство в развязывании узлов, когда очутился в руках палача, а уж его узлы, можешь мне поверить, были куда крепче твоих.

Памела принялась возмущаться. Она и сама не понимала, почему ее так взбесил хитроумный поступок горца, избежавшего похищения и, более того, сумевшего заманить своих незадачливых похитительниц в самую настоящую ловушку.

— Какой же ты… ты…

— Мерзавец? — подсказал ей кто-то из разбойников.

— Негодяй? — предложил свой вариант другой.

— Сукин сын? — раздался третий голос.

— Все, хватит! — резко оборвал развеселившихся разбойников Коннор. — Юной леди не нужна ваша помощь в подборе хлесткого оскорбления в мой адрес.

— Вот именно! — выпалила Памела, скрестив на груди руки. — Не стоит тратить на это ваши силы и время. Нет такого оскорбления, которое оказалась бы достаточным для него!

Золотозубый великан, продолжавший с жадным вниманием рассматривать сестер, разразился грубым хохотом, от которого затряслись многочисленные огненно-рыжие косички на его голове.

— Ого, да девица-то с характером! Люблю таких, с перчиком! Коннор, даю тебе бутыль виски и кисет отличного табаку за один час наедине с этой лапочкой!

Памела инстинктивно отшатнулась в сторону Коннора, предпочитая уже знакомого злодея незнакомому.

— И что же ты собираешься делать в оставшиеся пятьдесят семь минут, Броуди? — насмешливо поинтересовался Коннор, и все мужчины дружно засмеялись.

— Попрошу всех закрыть рот, держать язык за зубами и убрать пистолеты. Благодарю вас. Девица принадлежит мне, — громко объявил Коннор.

Это смелое заявление заставило разбойников утихомириться, а Памелу — вздрогнуть всем телом. В течение нескольких минут пистолеты были убраны. — А как насчет этой малышки? — не унимался Броуди. — Вне всяких сомнений, ты легко справишься и с двумя, даже со связанными руками, но к чему такая жадность? А, Коннор?

Горец ничего не ответил, и на какое-то мгновение Памеле показалось, что он всерьез размышляет над словами этого кретина Броуди. Сжав кулаки, она приготовилась броситься на первого, кто осмелится хоть пальцем тронуть Софи, — даже если им окажется сам Коннор. Вернее, особенно если это будет Коннор.

— Знаешь что, Броуди, — сказал, наконец, горец, — возьми-ка ты эту малышку, отведи в соседнюю комнату и… налей ей большую чашку горячего чаю, сдобренного щедрой порцией виски, чтобы согреть ей кровь.

В глазах Броуди загорелся лукавый огонек, но Коннор грозно прищурился и жестко предупредил:

— Эта девица — настоящая леди, и я хочу, чтобы с ней обращались с почтением.

Броуди сразу приуныл. Софи смотрела на сестру умоляющим взглядом. Ее васильковые глаза казались просто огромными на белом восковом лице.

— С ней не случится ничего плохого, — тихо проговорил Коннор на ухо Памеле. — Даю слово.

Сама не понимая почему, Памела все же верила этому горцу и ради спокойствия сестры ободряюще улыбнулась ей.

— Он прав, — чуть хрипло произнесла Памела. — Ты совсем замерзла. Почему бы тебе, не пойти выпить горячего чаю?

— А как же ты? — встревожено спросила Софи, бросая на Коннора испуганный взгляд.

Памела ожидала, что он и о ней скажет, что она леди и требует к себе должного уважения, но горец молчал, и девушке пришлось первой нарушить затянувшееся молчание: