Рай для бунтарки - Джоанна Линдсей Страница 9

– Ты меня любила хоть когда-нибудь, Ранелле?

– О Родни! – Мать начала плакать. – Я никогда не желала сделать тебе больно. И я действительно любила тебя. Но Сэмьюэл был моей первой любовью, и тут ничего не поделать – я все еще люблю его.

– Тогда уезжай к нему, – обреченно сказал отец. – Я дам тебе развод.

Мать засмеялась. В голосе не было и намека на веселье.

– Слишком поздно! Он написал мне, когда вернулся в Бостон. Его дорогая женушка родила ребенка, пока Сэмьюэл был в отъезде, через полгода после того, как он уехал. Теперь он ее никогда не бросит.

– Ранелле! Ранелле, забудь его. Неужели ты не можешь этого сделать? Ты уже сделала это раз когда-то. Забудь его снова.

– Как я могу, когда теперь знаю, что все еще нужна ему? Сэмьюэл доказал это, приехав сюда, чтобы найти меня. Он любит меня, а я – его.

– Ты должна что-нибудь сделать. Так не может продолжаться. Я вообще не могу работать. Это отражается на Джареде. Он страдает от одиночества, он стал угрюмым. Тебе нужно перестать пить и снова начать вести себя как любящая мать и жена.

– Оставь меня в покое, Родни.

– Ранелле, пожалуйста!

– Просто уйди. Я больше не хочу говорить.

За стеной воцарилась тишина. Но теперь Джаред знал, почему его жизнь перевернулась с ног на голову.

А когда Малии исполнился год, Ранелле Буркетт умерла.

Была штормовая ночь, Джаред до сих пор видит эту ночь в кошмарах. Отец оставался в Гонолулу, Акела, забрав Малию и двухлетнюю Нанеки, на несколько дней отправилась в Кахуку, чтобы навестить родственников. Одиннадцатилетний Джаред стал очень заботлив к матери и поэтому не мог бросить ее одну. В ту ночь они были в доме вдвоем.

Услышав, как дверь из патио, ведущая на пляж, сначала открылась, а потом захлопнулась, Джаред вылез из постели, чтобы посмотреть, вдруг Акела вернулась. Когда он обнаружил, что в доме никого нет, то бросился в спальню матери. Но там тоже было пусто, в середине постели лежала недопитая бутылка рома.

Джаред запаниковал, мать никогда не выходила из дома ночью. Выскочив наружу, он помчался к пляжу, на бегу зовя мать. Он кричал снова и снова. Никакого ответа. Джаред потратил много времени, рыская вдоль берега, пока не увидел ее в воде. Она быстрыми шагами удалялась от берега в сторону открытого океана.

Ранелле Буркетт плавать не умела. Прожив столько лет с океаном у задней двери, она, однако, так и не удосужилась научиться держаться на воде. Прибой был высоким из-за приближающегося шторма, но Джаред бросился в пятифутовые волны, чтобы добраться до матери. Однако словно рука Бога скрыла ее. Безлунная ночь была черна. Он ничего не видел. Вдобавок слезы слепили ему глаза. И тем не менее он всю ночь оставался в океане, высматривая ее, надеясь и молясь.

Рассвет принес с собою шторм, но все равно стало немного светлее. И тогда Джаред наткнулся на свою мать, на полмили дальше по берегу, мокрую, лежавшую на холодном, сыром песке. Она была мертва.

Их отыскали через несколько часов. Джаред сидел на песке, глядя в океан. Голова матери покоилась у него на коленях. Он не смог удержать в секрете правду о том, что мать покончила с собой. Всем хорошо было известно, что она не умела плавать и никогда не заходила в воду, даже по колено.

Лишь через много лет Джаред перестал винить себя в том, что не смог уберечь ее. В какой-то момент до него дошло, что она обязательно сделала бы еще одну попытку. Ей хотелось умереть. И довел ее до этого Сэмьюэл Барроуз. Войдя в ее жизнь, когда было поздно для всего, он толкнул ее в океан. Сэмьюэл Барроуз стал причиной ее страданий, он нес ответственность за ее смерть, и Джаред должен увидеть, как он расплатится за это.

Особняк на Бикон-стрит был ярко освещен и украшен свежесрезанными цветами из сада Барроуза. Служанки в негнущейся черной форме с белыми передниками курсировали между ранними гостями, разнося напитки. Это должен был быть формальный прием, поэтому гости перед приглашением к ужину собирались в большом холле.

Наверху, в спальне, Флоренс трудилась над замысловатой прической Коринн, а в это время за их спинами кузина Лорен нервно расхаживала по комнате, звонко стуча каблучками бальных туфель. Это был второй официальный прием, в котором Лорен участвовала, и поэтому ее сильно беспокоило, какое впечатление она произведет своим внешним видом.

– Ты уверена, что это платье подходит? – в третий раз спросила она.

– Тебе идет желтый цвет, кузина. В конце концов, в таком возрасте ты ведь не захочешь надеть что-нибудь более темное, – отозвалась Коринн, наблюдая за отражением Лорен в зеркале.

– Но у тебя такое очаровательное платье, Кори, с этими блестящими шнурками, которые только и поддерживают его. А розовый шелк – какая прелесть! Мамочка ни за что не позволит мне надеть такое же. Уверена, что в своем я выгляжу старомодной.

– О, перестань дергаться. Я всего-то на чуть-чуть старше тебя, ты что, забыла? – нетерпеливо заметила Коринн. – Но, наверное, я просто запамятовала, что такое шестнадцать лет. Можешь не сомневаться, ты будешь самой очаровательной на приеме, так что перестань трястись.

Лорен улыбнулась.

– Если ты не выйдешь, тогда я, может, и стану самой очаровательной.

– Не глупи. Внешность – еще не все. Ты же знаешь, что большинство мужчин и не смотрят на меня во второй раз. Я чересчур высока для них. Все помешаны на маленьких и изящных девушках, таких, как ты.

Вспыхнув, Лорен сменила тему.

– Мне интересно, почему дядя Сэмьюэл не устроил эту вечеринку на Четвертое июля, несколько дней назад? И почему не предупредил заранее?

– Понятия не имею, и мне это безразлично, – улыбнулась Коринн. – Прием есть прием.

– Я тоже так думаю. Но этот прием устроили как-то уж слишком поспешно. Мамочку чуть удар не хватил, потому что ее новое платье не успели дошить, так что пришлось надеть старое. Почему такая спешка, ты не знаешь?

– Должен появиться один человек, которого отец хочет представить своим друзьям. Он решил устроить это таким образом – на приеме, чтобы и мне сделать приятное. Мы в последнее время с ним не очень ладим.

Флоренс на это хмыкнула, втыкая рубиновую заколку в волосы Коринн. Девушки не расставались с детства, поэтому Флоренс Меррилл знала, что на самом деле происходит. Горничная закрепила последнюю заколку на своем месте и покинула комнату. Коринн нервно перебрала драгоценности в огромной шкатулке.

– Рассел придет? – поинтересовалась Лорен.

– Конечно.

– Все так же, не рассчитывая получить разрешение твоего отца на свадьбу с тобой?

– Да. Я пока не потеряла надежду, но уже начинаю думать, что все зря. Отец просто отказывается говорить на эту тему. Мне осталось только найти еще кого-нибудь симпатичного, если отец не переменит своего отношения.