Остров судьбы - Лора Бекитт Страница 94

— А что с Орнеллой?

— Она в Париже. Поет в театре.

Леон опешил.

— Чтобы корсиканка пела на публике, как в балагане!

— Теперь за нее отвечает Дино, и твое слово, отец, тут мало что значит. Хотя, мне кажется, для нее и Дино не указ! — небрежно произнес Джулио.

— У них есть дети? — поспешно спросила Сандра, чтобы разрядить обстановку.

— Про детей я ничего не слышал.

— Вы поживете у нас какое-то время?

— Самое большее — несколько дней. Мы оставили гостиницу на Беатрис, а она странноватая женщина. Не то чтобы ей нельзя доверять, просто она слишком себе на уме.

Леон нахмурился и невольно покосился на Сандру.

— Беатрис?

— Беатрис Санто, — как ни в чем ни бывало произнес Джулио. — Кармина встретила ее в Аяччо и пригласила к себе. Ей некуда было идти. В хозяйственных делах от нее мало толку, но она способна отпугивать привидения и нежелательных людей.

— Конечно, — неловко промолвил Леон, — мы должны помогать землякам.

С тех пор, как ему довелось увидеть Беатрис, бесцельно бредущую по дороге, будто бездомная нищенка, кровь на невидимой ране алела, точно свежая краска. Теперь он наконец смог успокоиться.

— Может, вам стоит переехать в Лонтано? — спросила Сандра и как можно приветливее посмотрела на Кармину.

— Нет, — сказал Джулио, — наше дело — гостиница. На земле я работать не могу, а там чувствую себя в своей стихии. Мы стали закупать продукты мешками, я сам забираю их с пристани, веду счета. Кармина, кухарка и две служанки справляются с остальными делами. А Орландо мы отправили в школу.

— Я давно не видела Бьянку, — озабоченно произнесла Сандра.

— Мы надеемся, что у нее все хорошо, — уклончиво произнес Джулио, незаметно переглянувшись с женой.

Извинившись, Анжела встала из-за стола: пришло время кормить и укладывать сына. Кармина выразила желание помочь. У женщин, некогда живших в этом доме на положении служанок и далеко не сразу принятых будущей свекровью, могли найтись общие интересы.

Под навесом, где стояли столы, стало совсем темно, и Сандра принесла лампу. Возле огня вились стайки ночных бабочек и мотыльков. Привычно звенели цикады. По темному небу плыла золотая луна, а земля была усыпана лепестками отцветавших деревьев. Из глубины двора доносились веселые голоса Орландо и Паоло. Мирелла смирно сидела на своем месте, подперев ладонью лицо, и внимательно слушала разговоры взрослых.

После ужина, пока женщины убирали посуду, а Леон отправился в конюшню проведать лошадей, братья сели на крыльцо поговорить.

— Не думал, что ты женишься на Анжеле Боллаи, — сказал Джулио. — Вдова с детьми, и она старше тебя.

— Мы давно выбрали друг друга. Это ты не хотел жениться на Кармине!

— Зато теперь не нарадуюсь нашему браку, тем более, что у нас такой славный сын. После всего, что произошло, я не уверен, выбираем ли мы или за нас выбирает судьба.

— Вам с Дино довелось повидать мир, а я, похоже, навсегда останусь в Лонтано, — задумчиво произнес младший брат.

— Об этом не стоит жалеть. Кто-то из нас должен был остаться — жребий пал на тебя.

— Мне бы хотелось, чтобы Дино тоже приехал нас навестить.

— Не уверен, что он скоро вернется. Сейчас во Франции сложное положение: император так просто не сдастся. Нас ждет еще что-то, не знаю, прекрасное или ужасное. Дино последует за Наполеоном до конца. Он вообще из тех, кто идет до конца.

— Почему вы не ладили с Дино?

— Меня злило, что он всегда поступает правильно. Я далеко не сразу понял, что поступать так, как надо, порой гораздо сложнее, чем искать обходные пути.

— А что с Бьянкой? Она давно не приезжала.

Джулио усмехнулся.

— Похоже, у нее дрянной муж, но едва ли кто-то сможет вырвать ее из его рук. К несчастью, закон на его стороне.

— Он мне сразу не понравился. Надо подумать, как ей помочь.

Вскоре к ним присоединился Леон, которому не терпелось продолжить разговор об императоре. Было за полночь, а отец и сыновья все сидели и рассуждали о будущем Франции и своего великого земляка. Сандра то и дело появлялась на крыльце, однако Леон всякий раз отправлял ее в дом. В конце концов, женщинам пришлось лечь спать без своих мужей. А те продолжали разговор о том, кто в дни испытаний и горя сумел проявить мужество и твердость духа, свойственные настоящему корсиканцу.

Весной 1815 года опальный император бежал с Эльбы во главе отряда около тысячи человек и устремился в сторону Парижа. Монархия Бурбонов рухнула, не успев вновь укрепиться, король бежал за границу, туда же были изгнаны эмигранты, возвратившиеся во Францию после того, как Наполеон отрекся от престола. Однако летом того же года в сражении при Ватерлоо французская армия, которой командовал император, была наголову разбита английскими и прусскими войсками, после чего Наполеон сдался англичанам, подписал повторное отречение и был сослан на далекий остров Святой Елены.

В стране наступила неразбериха. Насилие оккупантов смешалось с погромами террористов из числа вернувшихся на родину аристократов и правительственными арестами по малейшему подозрению в республиканских настроениях или симпатии к Наполеону. Чиновники затаились, опасаясь увольнений, а торговцы — грабежей: многие конторы, предприятия и лавки были закрыты.

В один из вечеров, последовавших за этими событиями, чета Маркато ужинала дома в полнейшем одиночестве, что случалось нечасто: салон Бьянки был открыт круглый год, и влиятельные люди Тулона давно протоптали к нему дорожку.

В присутствии супруги Винсенте не стремился разыгрывать из себя радушного хозяина, он был мрачен и то и дело ворчал:

— Теперь неизвестно, на кого надеяться и кому доверять. Сегодня человек богат, влиятелен и полезен, а завтра его вышвыривают на улицу, и он приходит к тебе с протянутой рукой. Похоже, скоро придется обращаться за помощью к бандитам, к тем, кто чувствует себя в своей тарелке при любом режиме.

Бьянка склонилась над серебряными приборами, делая вид, что ест. Она была рада немного отдохнуть от шумных сборищ, лицемерных речей и улыбок и сомнительных комплиментов. Перед ужином она украдкой вытащила из буфета бутылку коньяка и сделала несколько больших глотков.

Накануне очередного приема в своем салоне Бьянка нередко выпивала пару-тройку бокалов шампанского, после чего ее слова сыпались бисером, а смех звенел, как серебряный колокольчик. Так было, пока однажды Винсенте не заметил этого и не надавал жене пощечин.

— Возможно, нам стоит вернуться на Корсику? — спросила Бьянка.

У нее мелькнула спасительная мысль, что там она будет ближе к родным, особенно к Джулио, который женился на Кармине. Если она пожалуется брату, он сможет ее защитить.