Дочь дьявола - Кэтрин Коултер Страница 96

Он услышал, как охнула Арабелла, но, не обернувшись, вышел из зала.

— Дорогая, — предостерегла Лелла, схватив Арабеллу за руку. — Дай ему время.

— Нет!

— Арабелла, — резко окликнул отец, — оставь его в покое.

Девушка подняла на отца полные слез глаза.

— Ты все знал, верно? Знал, что я больше не нужна ему!

Она неуклюже поднялась, выбежала из зала, не обращая внимания на гул голосов, и остановилась только в саду. Прохладный вечерний воздух окутал разгоряченное тело.

Теперь он проявляет неуместное благородство, черт бы его побрал! Арабелла перегнулась через стену и увидела Камала, спускавшегося по извилистой тропинке к форту. Бабуши из тонкой кожи мешали бежать, но Арабелла бросилась следом, не замечая, как острые камни впиваются в ноги. Солдаты и не подумали остановить ее.

— Камал!

Камал пошатнулся, словно от удара.

— Возвращайся во дворец, Арабелла. Я не желаю больше видеть тебя.

Очистительный гнев омыл ее.

— В таком случае, хотя бы поговори со мной, жалкий трус! Не смей убегать, как заяц!

— Хорошо, — со вздохом согласился он и подождал, пока она подойдет ближе. Арабелла стояла перед ним, испытующе глядя на него огромными сверкающими глазами. Камал сгорал от желания зарыться в ее мягкие душистые локоны, но стоял молча и неподвижно.

— Я… не понимаю, — пролепетала Арабелла. — Чем я прогневала тебя?

Она умоляюще протянула к нему руки, но Камал отступил.

— Ты ничего не сделала.

— Но почему же ты стал таким чужим? Я думала, ты будешь рад: Хамил вернулся, и ты свободен. Мы сможем уехать вместе.

— Нет, — покачал головой Камал, — я не свободен.

— Ты говоришь загадками, Камал. Пожалуйста, признайся, что тебя тревожит!

Камал глубоко вздохнул, понимая, что Арабелла не сдастся и будет продолжать спорить с ним, даже если узнает правду. Ей не понять его стыда, вечного позора.

— Я наслаждался временем, проведенным с вами, миледи, — глухо произнес он, — но теперь все кончено.

Арабелла смотрела на него, пытаясь привести в порядок смятенные мысли.

— Ложь! — наконец выдохнула она. — Этого не может быть! Ты намеренно делаешь вид, что я для тебя была всего лишь развлечением в минуты скуки!

— Чем же еще?

Камал пожал плечами и, отвернувшись, стал глядеть на Средиземное море, переливающееся под белой луной.

— Нет, — прошептала она.

— Правда, ты была девственна, а любой мужчина счастлив лишить девушку невинности, но женщины моего гарема куда искуснее в любви. Ты очень наивна.

— Откуда такая жестокость? — Арабелла сверхъестественным усилием воли старалась не заплакать, хотя вздрагивала всем телом. — Я люблю тебя.

— Это пройдет.

— Но ты сказал, что любишь меня?

— Мужчина наговорит все что угодно, когда хочет овладеть женщиной. Но вспомни, чего добился я лестью и уговорами! Податливое, горячее, нежное тело в постели, что еще нужно мужчине? Я поклялся, что приручу тебя, и сумел добиться своего, слишком хорошо сумел! Теперь ты ничем не отличаешься от моих наложниц — такая же покорная, смиренная и безоговорочно послушная.

Арабелла в ярости затаила дыхание, терзаясь невыразимыми муками. Не помня себя, она замахнулась и звонко ударила его по лицу. Но Камал не пошевелился.

Арабелла отпрянула и побежала назад, не замечая, что из горла вырываются тихие, почти звериные стоны. Камал долго смотрел, как она навсегда исчезает из его жизни. Наконец он медленно, словно во сне, повернулся и, едва переставляя ноги, побрел к форту.

Вилла Парезе, Генуя 1803 год

Арабелла подобрала юбки и ступила из шлюпки на причал. День был теплым, и мокрое от пота старое муслиновое платье, выцветшее и посеревшее от бесчисленных стирок, липло к спине. Влажные локоны беспорядочно разметались по лицу, и девушка нетерпеливо заправила их за уши. Мама, конечно, посмеется над дочерью, которой не удалось поймать ни одной форели на обед, но Арабелла даже не опустила удочку в спокойные воды озера. Почему страдания не утихают? И чего ждать от будущего? Звенящей пустоты, не дающей ни покоя, ни забвения?

Два месяца. Два месяца с тех пор, как она вернулась в Геную, на виллу Парезе. Кажется, что прошли десятилетия. Но, по крайней мере ей больше не приходится улыбаться и играть роль счастливой сестры. Месяц назад Адам и Рейна поженились и отплыли в свадебное путешествие на «Кассандре». Родители Рейны вскоре вернулись в Англию. Как странно видеть виконта Делфорда рядом с матерью и знать, что произошло на самом деле много лет назад! Подумать только, если бы отец не похитил маму, Арабелла могла быть дочерью виконта. Как же должен любить мужчина, чтобы решиться украсть чужую невесту?

Арабелла нагнулась над гладкой поверхностью и вгляделась в свое отражение. Во что она превратилась? Худая, осунувшаяся, губы сжаты в тонкую прямую линию, а глаза потухли. Она долго смотрела на себя, прежде чем поняла, куда завели ее мысли, и резко выпрямилась.

— Не будь проклятой безвольной трусихой! — приказала она себе и швырнула в воду удочку. Отражение расплылось кругами.

Она с родителями вернется в Англию в начале осени. Сотни миль будут отделять ее от Камала. Алессандро. В Англии его звали бы Александром.

Девушка прижала кулаки к вискам, пытаясь хоть на минуту выбросить его из головы, но свирепые голубые глаза викинга неотступно стояли перед ее мысленным взором. Этот человек навсегда останется в ее душе. Никто не понимал ее так, как Камал. Но он не хочет ее.

Арабелла чувствовала себя маленькой и жалкой, пустой, как ореховая скорлупка, отброшенная беспечной рукой. Слезы обожгли глаза. Она не плакала с той ужасной ночи в Оране, словно окоченела: спокойно попрощалась с Хамилом и Леллой и всю обратную дорогу простояла у поручня «Кассандры». Как ни странно, вилла стала совсем чужой, настоящим домом казался только Оран.

Нет, она так с ума сойдет! И чтобы вновь заглушить терзания и хоть немного отвлечься, девушка вынудила себя вспомнить о гареме Камала. Уж он-то действительно существовал! И Елена… куда более опытная и искушенная, чем Арабелла! Наверное, Камал успел жениться на ней, что не мешает ему наслаждаться ласками остальных невольниц.

— Дикарь! Негодяй! — прошипела она, потрясая кулаками.

— Рад удостовериться, что я все еще в твоих мыслях, Арабелла, хотя ты по привычке продолжаешь меня оскорблять.

Девушка зажмурилась. У нее начались видения! Она так тоскует по нему, что воображает даже, как он с ней разговаривает!

— Не желаешь даже взглянуть на меня, Арабелла? Девушка медленно обернулась. На причале стоял Камал в прекрасно сшитом европейском костюме.