Мар. Пустое сердце - Наталья Маркелова

* * *

С ВЕРШИНЫ ХОЛМА открывался вид на бесконечное поле, тянущееся до самого горизонта. Трава на нём под порывами ветра волновалась и блестела на солнце, как настоящая вода. В этой зелени вспыхивали яркими искорками цветы поздника, напоминая о том, что лето подходит к концу. За цветами охотились мышиные воины. Было видно, как высоко они выпрыгивают из травы, чтобы заметить загорающийся поздник, и со всех ног спешат к нему, чтобы сорвать цветок до того, как он успеет погаснуть. Мыши верили, что если загадать желание сорванному цветку, пока он ещё не потух, то оно обязательно сбудется. Говорят, у мышей лишь одно желание — стать воинами Королевы эльфов. Впрочем, я не верила, что можно успеть загадать желание: цветы поздника гаснут слишком быстро. Тим же не верил, что мыши могут мечтать, он утверждал, что в траве они просто охотятся за жуками. Я привыкла доверять суждениям Тима, но в этом случае считала, что он ошибается.

— Хочу, чтобы это лето никогда не заканчивалось, — сказал Тим, задумчиво глядя на горизонт.

Я вздохнула:

— Всё равно закончится. А я вот даже жду зиму.

— Ты серьёзно? — Тим посмотрел на меня, и в его серых глазах я увидела страх. — Зачем?

Я отвела взгляд, сорвала сверкающий цветок поздника, и он мгновенно погас.

— Хочу создать Мара. — Сознавшись, я почувствовала себя неловко. Теперь Тим точно подумает, что я глупый маленький ребёнок.

— Кого?!

— Ты что, не знаешь? Мар — это вечный друг, который всегда с тобой.

— Я думал, у тебя уже есть друг. — Тим, похоже, обиделся. — Но твоя правда. Ты принцесса Королевства Золотых птиц, а я всего лишь сын Хранителя тайн Лабиринта.

«Как он не понимает, — подумала я с горечью, — что всё совсем наоборот. Это я всего лишь глупая принцесса, а он столько может, столько умеет, столько знает, столько значит».

Я осторожно коснулась руки Тима:

— Тим, ты мой самый близкий друг. Самый-самый. Вот только ты человек, ты не можешь быть всегда рядом. А Мар может. Мар, он как дыхание, он ближе всех. Он и состоит из дыхания. Знаешь, как их создают?

Тим улыбнулся и отрицательно покачал головой. Как же я любила его улыбку и взгляд из-под непослушной чёлки, которая сейчас съехала ему на глаза. Мне захотелось дотронуться до неё рукой, отвести со лба. Но я не посмела.

— Нужно выйти при первой полной зимней луне на улицу и, набрав полную грудь воздуха, выдохнуть его в небо. И пока облачко не рассеялось, успеть произнести три раза имя Мара, вложив в него очень сильное чувство, такое сильное, что оно оживит твоего друга. Только беда в том, что даётся всего одна попытка на одну зиму. Я вот уже семь лет пытаюсь, но у меня не получается.

— Что, имена слишком длинные даёшь? — усмехнулся Тим.

— Нет, имена как раз короткие, — покраснела я.

— Что тогда?

— Лирина говорит, что я не могу вложить в Мара сильное чувство. У меня для этого слишком чистое и пустое сердце. Я ещё не умею чувствовать.

— Вашей магичке Лирине, конечно же, виднее, а вот в народе говорят, что Мары — это души умерших, которые мы не можем или не хотим отпустить или которые не хотят отпустить нас.

— Так ты всё-таки слышал о них?!

— О них много кто слышал, но никто никогда не видел. По-моему, это просто сказка, глупышка. Когда вырастаешь, перестаёшь верить в сказки. А ты ещё совсем ребёнок, Лина.

— Ну понятно, ты-то у нас уже взрослый. Но будет тебе известно, что этой зимой мне исполнится шестнадцать, — сказала я с вызовом.

— Да, ты права, это всё меняет, — устало вздохнул Тим.

— Это ничего не меняет, — пошла я на попятную. — Ну, может быть, мне запретят ходить в моих детских платьицах и нарядят в эти неудобные чопорные одежды, и волосы нужно будет прикрывать. Но ведь это ерунда. Правда? Ничего не изменится? — Голос мой вдруг дрогнул, а к горлу подступили слёзы.

— Изменится всё. Особенно после того, как ты пройдёшь Лабиринт.

— Может быть, я и не попаду туда никогда, как мои отец и мать, и проживу всю жизнь в нашем Замке Тихой воды. Я бы хотела этого.

— Твоя мать Миурена не королевских кровей, а отец — мужчина.

— Твой отец тоже мужчина. — Я показала Тиму язык. — Странно было бы, будь это иначе.

— Ты прекрасно поняла, что я хотел этим сказать, — рассердился он.

— И что же? — Я намеренно делала вид, что не понимаю, тема разговора мне совсем не нравилась. Хотелось, пока не поздно, обратить всё в шутку.

Но Тим упрямо продолжал:

— Я хотел сказать, что в нашем королевстве мужчины не правят, а потому не входят в Лабиринт. Твоя королева-бабушка уже очень стара, говорят, она подумывает назначить преемницу. Ведь никто не живёт вечно, даже короли и королевы. Королева рожала только мальчиков, и они не вошли в Лабиринт и не унаследовали трон, но зато у неё много внучек. Одна из вас должна стать будущей правительницей, и произойти это может в самое ближайшее время.

— У Королевы десять внучек, с чего ты решил, что она выберет меня? И что она это сделает сейчас?

— Но ведь она уже послала за вами.

— Может быть, она просто соскучилась? — помрачнела я. Тим был прав, бабушка вызвала нас не без причины. Королева ничего не делала просто так. В народе мою бабушку звали Стальной Вьен. Королева была красивой, умной, властной и очень жестокой. Её любили и боялись. Если быть честной, её больше боялись, чем любили. Одной из нас предстояло занять её место и стать такой же, как Вьен.

— И решать, кто из вас станет следующей королевой, будет не Вьен, а Лабиринт. — Тим словно не слышал меня. — Лина, вас десять, на испытание вы отправитесь вместе, а выйдет только одна.

— Тим, что там, в Лабиринте? Ты должен знать, ведь ты старший сын в семье, ты унаследуешь дело отца, значит, он обязан тебе сказать.

— Лина, не спрашивай. Некоторые вещи нельзя произносить вслух. Отец говорит, что Лабиринт для каждого свой, но то, что люди выходят из него другими, — это точно. Или не выходят совсем, — добавил Тим, помолчав.

— Если мне нужно будет войти в Лабиринт, ты поможешь мне? — спросила я.

Сказать, что я боялась Лабиринта, — ничего не сказать. Лабиринтом детей пугали с рождения, он был больше чем страшная сказка. В отличие от сказочных монстров Лабиринт был настоящим, и в то же время никто не мог сказать, что знает о нём что-то наверняка. Если кто-то в королевстве пропадал, то всегда говорили, что его забрал Лабиринт. Вот только для большинства Лабиринт так и оставался ночным кошмаром, а мне вскоре предстояло в него войти.