Год Принцессы Букашки - Юлий Буркин Страница 10

— Ох, — сказал он. — Ты кто такая? Чего целоваться лезешь? И вообще… Где это я?

— Давай-ка не болтай, а вставай и бегом отсюда! — нахмурилась принцесса, чтобы он не заметил ее смущение.

— А чего это ты раскомандовалась? Я все-таки принц!

— А я — принцесса! Вот сейчас явится твой любимый дядюшка, узнаешь тогда, чего я раскомандовалась!

— Ой! — испугался принц. — Тогда побежали…

Дядюшку он знал хорошо. А еще знал, что волшебные чары его неприятного родственника действуют только в пещере, так что нужно отсюда срочно выбираться.

Вприпрыжку взбегая по лестнице мимо довольной драконихи и безучастных собак, принц бормотал: «И дернул меня черт принять его приглашение… Нужна мне его пещера!.. А он мне в нос пыльцой волшебной…»

Они были уже у самого выхода, когда снизу раздался оглушительный свист.

— Дракоша! — догадалась принцесса. — Дядюшка явился!

И тут же чуть позади раздался хлопок, полыхнула вспышка, запахло дымом, и возникшая темная фигура зловещим голосом поинтересовалась:

— И далеко ли ты собрался, племянничек? Да еще с такой поспешностью…

— Э-э… — замялся тот. — Да так, домой. Во дворец…

— А-а, — кивнул чародей. — Ну, тогда не спеши. Место-то занято. И надолго!

С этими словами дядюшка выдернул из кармана халата золотую коробочку, ловко открыл ее, дунул, и еле видимое в свете лампы облачко колдовской пыльцы быстро заструилось к принцессе и принцу…

Но тут снаружи в пещеру всунулся хобот и без остатка втянул это облако. Еще миг — и наши герои уже выскочили из пещеры под проливной дождь.

— Ты еще пожалеешь! — злобно прошипел из глубины дядюшка, но шагнуть за порог побоялся. И тут же сменил интонацию на увещевательную: — Слушай, ну зачем тебе это надо? — зашептал он. — Теперь ведь тебе работать придется, страной управлять. А так — спал себе да спал, отдыхал в свое удовольствие… Может, вернешься?

— Спасибо, дядюшка, я уже отдохнул, — откликнулся вежливый принц и больше на шипение из пещеры не обращал внимания.

Принцесса тем временем обнимала своего спасителя.

— Слоник! Бедненький! Ты не заболеешь от этой гадости?

— А-а-пчхи! — ответил тот, а затем помотал головой: дескать, мне не привыкать всякую гадость в себя всасывать. Лишь бы вам хорошо было. И вообще, если честно, то я железный.

Он помог хозяйке и ее новому другу забраться себе на спину и двинулся в обратный путь.

— Слоник, милый, ты не спеши, — говорила ему принцесса. — Теперь можно не торопиться. Теперь все будет хорошо!

«А я и не спешу, — думал тот. — Поспешишь тут, пожалуй, когда такое месиво под ногами…»

* * *

Тут дверца шкафа отворилась, и слон-пылесос очнулся от грез.

— Давайте-ка почистим ковер, — сказала мама, вытаскивая его на свет, — а то сейчас папа придет, а у нас не убрано.

— Па-па-па! — откликнулась Букашка и улыбнулась, потому что очень обрадовалась, и даже добавила: — Пф-ф-ф, — пуская через улыбку слюнки.

Она еще и знать не знала, какая она умная и смелая. Зато уже хорошо знала, какие вокруг нее все большие и добрые — и люди, и звери, и даже пылесосы.

А на улице шел дождь, и слякоть стояла, как в джунглях. Зима только-только заканчивалась, а весна — начиналась.

Сперва растаял снег, и получились лужи. Потом под солнцем эти лужи испарились, и стало совсем сухо… Вот только мокро и слякотно стало вдруг под носом у Букашки.

— Просто напасть какая-то! — в который уже раз воскликнула мама, промокая жиденькие букашкины сопли салфеткой. — Когда взрослый болеет, он хоть понимает, что с ним происходит. А ей, бедненькой, не объяснишь.

Они с папой стояли возле придвинутого к подоконнику комода и следили, чтобы восседающая на нем Сашка, не дай бог, оттуда не сверзилась. И украдкой, не заостряя на этом внимания, одевали ее для похода в больницу.

— Сейчас Саша туда пойдет, на улку, — продолжала мама, застегивая на дочке кофточку…

— Забавно, — сказал папа, нанизывая на ее маленькие лапки полосатые носки. — У нее есть дом, а все остальное — «улка». То есть, улка — это вселенная… А болеть ей, наверное, надо иногда. Чтобы организм научился бороться с вирусами и бактериями. Чтобы иммунитет появился.

— Иммунитет вовсе не на все болезни вырабатывается, — возразила мама. — От простуды нет никакой пользы, кроме общего ослабления.

— Ка! — сказала Сашка и показала рукой за окно.

— Правильно, — обрадовалась мама, — птич-КА на ул… Во вселенной.

— Она вовсе не на голубя смотрит, а на вон ту длинную таксу, — заявил папа. — Но все равно правильно. Собач-КА. Умница… А простуда даже если не вырабатывает иммунитет, все равно закаляет дух и воспитывает характер. Должен же человек когда-нибудь узнать, что на свете бывают и невзгоды.

— И именно папа с мамой должны их человеку предоставить… Из тебя воспитатель, как из меня балерина, — мама снова промокнула Сашке нос. — Дай тебе волю, ты бы только и устраивал ей невзгоды. Для закалки.

— Га! — сказала Букашка. Мама поддержала ее:

— Даже ребенку и то смешно от твоих рассуждений.

— Балерина из тебя нормальная, — заметил папа, окинув маму внимательным взглядом. — А «га», это «гав», так собачки лают, правда ведь, доча?

— Па! — отозвалась та.

— Видишь, ребенок говорит, что папа прав. Ребенок умный.

— Ребенок говорит, что это — памперс, — возразила мама, застегивая липучки по бокам. — Ребенок вообще не склонен лезть в споры взрослых, а говорит исключительно по существу.

— И это правильно, — кивнул папа. — Пойду-ка и я по существу спущу вниз коляску, пока вы доодёвываетесь.

… — Прямо, как мы с тобой, — заметил Сиреневый заяц, когда входная дверь за мамой захлопнулась. — Спорят и спорят, препираются и препираются…

— Они просто так разговаривают, — возразил Салатный. — Они не ругаются.

— А я разве сказал, что ругаются? Я сказал, препираются, — нахмурился Сиреневый. — Как мы. Мы с тобой, что ли, ругаемся?

— Да никогда! — воскликнул Салатный.

— То-то же, — кивнул Сиреневый, не замечая иронии. — Слушай, а про что они говорили? Кому «ему», и какой такой «нитет»?