Учитель вранья - Марк Харитонов Страница 14

– Зачем?

– Во-первых, когда борода отрастёт вот до сих пор, я смогу стать профессором вранья. Профессор ещё главней, чем учитель. А во-вторых, с бородой эта девчонка меня не сразу узнает, когда я подойду совсем близко. Впрочем, она теперь тоже стала довольно взрослой.

– Как? – ужаснулась Таська. – Значит, вы её ещё не нашли?

– Это долгая история. Несколько раз я её уже почти находил. Но она то пряталась, то убегала, и вообще говорила, чтоб я от неё отстал. Потому что она всё время ко мне хочет, вот в чём действительно беда, понимаете? А рецепта от этой болезни я пока не узнал. Теперь я действую осторожнее, взял себе в помощники Кис Кисыча, чтоб не потерять её след. И знаете, куда привёл этот след? Сюда, в дачный посёлок. Смотрите. Кис Кисыч, след!

Учитель дал понюхать пёсику обломок гребня. Кис Кисыч жутко разволновался, забегал зигзагами, носом к траве. Хвост его вращался так быстро, что иногда становился невидимым.

И может быть, из-за этого хвоста Тиму временами казалось, что у него как будто кружится голова. Причём не совсем наяву, а вроде бы немного во сне.

Это было странное чувство. Иногда он, конечно, понимал, что учитель Антон Петрович не то чтобы врёт – рассказывает сказки, причём сказки для маленьких. Про Пузыря в короне – это конечно же была сказка. Ну и ладно, пусть сказка, слушать было тоже интересно. Не в том дело. А вот в чём: не было при этом уверенности, что всё здесь враньё и сказка. Вот ведь обломок гребешка был самым настоящим – рукой можно потрогать. И Кис Кисыч оказывался тем самым зверьком, которого, казалось, придумала Таська: если присмотреться, он, пожалуй, чуть-чуть взлетал над травой. Как будто она не совсем его придумала, а немножко всё-таки увидела – может, во сне. Да, это чувство напоминало именно сон: когда понимаешь, что такого не может быть взаправду – и всё-таки это с тобой происходит. Бывало у вас такое? Проснёшься – и всё равно не можешь понять, было ли это на самом деле.

– Отставить, Кис Кисыч! – скомандовал учитель вранья, и пёсик перестал нюхать след.

А Таська спросила:

– Значит, здесь тоже есть подземный ход в эту… Аристань?

– Почему только подземный? Всякие. Этих ходов вообще больше, чем мы можем себе представить. Иногда вдруг окажешься в Аристани, а как туда попал – непонятно.

– Разве туда многие попадают? – недоверчиво спросил Тим. – Почему же никто не рассказывает?

– Как это никто? Вот я рассказываю. Только, честно говоря, не всем. Потому что некоторые, особенно взрослые, всё время боятся, как бы их не обманули. Они сразу начинают говорить: «Враньё». И я перестаю рассказывать. А детям – почему бы нет? Правда, когда рассказывают детям, некоторые вначале предупреждают, что это всё сказки. Чтобы дети не вздумали сами искать дорогу в Аристань. Ведь там довольно много опасных мест. Есть ходы, по которым ещё неизвестно куда попадёшь. Даже если идёшь по одной и той же дороге – вовсе не обязательно угадаешь одно и то же место. Куда занесёт. Вот в чём трудность.

– А двухмильные шлёпанцы вам дали взаправду? – спросила Таська.

Она теперь одной рукой обнимала Кис Кисыча, а он смотрел на неё добрыми голубыми глазами, и лизал ей щёку, и тыкался в ухо, как будто хотел что-то сказать.

– Конечно. Вот они. – Учитель Вранья вынул из рюкзака пару старых поношенных тапочек огромного размера и без задников.

– Это двухмильные? – не поверил Тим.

– Если быть точным: двух с четвертью. В них любого можно догнать.

– Ой, дайте попробовать! – попросила Таська.

– Пожалуйста. Да ведь они тебе совсем велики, не будут держаться. Даже у меня спадают. Я не люблю в них бегать.

– Ой, покажите!

– Показать можно. Только я ещё не совсем понял: идёте вы ко мне в ученики?

– Конечно! – крикнули оба разом.

– Тогда обещайте, во-первых, помогать мне, а во-вторых, никому про меня не рассказывать. Особенно взрослым.

– Обещаем!

– «Обещаем!» Ишь как просто! У нас так не обещают. Чтобы обещать взаправду, без вранья, у нас надо встать вверх ногами, пройти на руках три шага и сказать секретное слово.

– Я не умею ходить на руках, – сказал Тим.

– Я помогу. А секретное слово помните? Ну, кто первый?

Первой вызвалась Таська. Она перекувырнулась на руки, учитель Антон Петрович поддержал её за ноги, помог пройти три шага, и Таська сказала:

– Я иду по ковру.

Потом то же повторил Тим.

А потом учитель вранья стал испытывать двухмильные шлёпанцы. Он велел Тиму с Таськой убегать, а сам пробовал догнать их тремя прыжками. И первый прыжок у него действительно выходил таким громадным, что он догнал бы их уже со второго, но не успевал. Потому что на втором прыжке шлёпанец всё время сваливался то с одной ноги, то с другой, и дети с визгом разбегались.

– Надо будет верёвочкой подвязать, – сказал учитель вранья. – В другой раз. Договоримся так: до завтра вы будете ждать от меня известий, приказаний и всяких домашних заданий. Но помните уговор: обо мне никому ни слова. Особенно этой вашей… как вы её зовёте?

– Скуке Зелёной.

– Да, особенно ей. Встречаться будем только тайком, так надо. А если вы случайно увидите меня на улице, делайте вид, будто видите меня в первый раз. Понятно?

– Понятно! – сказали Тим с Таськой.

– Тогда скорее домой. Эта ваша… забываю, как зовут… небось уже по всему посёлку вас ищет. А мне пока нужно кое-что записать.

Дети ушли. Учитель Вранья взял тетрадь в клетку, открыл на чистой странице и написал сверху заголовок:

Скуку Зелёную… то есть по-настоящему тётю Лену, Тим с Таськой встретили по дороге. А можно сказать, что это она их встретила. Так будет, пожалуй, вернее. Потому что она часа два искала их по всему посёлку и уже собиралась бежать в милицию – заявить о пропавших детях.