Новости о господине Белло - Пауль Маар Страница 18

На этот раз её брат не стал сразу класть трубку. Разговор получился долгий, но нам было слышно только, как Верена повторяла «Правда?», «Ну и ну!», «Да, конечно» и «Какая жалость!». Потом она сказала: «Спасибо! Ещё созвонимся. Пока!» — и на этом разговор закончился.

— Он что-нибудь знает? — спросил я.

— Знает Мельхиора? — с нетерпением вторил господин Белло.

— Ну что сказал твой брат? — отозвался папа.

Верена ответила всем:

— Да, имя Мельхиор он правда слышал. И он имел в виду не юного Мельхиора, которого знаю я…

Мы ликовали.

— Здорово! — закричал я. — Классно!

— Брат знает Мельхиора, брат знает Мельхиора, брат знает Мель-хи-ора! — распевал господин Белло.

— Отрадно слышать. Честно говоря, поначалу я в это не верил, — сказал папа.

— Не радуйтесь раньше времени, — предупредила Верена. — Брат, правда, вспомнил, что у папы был такой двоюродный дядя, или троюродный, или кто-то в этом роде. Я не поняла, кем он приходился отцу. Его действительно зовут — или звали — Мельхиор Лихтблау. И у него есть — или была — небольшая фабрика, производящая устройства против храпа, как сказал Георг.

— Это что ещё такое? — спросил я.

Лучше бы я не спрашивал! Потому что папа сразу начал читать доклад на медицинскую тему:

— Это небольшие устройства, подавляющие храп, так называемые капы. Их можно заказать даже через нашу аптеку. У меня их уже покупали несколько раз. Перед сном это устройство вставляется в рот, и оно препятствует храпу, потому что сильный храп может привести к недостатку кислорода в организме, и тогда…

— Ладно, папа, — перебил я его, — пусть лучше Верена расскажет. Где эта фабрика? И жив ли Мельхиор?

— Этого-то Георг и не знает. Он сказал, что Мельхиору сейчас должно быть лет семьдесят пять, если он жив…

— Семьдесят пять? Похоже на правду, — сказал папа.

— Да, на правду! — вторил папе господин Белло.

— Но Георг при всём желании не мог вспомнить, где жил Мельхиор, — продолжала Верена. — Он говорит, что смутно помнит название города — то ли Марсбад, то ли Марсбах, то ли Марсбург… А больше он ничего не знает.

— Да, не густо, — согласился папа. — Хм… Ни разу в жизни не слыхал ни об одном из трёх городов.

— Я тоже, — сказала Верена.

— И господин Белло про них не слыхал, — как всегда, вмешался господин Белло.

Не слыхал и я.

— Но раз Георг так запомнил… Возможно, это какой-то маленький городок на севере Германии, — рассуждала Верена.

— Да, но какой именно городок? Не может же Мельхиор Лихтблау жить одновременно и в Марсбаде, и в Марсбахе, и в Марсбурге! Если он вообще существует, — отозвался папа.

— У меня идея, — сказала Верена. — Как вам такое предложение: я позвоню в справочную и спрошу номер господина Лихтблау из Марсбада. А если там его нет, то господина Лихтблау из Марсбаха, а если и так не получится, то из Марсбурга.

— И попросишь, чтобы тебя сразу соединили, — предложил папа.

— Лучше не сразу, — ответила она. — Главное — пусть сначала дадут номер.

— Да, а потом все вместе подумаем, как лучше рассказать ему про господина Белло, — сказал я. — Потому что прадедушка написал в дневнике, что Мельхиора мучила совесть, когда он превратил Бьянку в человека, и что он больше не хочет этим заниматься. Он может не согласиться ещё раз готовить голубой сок. Тут вмешался господин Белло:

— Господин Белло ведь не собака, как Бьянка. Господин Белло — чевекк. Мельхиору не нужно превращать господина Белло.

— Ты прав, — согласился я. — Верена, ты прямо сейчас позвонишь в справочную? Пожалуйста!

Девять часов уже наступило, и папе вообще-то пора было уже спускаться в аптеку и отпирать дверь, но он сидел рядом с Вереной и смотрел, как она набирала номер. Верена набрала пять цифр, нажала на телефоне громкую связь, и мы стали ждать, потому что сначала из аппарата раздавалась только весёлая музыка. Потом ответил женский голос: дежурная поздоровалась и спросила, чем она может нам помочь.

Странная женщина, подумал я. Если человек звонит в справочную, вообще-то ясно, какая ему нужна помощь.

— Будьте так любезны, мне нужен телефонный номер в Марсбаде, — сказала Верена.

Справочная помолчала, потом женщина на том конце провода переспросила:

— Вы сказали — Марсбад?

— Да, Марсбад, — повторила Верена.

— Извините, но Марсбада я не могу найти в базе, — ответила справочная. — Вы уверены, что населённый пункт называется именно так?

— Не уверена, — ответила Верена. — Посмотрите, пожалуйста, Марсбах!

— Извините, но Марсбаха тоже нет, — ответил голос очень скоро.

— Тогда не могли бы вы посмотреть ещё раз — в Марсбурге? — попросила Верена.

Справочная опять помолчала, а потом женщине в телефоне пришлось опять повторить «Извините!». Правда, по её голосу было непохоже, что она и впрямь извиняется, — скорее, она сердилась.

— Простите, пожалуйста, — извинилась Верена и положила трубку.

— Таким образом, мы совершенно не продвинулись в поисках! — подытожил папа. — Так и не знаем, жив ли Мельхиор Лихтблау и если жив, то где его искать. Никаких перспектив! Очень жаль.

С этими словами он встал, чтобы идти в аптеку. Но господин Белло посмотрел на него такими несчастными глазами, что папа снова сел рядом с ним, утешительно похлопал его по плечу и сказал:

— Может, ты теперь навсегда останешься человеком, ты же выпил микстуру дважды!

Господин Белло покачал головой:

— Нет, господин Белло не выпил микстуру дважды.

— Ну как же не Выпил? Конечно, выпил. Помнишь, ночью, когда уже было не нужно? В верхней квартире. Вспомни! — сказал я.

— Вторую микстуру господин Белло съел, — уточнил он. — С индейкой и печёнкой. Так вку-у-усно было!

— Ну вот видишь, — сказал папа и направился в аптеку.

— А может, Штерни и прав, — произнесла Верена. — Как бы я хотела, господин Белло, чтобы так и случилось!

А потом она надела куртку и обратилась к нам:

— Уберёте со стола, ладно?

Попрощалась и тоже спустилась вниз.

Работа у неё начиналась только в десять часов.

Мы с господином Белло поставили посуду в посудомойку и пошли в мою комнату совещаться, что же нам делать дальше.

В своей комнате я тут же лёг на кровать. Лёжа думается явно лучше, чем сидя или стоя, — во всяком случае мне. Если бы в школе можно было лежать, когда спрашивает господин Виттер, я бы отвечал гораздо лучше. Мне бы пришло в голову больше, чем в прошлый раз, когда он меня вызывал. В тот раз он поставил мне за ответ «три пишем, два в уме». Но тогда пришлось стоять у доски.