Бердолька Чарли и Гертруды Богранд - Д. Мицкис Страница 2

Миссис Пипкин улыбнулась мэру и обратилась к толпе. Она говорила и говорила. Говорила и говорила. Говорила, говорила и говорила. А когда заканчивала говорить, – снова говорила. Горожане слушали её с открытым ртом – многие зевали. А мэр был занят делом: теперь он считал воронов. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать пять. Он сбивался и начинал считать заново. Двадцать пять. Семнадцать. Четыре. Шесть. Он сердился на себя. Тринадцать. Сорок. Пятьдесят. И всё же посчитал. Ведь недаром же он – мэр. Итог: шестьдесят восемь чёрных воронов и один белый:

– Друзья! – закричал мэр, когда миссис Пипкин завершила выступление. – В этот замечательный день даже белый ворон мира посетил наш чудесный город! Гип-гип ура!

Горожане ответили жидкими аплодисментами.

– А теперь – то, чего все так долго ждали, – снова прокричал мэр. – Выпустить всех собак!

– Шары! – мигом подхватили помощники мэра.

– Шары! – повторил мэр. – Не выпускать собак!

Горожане ахнули. В небо выпустили сотни тысяч разноцветных шаров. Фиалковые взмыли над ратушей, зелёные – над садом, пурпурные – над Монастырём Святой Марии. Несколько шаров запустил сам мэр.

А после – зажглись яркие прожекторы. Начался концерт. Но миссис Пипкин решила не оставаться после торжественной части. Дела, дела, дела. Площадь она покинула в тот момент, когда мэр начал подпевать известной рок-группе.

Через полчаса миссис Пипкин уже сидела в своём рабочем кабинете (по нему летало несколько белых перьев) и готовила рекомендации на тему «Внешний облик туристов Гластонбери». Такой вопрос должен решаться немедленно! Несколько чашек кофе. Два чая. Плитка шоколада.

К вечеру текст всех рекомендаций отправился в печать.

Добираться обратно домой было невероятно сложно. Горожане толпились на проезжей части, а над головами туристов вспыхивали огни ярких петард и фейерверков. Все шептались о предстоящем чуде.

Миссис Пипкин снова оказалась на Райской улице около пяти вечера. Город замело снегом, но соседский мальчик продолжал сидеть на крыше Дома-Номер-Тринадцать и пускать разноцветные мыльные пузыри.

– ОДИН ИЗ НИХ СКОРО ПОЯВИТСЯ!!! – крикнул он.

Миссис Пипкин хотела отругать мальчика и отправить его домой, но её взгляд уже был прикован к открытому окну – по гостиной Дома-Номер-Тринадцать расхаживала незнакомая женщина в бордовом хитоне. Жестикулируя, та явно кому-то что-то объясняла.

Когда же миссис Пипкин вошла в дом, она удивилась не меньше. Незнакомка продолжала давать кому-то распоряжения о перепланировке Дома-Номер-Тринадцать (зеркало в прихожей уже исчезло); теперь она ходила по кухне, не обращая на миссис Пипкин никакого внимания.

В гостиной звонил телефон, в кухне громко играло радио, мисс Хапуга – сиделка мистера Пипкина – готовила ужин, а сам мистер Пипкин сидел за кухонным столом, будто продолжая ждать омлет с беконом на завтрак.

Безумие продолжалось лишь несколько секунд. Пока не раздался крик миссис Пипкин.

В ответ незнакомка только задумчиво произнесла:

– Хм. Как странно. Как странно, что вы всё ещё здесь, – и тут же кому-то добавила, что на кухне необходимы новые шторы. – А шкафчики можно оставить. И мне только что подтвердили: стол привезут из Бельгии.

– Эндора, милая! – радостно закричал мистер Пипкин, будто только сейчас увидел жену. – Ты не представляешь! У этого дома скоро будет новый владелец!

Миссис Пипкин выходила из себя и вот-вот могла взорваться. Как вдруг о себе дала знать сиделка мистера Пипкина. Она произнесла:

– Без паники! Индейка будет готова к девяти. А вот суп я сварила без моркови. Мне снова не нравится всё оранжевое.

За окном что-то прогремело. Казалось, мальчик таки упал с крыши и сломал себе шею. Мистер Пипкин тихо произнёс, что, судя по всему, понадобится ещё один мальчик.

Телефон продолжал звонить. Радио транслировало праздничный рок-концерт; и миссис Пипкин могла поклясться, что слышит подпевающий голос мэра.

– Я сейчас вызову полицию! – закричала миссис Пипкин. – Покиньте дом! Все! Да не ты, Гордон!

Мистер Пипкин направлялся к выходу:

– Хочу проверить, жив ли мальчик.

Незнакомка вышла, гордо задрав нос. А мисс Хапуга – сиделка мистера Пипкина – по дороге прихватила с собой кофейник, но миссис Пипкин заметила это и вернула кофейник на место.

Только когда все ушли, миссис Пипкин выключила радио и направилась на веранду – проверить состояние мальчика.

Но мальчика не было. Точнее – он по-прежнему сидел на крыше, болтая ногами. При этом раздобыл откуда-то ещё несколько яблок.

Упал, как оказалось, Патиссон. Да не один. Жирный довольный кот загнал в угол веранды белого ворона. Видимо, кот повредил ему крыло: тот не мог взлететь. Виляя хвостом, Патиссон будто играл, протягивая ворону лапу. В ответ получал клювом по носу.

Миссис Пипкин крикнула на Патиссона. Затем крикнула на мальчика – за то, что не отогнал кота. А потом – на мужа: за то, что тот вышел на веранду без штанов. После чего схватила ворона (помогли ядовито-зелёные перчатки) и вернулась на кухню, посадив птицу в умывальник.

Снова зазвонил телефон. На сей раз миссис Пипкин подняла трубку. Сквозь ужасный шум и невыносимые помехи ей прокричал знакомый голос:

– Бренди!

– Алло! – ответила миссис Пипкин, одной рукой отгоняя Патиссона от ворона.

– Бренди! Бре-е-енди! – кричал скрипучий голос.

– Гордон! Убери кота! – миссис Пипкин кричала мужу, который что-то жевал у экрана телевизора.

– Бренди! – продолжал кричать голос в телефонной трубке.

– Патиссон! – кричал мистер Пипкин.

– Алло! – снова произнесла миссис Пипкин. – У меня сегодня не день, а какое-то безумие. Вы не могли бы представиться?

– Бренди! – говорил голос. Помехи становились невыносимыми. – Бренди! На субботний бридж!

Миссис Пипкин остолбенела.

– Эндора! – повторил голос. – На субботний бридж захвати бренди!

Не задумываясь, миссис Пипкин бросила трубку. Её сердце безумно колотилось. Какая неслыханная и жестокая шутка. Дикость! Только бессердечному человеку могло прийти в голову разыгрывать её так бестактно.

Конечно, миссис Пипкин узнала этот голос. Помехи и шумы не смогли его исказить.

Телефон прозвенел снова.

– Не звоните сюда больше! – крикнула миссис Пипкин в трубку.

– Стрекозочка моя, – на сей раз это был мистер Пипкин. – Я не могу выйти из уборной. Открой, пожалуйста, дверь. Спасибо!

Действительно, мистера Пипкина у телевизора уже не было.

Поднимаясь на второй этаж, миссис Пипкин вспоминала голос в трубке. Несомненно, он принадлежал Тутси «Ласточке» Фридерман, её давней подруге. Но это не могла быть она. Это невозможно. Миссис Пипкин успокаивала себя. Открывая мужу дверь в уборную, она размышляла: либо это чья-то шутка, либо какая-то ошибка. Да! Ошибка. Ведь на телефонных станциях происходят сбои.