Калитка счастья, или Спасайся кто может! - Тамара Крюкова Страница 2

Матвейка прислушался.

— Это же дятел, — сказал он.

— Может, и дятел, — загадочно проговорил дед. — А может, Мастеря что-нибудь мастерит. Он мастер на все руки. Да ты наверняка встречался с ним в лесу.

— Он тоже притворяется грибом? — спросил Матвейка.

— Нет. Он считает, что в шляпе неудобно работать. Он ходит в курточке и в штанах из бересты: и практично, и прятаться легко.

Рядом с Тюхтей на листе бумаги появился второй человечек: кряжистый, с подвязанными бечевой длинными русыми волосами, чтобы не спадали на лоб. Он немного походил на тех сказочных персонажей, которых дед вырезал из коряг.

— А ещё какие-нибудь лесовики есть? — допытывался Матвейка.

— Есть ещё один непоседа. Зовут его Колоброд. Он слывёт среди лесного народца самым умным, потому что умеет читать. Он носит тёмно-зелёный бархатный сюртук из болотного мха.

На странице рядом с двумя лесовичками появился маленький, сухонький человечек в башмачках из желудёвых шапочек, в шляпе с осенним листочком вместо пера и в очках.

— А как он научился читать? — заинтересовался Матвейка. — Он что, в школу ходил?

— Нет. Всё началось с того, что года два тому назад Колоброд нашёл волшебную книгу. Он любитель порыскать возле дач и иногда делает удивительные находки. Однажды ему попалась потрёпанная «Азбука». Обложка у неё почти оторвалась, а на некоторых страницах были нарисованы каляки-маляки.

— Это же моя «Азбука», — догадался Матвейка.

— Вот я и говорю, кое-кто научился читать, решил, что «Азбука» ему больше не нужна, и бросил на улице.

— Ты всё выдумываешь. Моя «Азбука» уж точно не волшебная.

— Все любимые книжки чуточку волшебные. Разве их герои не становятся твоими друзьями? Разве ты не переживаешь за них?

— Как это ты всё умеешь повернуть, что всегда прав? — удивился Матвейка.

— Не всегда, а только когда я прав, — возразил дед. — Для Колоброда твоя «Азбука» стала по-настоящему волшебной. Сначала он научился читать, а когда проштудировал её от корки до корки раз сто и знал её наизусть, случилось чудо. В книжке стали появляться разные истории: то сказка, то стишок, а то рассказ.

В это Матвейка никак не мог поверить.

— Вот я тебя и раскусил! Такого не бывает, — уверенно заявил он. — Я тоже знаю «Азбуку» наизусть, и никаких новых историй в ней нет.

— Это потому что у тебя есть другие книги, ты можешь взять их и почитать. Настоящее чудо случается только тогда, когда больше надеяться не на что.

— Опять шутишь? — покачал головой Матвейка.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но сейчас я говорю очень серьёзно, — заверил его дед.

— Значит, Колоброд целыми днями читает? — спросил мальчик.

— Нет, что ты! Он ужасный непоседа. Ни дня не может прожить без приключений. Из-за него лесовики всё время попадают в разные переделки.

— Расскажи, — попросил Матвейка.

Они присели на ствол поваленного дерева, и дед повёл рассказ.

Мастеря недаром получил своё имя. Он был на редкость трудолюбивым и во всём любил порядок. Если кому-то из лесовиков нужно было что-то починить или смастерить, они бежали к Мастере, и тот никогда не отказывал в помощи. Себе он обустроил жилище в старом, кряжистом пне, где всё было сделано по уму.

Большую часть жилья занимала мастерская с верстаком и полками для инструментов. Посередине стояла хитро сложенная печка. Со стороны мастерской она походила на русскую печь с лежанкой, а с другой стороны — на камин. Перед камином располагались три кресла-качалки, чтобы каждому гостю нашлось место.

Однажды Мастеря решил сколотить обеденный стол, чтобы принимать гостей чин по чину. Работа, как всегда, спорилась у него в руках. Крышка стола была готова. Оставалось только ножки выпилить.

И тут пожаловал к нему Тюхтя.

— Привет! Что это ты делаешь? — спросил лесовичок, глядя как Мастеря лихо орудует пилой.

— Стол, — ответил Мастеря. — Поставлю его в гостиной. Будем чай, как господа, пить, а не за верстаком ютиться.

— А скоро ли закончишь? — поинтересовался Тюхтя, большой охотник до дармового угощения.

— Скоро. Работы осталось всего ничего.

— Ну тогда я подожду.

Тюхтя уселся на табуретку и стал наблюдать, как трудится Мастеря. «Вжик-вжик», — задорно жужжала пила. На полу росла горка жёлтых опилок. Это было так увлекательно, что Тюхте тоже захотелось что-нибудь попилить.

— Давай я тебе помогу, — предложил он.

— Отчего не помочь? Помоги, — согласился Мастеря. — Вдвоём быстрее управимся.

Тюхтя схватил пилу и с жаром принялся за дело. Пила с жадностью вгрызалась в дерево. Опилки так и сыпались из-под её зубьев. Мастеря ещё возился с заготовкой, а Тюхтя уже всё закончил. Он полюбовался на свою работу и с гордостью вручил готовую ножку Мастере.

— Держи! Красота, а не ножка!

Мастеря приладил «красоту» к крышке стола и тотчас понял, что лучше бы это была обыкновенная ножка, потому что «красота» оказалась чуть ли не на ладонь короче, чем надо.

— Ты что сделал? — строго спросил Мастеря.

— А что такое? — удивился Тюхтя.

— Ножка получилась слишком короткая.

— Ничего подобного, — возразил Тюхтя. — Это другие ножки слишком длинные. Но это исправить — пара пустяков.

Мастеря покачал головой, но спорить не стал. Он предпочитал работать, а не пререкаться. Он сравнил все ножки, отметил, где надо пилить, и лесовички снова принялись за дело. На этот раз Тюхтя решил не рисковать и отпилил самую малость, чтобы Мастеря не ругался, что ножка опять коротка. Когда работа была закончена, одна ножка оказалась длиннее остальных трёх.

— Ты что, слепой? Я ведь засечку поставил. Ты почему по ней не отпилил? — возмутился Мастеря.

— Длинно — не коротко. В миг всё исправлю, — бойко сказал Тюхтя и принялся укорачивать ножку.

Пилить по отметке было неудобно. Тюхтя боялся, что пила сорвётся и он поранится, поэтому начал пилить чуть ниже засечки. На этот раз терпение Мастери лопнуло:

— Ты что, издеваешься? Куда ты столько отхватил?

— Не волнуйся, всё сделаю как надо, — заверил друга Тюхтя.

— Ничего у тебя не получится! Теперь это вообще не стол, — негодовал Мастеря.