Гарун и Море Историй - Салман Рушди Страница 21

Мудра и его Тень завершали свое повествование. Руки их двигались все быстрее и быстрее, мускулы лица сокращались и подергивались самым причудливым образом, ноги совершали ловкие и быстрые движения.

— Черная магия Хаттам-Шуда дала чудовищные результаты, — сообщил Мудра. — Он так глубоко постиг искусство Черного Колдовства, что сам стал Тенеподобным — мрачным, изменчивым и даже внешне напоминающим Тень. И чем более Тенеподобным он становился, тем больше его Тень походила на Человека. Теперь уже невозможно разобраться, где Тень, а где он сам. Потому что ему удалось сделать то, что остальным чупвала даже не снилось — отделиться от собственной Тени! И теперь он ходит во мраке совсем без Тени, и Тень его тоже идет, куда ей заблагорассудится. А это означает, что Культ-мастер Хаттам-Шуд может находиться в двух местах одновременно!

Трясогубка, которая смотрела на Воина Теней с выражением, очень похожим на восхищенную преданность, не выдержала:

— Да ведь это самая ужасная новость, какая может быть! Его и один-то раз почти невозможно победить, а вы говорите, что мы должны уничтожить его дважды?

— Увы, это так, — суровым жестом ответила Тень Мудры. — И это еще не все. Дело в том, что раздвоение Хаттам-Шуда очень плохо сказалось на отношениях между чупавала и их Тенями. Дошло до того, что многие Тени открыто возмущаются тем, что скреплены ногами с чупвала. Так что у нас все перессорились…

— Настали времена, — заключил Мудра — когда чупвала не могут доверять даже собственным Теням.

В молчании генерал Цитат и принц Боло обдумывали «рассказ» Мудры и его Тени. Наконец принц Боло воскликнул:

— А почему мы должны ему верить? Разве он не признался в том, что предал собственного вождя? Как можно иметь дело с предателем? Откуда нам знать, может, он и нас собирается предать. Может, он говорит все это с умыслом. Может, это западня?

Тут генерал Цитат, который, как успел заметить Гарун, вообще-то был человеком кротким и покладистым, весь побагровел.

— Черт возьми, ваше высочество, — произнес он. — Здесь командую я. Так что лучше придержите язык, а не то вернетесь в Гуп-Сити, а вашу Батчет спасет кто-нибудь другой. Не думаю, что вам это понравится!

Трясогубке этот выпад явно пришелся по душе. Что до Боло, то он хоть и сохранял кровожадный вид, но язык все-таки придержал.

И это было очень кстати, потому что Тень Мудры отреагировала на речь Боло тем, что начала судорожно искажаться, расти и превратилась сначала в силуэт огнедышащего дракона, а потом и в прочих тварей: грифона, василиска, мартихора, тролля. А пока Тень пребывала в таком возбужденном состоянии, Мудра, отойдя на несколько шагов, прислонился к дереву и сделал вид, будто ему до смерти скучно, — рассматривал свои ногти, зевал и всячески демонстрировал подчеркнутое равнодушие. «Вот уж парочка так парочка — этот Воин с его Тенью, — подумал Гарун. — Ведут себя прямо противоположным образом, так что не поймешь, что они на самом деле чувствуют — может быть, вообще что-то третье».

С подчеркнутым, даже несколько преувеличенным уважением к Мудре обратился генерал Цитат:

— Разрази меня гром, Мудра, ты ведь нам поможешь? Иначе непросто нам придется во Мраке Страны Чуп. Нам до смерти необходим парень вроде тебя. Сильный Воин и все такое. Что скажешь?

Принц Боло с недовольным видом ждал в стороне; Мудра ходил взад-вперед и сосредоточенно думал. Потом он снова заговорил жестами, а Рашид перевел.

— Я помогу вам, — сказал Воин Теней. — Потому что Культмастера обязательно нужно свергнуть. Но и вы должны принять решение.

— Догадываешься, о чем он? — шепнула Трясогубка Гаруну. — Все о том же — спасать в первую очередь Батчет или Океан? Кстати, — добавила она, слегка покраснев, — ты заметил, какой он грозный, решительный, дерзкий? Это я про Мудру.

— Я понял, про кого ты, — ответил Гарун, почувствовав укол чего-то вроде ревности. — Да, он ничего.

— Ах, ничего? — прошипела Тресогубка. — Всего лишь ничего? Да как ты можешь говорить…

Но тут ей пришлось замолчать, потому что Рашид начал переводить «слова» Мудры.

— Как я уже сказал, у нас сейчас два Хаттам-Шуда. Один держит принцессу Батчет в Цитадели Чуп и собирается зашить ей губы на Празднике Безабана. Второй, как вы уже знаете, находится в Старой Зоне, где и вынашивает свои коварные планы уничтожения Океана.

Невероятное упрямство овладело принцем Боло.

— Говорите что хотите, Генерал, — воскликнул он — но человек важнее Океана, пусть и оба они под угрозой! Первой нужно спасать Батчет. Батчет, любовь моя, моя единственная девочка. Мы обязаны уберечь ее прекрасные губы от иглы Культмастера, нам нельзя медлить! Да что с вами? Что течет в ваших жилах — кровь? Вы, Генерал, и вы, господин Мудра, вы сами-то — люди или… или… Тени?

— Зачем же незаслуженно обижать Теней, — со спокойным достоинством прожестикулировала Тень Мудры (на что Боло не обратил никакого внимания).

— Ну хорошо, — согласился генерал Цитат. — Будь оно все неладно, я согласен. Но тогда нам придется отправить кого-нибудь на разведку в Старую Зону. Только вот кого? Ума не приложу…

В это мгновение Гарун прочистил горло.

— Меня. Отправьте, пожалуйста, меня, — вызвался он. Все без исключения присутствующие уставились на него, и он в своей алой ночной сорочке с пурпурными латками почувствовал себя полным идиотом.

— Что ты там говоришь? — раздраженно спросил принц Боло.

— Вы подумали, что мой отец шпионит за вами по поручению Хаттам-Шуда, — сказал Гарун. — Так вот, если вы с Генералом хотите, я могу пошпионить за самим Хаттам-Шудом или за его Тенью — кто там из них травит Океан в Старой Зоне.

— Но почему, разрази меня гром, ты берешься за такое опасное поручение? — недоумевал генерал Цитат.

«Хороший вопрос, — подумал Гарун. — Наверное, потому что я круглый дурак». Но вслух он сказал совсем другое:

— Дело вот в чем. Всю жизнь я слышал о замечательном Море Историй, о Джиннах Воды и всем таком прочем. Но поверил я в это только прошлой ночью, после того как обнаружил в своей ванной Еслия. И теперь, когда я и вправду оказался на Кгани и собственными глазами убедился, как прекрасен Океан с его разноцветными Потоками, Плавучими Садовниками и Многоустыми Рыбами и всем-всем-всем, вдруг выясняется, что если ничего не предпринять, он может в любую минуту погибнуть… А такая история, господа, мне совершенно не нравится. Мне не нравится история о том, что все замечательные истории мира будут испорчены или вообще умрут. Я уже сказал вам, что поверил в Океан совсем недавно, так, может быть, я еще успею сделать для него то, что в моих силах.

«Да, ты и так уже много сделал, — подумал он про себя, — они уже поняли, какой ты безнадежный идиот!» Зато Трясогубка смотрела на него почти так же, как недавно на Мудру, и это, безусловно, было очень приятно. Но потом он бросил взгляд на отца и подумал: «Ну вот, я знаю, что он сейчас скажет…»