Дозорный Отряд - Брайан Джейкс Страница 23

Майор Ловкач Леволап прищурился на солнце, что-то прикидывая.

— Думаю, разобьем лагерь, сержант. Нет смысла гнаться прямо сейчас. Выступим завтра на рассвете и догоним врагов к полудню. Привал!

Мошкара кружилась над водой, жарко полыхал костер. Таммо и Русса открыли рюкзаки, и белка выложила оставшиеся блинчики:

— Их надо подогреть и съесть. Угощайтесь!

Гром Стальная Челюсть свернул блинчик конвертиком, нацепил на прутик и поднял над огнем:

— Эй, Руббадуб, как там поживает суп? Капрал Руббадуб попробовал то, что было в котелке, и поморщился:

— Брррр-бн-бн-фффф!!!

Лейтенант Морион удивленно поднял бровь:

— Неужели так плохо?.. И что, ничего нельзя добавить?

Таммо вскочил и подмигнул:

— Я знаю, что делать, я видел жеруху неподалеку. Подождите — всех накормлю!

Сначала ему было немного страшно одному в сгущающихся сумерках, но он все же быстро мчался вверх по реке. Раз ему послышался какой-то шорох, он остановился, но шорох не повторился, и Таммо решил, что это просто журчит вода.

— Давай не трусь! — сказал он сам себе вслух. — Нечего вести себя, как пугливый зайчонок!

Наконец показалось то место, которое он заприметил днем. В темноте известняк белел под водой холодным бликом. Таммо зашел в воду и принялся быстро срезать жеруху, работая острым кинжалом. Набрав полную охапку, он вылез на берег и, воткнув кинжал в ствол, попытался связать водоросли в пучок.

Четыре темных силуэта отделились от ветвей и беззвучно упали на плечи Таммо, повалив его на землю. Прежде чем он собрался с силой, ему на шею набросили петлю и туго затянули, а потом быстро скрутили лапы. Задыхаясь, Таммо даже не мог крикнуть, чтобы позвать на помощь. Он попробовал было пнуть одно из жутких привидений, но тут же получил сильный удар в живот, и, пока жадно хватал ртом воздух, его быстро впихнули в люльку из сплетенных ветвей и словно на крыльях подняли вверх, в глубь листвы. Там ему заткнули рот кляпом и слегка ослабили петлю.

Таммо открыл глаза и быстро закрыл их снова: вокруг были жуткие черно-зеленые морды, да так много, что ему показалось, на свете ничего не осталось, кроме этих отвратительных морд!

— Ужо пошевелись-сь-сь, ужо пошевелись-сь-сь! Хорош-ш-ший шверь, тих-х-хо лежишь-шь-шь! По-шевелишь-шь-шься — и мы тебя ш-ш-шъедим!

Чья-то лапа подняла Таммо за ухо, и послышался сиплый голос:

— Сь-сь-сьсьсь, пош-ш-шморите! Теперь он наш-ш-шшш! Теперь он наш-ш-шшш!

Днем, когда распогодилось, аббатство забурлило. Вооружившись топорами, пилами и секаторами, рэдволльцы принялись за дерево, рухнувшее на и без того осыпавшуюся южную стену. Арвин и Шэд, Смотритель Ворот, двуручной пилой взялись пилить самую толстую ветку.

Фиалка Полевка, медсестра, стояла неподалеку с аптечкой на случай каких-либо повреждений, потому что настоятельница Пижма разрешила всем от мала до велика участвовать в распиливании и подъеме бука.

— Мне кажется, так будет лучше, — сказала она, советуясь с Краклин, — все будут дружно делать одно дело.

— Не знаю, — ответила Краклин, — по-моему, нужно как-то иначе все организовать. Смотрите! Слоечка и Губби стучат топориками по ветке, на которой сидят. Вот глупыши!

— Ничего страшного, у них все равно силенок не хватит, чтобы ее разрубить, — улыбнулась Пижма.

Но Краклин взволнованно указала лапой на дерево:

— Но выше, на той же ветке, видите? Это брат Трудолюб и сестра Горошина! И они сейчас спилят эту ветку… спилили… Ой!

Ветка с треском надломилась и упала, Трудолюб и Горошина отскочили в сторону с радостными возгласами, а малыши полетели вниз.

Командор отбросил топор, подскочил к ветке и уже у самой земли подхватил Слоечку и Губби на сильные лапы:

— Оп-па! Поймал! Командор сел, потирая голову:

— Ах вы, шалуны! Смотрите в следующий раз, где можно махать топориками, а где нельзя.

Тут подоспела Фиалка Полевка о аптечкой:

— Я так и знала, я так и знала, что кто-нибудь пострадает! Ну-ка идемте отсюда, проказники. А вы, командор! Как не стыдно — валяться с малышами, словно вы одногодки, — суетилась она. — Ну-ка, вылезайте!

Фиалка подхватила Слоечку, но мышка, все еще державшая в лапках игрушечный топорик, случайно стукнула медсестру по голове. Фиалка пошатнулась и села. Набежали другие малыши, и командор, покатываясь со смеху, направил их энергию в нужное русло:

— Эй, друзья мои, вот перед вами сестра Фиалка Полевка. Она очень тяжело ранена. Ее надо срочно перевязать!

Малыши, смекнув, что им разрешено пошалить, не заставили себя долго ждать. Фиалка не успела и глазом моргнуть, как ей залили голову тягучей мазью и забинтовали с ног до головы так, что она не могла пошевелиться. Пижма и Краклин вынуждены были убежать подальше, потому что не могли сдержать громкий смех.

Настоятельница заметила Матушку Хлопотунью и подозвала ее.

— Пожалуйста, позови хранительницу запасов Порцию и накройте стол прямо на лужайке. Сегодня у нас достаточно веток для костра, можно приготовить ореховое рагу и маленькие пирожки с зеленью. А мы с Краклин поможем. Да-да, мы приготовим яблоки с медом и кленовым сиропом! Кстати, не осталось ли у нас в погребе клубничной шипучки? Она очень подняла бы настроение нашим работягам!

Мягко переваливаясь с лапы на лапу, Хлопотунья заспешила за Порцией.

— И чего им понадобилось есть на улице? — ворчала белка. — Как я буду готовить без печки? И на сколько зверей готовить — кто их сейчас разберет? Идем, Порция, посмотрим, что тут можно сделать.

Когда они проходили мимо забинтованной Фиалки, хранительница запасов неодобрительно покачала головой:

— Однако, сестра, негоже это… Что ж это ты выставляешь себя на посмешище, играя с малышами, как маленькая? Видела бы ты себя со стороны!

Командор и его команда вместе с Арвином и другими обитателями Рэдволла работали дружно и слаженно. Срубая, отпиливая и обтесывая ветки, они на ходу сочинили песню и теперь дружно ее пели:

Корни пустит семя,

Дайте только время,

А потом пойдут ростки,

Ствол, и ветки, и листки.

И, приняв свое лицо,

Вырастает деревцо.

Чтоб не мерзнуть поутру,

Одевается в кору.

Украшают нам сады

Их цветы и их плоды.

Утешает в знойный день

Их спасительная тень.

А еще, когда зимой

С холода придем домой

После трудового дня,

Лапы греем у огня.