Гарун и Море Историй - Салман Рушди Страница 25

Чупвала, изъявшие мозг Удода Ноо, шагнули вперед и с почтительным поклоном передали Хаттам-Шуду металлическую коробочку. Подбрасывая на ладони маленький металлический кубик, Культмастер пробормотал:

— Что ж, посмотрим, что это за Процессы, Слишком Сложные Для Объяснения. Раз мы это получили, то теперь я их обязательно объясню, можете не сомневаться.

В этот момент Гарун осознал нечто такое, от чего у него закружилась голова. Хаттам-Шуд ему кого-то напоминал. «Я ведь его знаю, — думал он изумленно. — Я где-то его уже видел. Невероятно, но факт: у него очень знакомый вид».

Подойдя ближе, Культмастер посмотрел прямо в глаза Гаруну.

— Что привело тебя сюда? — спросил он своим скучным-прескучным голосом. — Истории, надо думать. — Слово «истории» он произнес так, словно в языке не было слова грубее и презреннее. — Ну и до чего довели тебя эти истории? Следишь за моей мыслью? Тот, кто начинает с историй, заканчивает шпионажем, а это, мальчик, уже серьезное обвинение, серьезнее не бывает. Тебе бы следовало стоять на земле, а не витать в облаках. Тебе бы следовало придерживаться Фактов, а ты напичкан историями. Тебе бы остаться дома — но нет, ты явился сюда. Истории, знаешь ли, имеют обыкновение превращаться в неприятности. И Океан Историй — это Океан Неприятностей. Ты мне вот что скажи: что толку в этих историях, если все они — вранье?

— Я вас знаю, — закричал Гарун, — вы — это он! Вы мистер Зингапт, вы украли мою маму, вы бросили толстую леди, вы лживый, фальшивый, жадный, вредный, хлипкий, скользкий клерк! Где вы ее спрятали? Может, на этом корабле! Ну-ка быстро выпустите ее!

Джинн Воды Еслий взял его за плечи. Гаруна трясло от гнева и множества других чувств, и Еслий подождал, пока он немного успокоится.

— Гарун, приятель, это другой человек, — мягко сказал Джинн Воды. — Может, внешне он и похож на кого-то, но, поверь мне, мальчик, перед тобой — Культмастер Безабана Хаттам-Шуд.

Хаттам-Шуд, как и положено клерку, остался совершенно невозмутим. Правой рукой он продолжал рассеянно подбрасывать коробочку с мозгом Удода Ноо. Наконец он снова заговорил своим монотонным, усыпляющим голосом:

— Истории перекосили мальчику мозги. Он бредит наяву и несет всякую чушь. Грубый, невоспитанный ребенок. Какое мне дело до твоей матери? Истории не позволяют тебе понять, кто перед тобой. Истории заставили тебя поверить, что Культмастер Хаттам-Шуд должен выглядеть… вот так.

Гарун и Еслий от неожиданности вскрикнули, когда Хаттам-Шуд стал менять свое обличье. С ужасом и изумлением они наблюдали, как Культмастер все рос и рос, пока не набрал ровно сто и один фут в высоту и у него не появилась ровно сто и одна голова, у каждой из которых было три глаза и огненный язык; ровно сто и одна рука, из которых сто держали огромные черные мечи, а одна по-прежнему подбрасывала в воздух коробочку с мозгом Удода Ноо… после чего снова сократился и принял обычный вид.

— Представление окончено, — пожал он плечами. — В историях такие эффекты еще уместны, но вообще они неэффективны и бесполезны… Ну что же, шпионы, — задумчиво продолжал Культмастер. — Сейчас вы увидите то, ради чего сюда явились. Хотя рассказать об увиденном, разумеется, никому уже не сможете.

Повернувшись, он бросил: «Доставьте их» и скрылся за черной дверью. Окружавшие Гаруна и Еслия солдаты-чупвала подтолкнули их к двери, за которой оказалась широкая черная лестница, ведущая вниз, во тьму корабельных недр.

Пока Гарун и Еслий стояли на верхней площадке лестницы, кромешная тьма, которую проливали тысячи омрачительных лампочек, вдруг рассеялась, превратившись в тусклые сумерки. Это Хаттам-Шуд, дразня пленников своим могуществом, приказал выполнить полное погашение. Зато Гарун и Еслий различали, куда их ведут, а вели их в самое чрево этого громадного корабля. Окружавшие их чупвала, чтобы лучше видеть, надели модные темные очки-обручи. «Теперь они похожи на конторских клерков, которые изображают из себя рок-звезд», — подумал Гарун.

В сумерках Гарун разглядел, что трюм Корабля Мрака представляет собой громадный ангар, вокруг которого на семи уровнях устроены переходы, соединенные лестницами, и что он битком набит всевозможной техникой. Вот это были машины! «Слишком Сложные Для Описания в квадрате», — пробормотал Еслий. Там кряхтели домкраты и тали летали, визжали лебедки, стонали тиски, гремели коперы, стучали дробилки, рыдали градирни, юлили вальцы. На смотровой площадке самого верхнего перехода их уже поджидал Хаттам-Шуд — стоял, рассеянно перебрасывая мозг Удода Ноо из одной руки в другую. И только после того, как Гарун с Еслием (и, разумеется, стражники) приблизились к нему вплотную, он приступил к сухим объяснениям.

Гарун заставлял себя слушать, что было нелегко, потому что скучный голос Культмастера обычно погружал человека в сон через десять секунд.

— Это, — говорил Хаттам-Шуд, — блендеры для яда. Нам необходимо производить огромное количество различных ядов, потому что какую историю Океана ни возьми, для нее требуется собственный, персональный рецепт разрушения. Для того чтобы разрушить счастливую историю, вам понадобится грусть. Чтобы разрушить приключение, нужно сделать так, чтобы события развивались очень медленно. Чтобы разрушить детектив, надо сделать так, чтобы личность преступника ни у кого не вызывала сомнений. Чтобы разрушить любовную историю, нужно превратить ее в историю ненависти. Чтобы разрушить трагедию, нужно, чтобы она вызывала безудержный смех…

— А чтобы разрушить Океан Историй, — тихо произнес Джинн Воды Еслий, — нужен Хаттам-Шуд.

— Говори что угодно, — бросил в его сторону Культмастер. — Пока еще можешь говорить.

И он снова вернулся к своим чудовищным объяснениям:

— Так вот, я открыл закон, согласно которому у каждой истории есть своя анти-история. Иными словами, каждая история, а следовательно, и каждый Поток Историй, имеет собственное теневое «я»; и если в историю влить анти-историю, то они немедленно друг друга уничтожат — и дело сделано! Сказке конец! А вот вам и наглядное доказательство того, что я изобрел способ синтезировать анти-истории, или теневые сказки. Да, как видите, я могу смешивать их прямо здесь, в лабораторных условиях, могу производить самый действенный концентрированный яд, противостоять которому не сможет ни одна история Океана. Эти ядовитые концентраты мы поочередно добавляем в Океан. Обратите внимание на консистенцию яда — он густой, как патока. Это потому, что сказки-отравительницы здесь очень густо замешаны. Но со временем они все попадут в Океан, и каждая анти-история обязательно найдет свою жертву. Всё новые яды синтезируются и сливаются в Океан ежедневно! Ежедневно нашими стараниями гибнут всё новые сказки! А скоро, совсем скоро мертвым станет весь Океан — он остынет и умрет. И когда его поверхность покроется черным льдом, моя победа будет полной!

— Но почему, почему вы так ненавидите истории? — вырвалось у ошарашенного Гаруна. — Ведь они же приносят радость?