Дозорный Отряд - Брайан Джейкс Страница 26

— Убирайся и не попадайся мне больше! Ты опозорен на всю жизнь!

Высоко подняв шашку, Шашлык бросился на незащищенного Лог-а-Лога со спины. Еще бы секунда… но в самый последний момент зверек быстро обернулся и сделал резкий выпад, пронзив горностая насквозь. Последнее, что услышал Шашлык, было:

— Ни чести, ни ума… Ни жизни.

Тем же вечером, как только барабанный бой стих, Дамуг сел на один из барабанов и посмотрел на равнину с горки. Напротив него выстроились остатки разведотряда во главе с Чесуном.

Острейший вновь покачал головой, не веря ни единому слову провинившихся.

— Так вы утверждаете, там было триста землероек на двадцати огромных лодках?

Чесун энергично закивал — его жизнь зависела от этого. Остальные тоже закивали, слегка пятясь.

— Я все как-то в толк не возьму, — продолжал Дамуг. — Вы говорите, они окружили вас, убили тридцать солдат и офицера, а потом бесследно исчезли?

В ответ и без того низко опущенные головы снова закивали.

— И ни один, ни один из землероек не был ни убит, ни взят в плен?

Опять молчаливое подтверждение.

Великокрыс прикрыл глаза и потер виски. Он устал. Вот уже в четвертый раз он пытался вывести их на чистую воду, но они упорно придерживались первоначальной версии. Он обернулся на мертвые тела, валяющиеся в ручье и на берегу, — тупые создания, позволившие себя убить так легко.

Вновь переведя взгляд на живых во главе с Чесу-ном, он устало вздохнул.

— Триста землероек, двадцать лодок, да? Ну что ж, помяните мое слово, я еще докопаюсь до правды, и, если она окажется такой, как я думаю, вы будете молить меня прикончить вас поскорее! Ясно?!

Разведчики задрожали, но не проронили ни звука. Дамуг указал на убитых.

— Выройте яму глубиной в двадцать мечей, а когда похороните этих, войдете в реку и будете всю ночь стоять по горло в воде. Ни пить ни есть без моего разрешения! Грабля, отряди двух офицеров присматривать за ними.

Остатки костров догорали, отбрасывая последние отблески света на долину и реку. Звезды зажглись на безлунном небе, подул легкий ветер.

Сиг скрипнул зубами — напильник задел по шее.

— Не дергайся! — прошипел Бор ему в ухо, продолжая работать над цепью, приковывающей их друг к другу — Уже немного осталось.

Длинношей был уже освобожден, это именно он сумел раздобыть напильник. Он с опаской прошептал:

— Надо бы скорей, времени мало.

Бор надавил на ошейник обеими лапами — цепи звякнули и упали. Лис потер шею, сверкнув глазами в темноте.

— Закрой свою трусливую пасть, ласка! Давайте пошевеливайтесь! К рассвету надо пересечь ручей и уйти подальше.

Хватаясь за камни в середине ручья, Чесун и сорок разведчиков изо всех сил боролись за то, чтобы удержать головы над водой, отплевываясь и ругаясь. Холод сковывал лапы, течение пыталось увлечь за собой. Некоторые послабее уже утонули под тяжестью тех, кто пытался опереться на них, сражаясь за собственную шкуру.

Два надзирателя сидели у костра и клевали носом.

— Вы только посмотрите на них: сидят греются, похрапывают, а мы тут замерзаем и тонем. Это несправедливо! — сказал, сжав клацающие от холода зубы, один хорек.

Цепляясь за скользкий камень и выплевывая воду, Чесун ответил:

— Уфф-ффрр… Может, это… хоть под утро пустят нас на берег, а?

— Кого ты хочешь обмануть, браток, себя или нас? Думаешь, кто-то доживет до завтра? Да мы все тут приговорены! — ответила ему другая окоченевшая крыса.

Надзирателям не суждено было увидеть рассвет. Они только дернулись и тихо опали, когда цепи Бора и Сига затянулись вокруг их шей. Потом беглецы забрали их одежду и оружие, Бор схватил моток веревки и направился к тому месту, где замерзали в воде остатки отряда разведчиков. Прикрепив веревку одним концом к острому выступу, он крепко сжал ее и зашептал, переходя реку вброд:

— Вы знаете меня и Сига — мы бывшие офицеры. Мы уходим, и, если кто-то хочет уйти с нами, присоединяйтесь. Дамуг — уже не тот Острейший, каким был его отец, и нам с ним делать нечего!

Бор и Сиг осторожно двинулись вперед с веревкой в лапах; один из стоявших в воде сказал, цепляясь за веревку:

— Я с ними! И всем вам, ребята, советую поступить так же. Дамуг Клык относится к нам хуже, чем к врагам. Веди, Бор!

Раздался одобрительный шорох голосов, но Сиг велел замолчать.

— Я перейду на тот берег и закреплю веревку. По ней вы сможете подняться и выбраться из воды. Но все надо делать очень быстро, у нас мало времени!

Один за другим звери перешли реку и выбрались на противоположный берег. Последним шел Длинношей, но, когда очередь дошла до него, Бор оттолкнул его в сторону:

— А ты-то куда собрался, узконос? Ласка даже взвизгнул от удивления:

— Да как же?! Это же часть плана — мы сматываемся все вместе, братан!

Бор хищно оскалился, оглядываясь по сторонам, — бежать ласке было некуда.

— Никакой я тебе не братан. А план я только что изменил: нам не нужны трусы и предатели, поэтому ты остаешься здесь.

С этими словами Бор размахнулся цепью, и, прежде чем Длинношей успел возразить, его тело безжизненно упало в реку.

Стоящий рядом Чесун был поражен жестокостью Бора.

— Эээ! Ты зачем это сделал? Он же был одним из нас!

Бор не собирался спорить. На берегу остались только он и Чесун. Он снова размахнулся цепью, и Чесун повалился на влажные камни.

— Прости, — усмехнулся Бор, — но если ты не с нами — ты против нас.

Дымясь и шипя, огромный раскаленный кусок железа опустился в чан с холодной водой. Красноокая Крегга подождала, пока он окончательно остынет и затвердеет. Потом медленно и осторожно она извлекла его на свет. Это было необычное оружие в форме пики, боевого топора и крюка одновременно, с большим острым наконечником наверху и широким тяжелым обухом сбоку. Обух был с толстой ножкой, но сужался к краю, верхняя часть которого переходила в острый крюк. Настоящая алебарда вместе с топором-крюком — оружие, которое называется «бердыш».

Барсучиха повернула его так и эдак, поднимая, опуская и взвешивая в лапах. Потом, удовлетворенная полученным результатом, она перешла к следующему этапу. Теперь оружие надо было вновь закалить и сделать острым. Но не заточить, а выковать, да так, чтобы ни один из элементов не сломался и не сточился, налетев на камень.

Она разогнулась, только когда услышала настойчивый стук в дверь, а следом голос Шишечки: