Огненный бог Марранов - Александр Волков Страница 3

Подойдя к орлу, Урфин убедился, что он был колоссальных размеров: его распростёртые крылья заняли всю площадку от края до края, а там было шагов тридцать. И тут Урфин с изумлением увидел, что птица жива. Её туловище чуть заметно трепетало, во взгляде странно смешались гордость и мольба. Два других орла спускались с явным намерением добить врага.

– Защити, – хрипло пробормотала огромная птица.

Джюс схватил здоровенный кол, стоявший у изгороди, и поднял его с решительным видом. Нападающие взмыли вверх, но продолжали кружиться над владением Урфина.

– Они меня прикончат, – сказал раненый орёл. – Человек, копай рядом со мной яму и притворись, что собираешься меня похоронить. Мои враги покинут этот край лишь после того, как убедятся, что я зарыт. Когда стемнеет, я укроюсь в кустах, а ты сбросишь землю в пустую яму.

Ночью хитрая выдумка была исполнена, и утром чудовищные орлы, покружившись над пустой могилой, улетели на север.

Бесчисленны чудеса Волшебной страны, и целой человеческой жизни не хватило бы узнать их все. Как будто не так уж и велика она была, каким отличалась разнообразием природы, сколько людских племён, необычайных животных и птиц её населяло!

В уединённой долине Кругосветных гор, в северной их части, жило племя гигантских орлов. Оттуда был родом Карфакс, нежданный гость Урфина Джюса.

Вот что рассказал изгнаннику Карфакс, когда оправился от ран.

– Наше племя обитает в Кругосветных горах очень давно, – говорил орёл, – численность его очень невелика. А причина этому такая. Наша пища – туры и горные козлы, населяющие склоны гор и глубокие ущелья. Козлиное племя могло бы размножаться и жить без забот, но этому мешаем мы, орлы, охотясь за ними.

С нашей зоркостью, силой и быстротой полёта мы могли бы истребить всех козлов и туров, но мы этого не делаем. Исчезновение животных означало бы и наш конец: мы вымерли бы с голоду. И потому ещё с древних времён число членов нашего племени не должно превышать одной сотни.

– Как же это вам удаётся? – спросил заинтересованный Урфин.

– Наши законы на этот счёт очень строги, – ответил Карфакс. – Орлиная семья имеет право вывести птенца лишь в том случае, если кто-нибудь из взрослых членов племени умирает от старости или погибает от несчастного случая, например, расшибётся о скалу при неосторожном нападении на добычу.

– Но кто же получает право дать замену умершему?

– Это право даётся в порядке строгой очереди всем семьям, населяющим Орлиную долину. Обычай свято выполнялся в течение столетий, но недавно он был нарушен, и это принесло нашему народу огромные бедствия. Мы живём очень долго, – продолжал Карфакс, – полтораста-двести лет, поэтому в нашей долине маленький появляется далеко не каждый год. Посмотрел бы ты, как ухаживают за ним орлицы, как ссорятся, кому покормить птенца или пригреть под крылом! Часто они отпихивают от малыша родную мать… Что поделаешь, – вздохнул Карфакс, – материнские чувства у наших женщин сильны, а счастье вывести детёныша достаётся каждой из них всего раз-два за её долгую жизнь.

«У нас, людей, с этим делом обстоит проще, – подумал Урфин. – Можно иметь сколько угодно ребят, хотя это порядочная обуза».

Карфакс продолжал:

– Мне восемьдесят лет, это у нас, гигантских орлов, самый расцвет силы и здоровья. В этом году очередь вывести птенца впервые досталась мне и моей подруге Араминте. Как радостно ждали мы этого счастливого дня, когда жене будет разрешено снести яйцо! Какое уютное гнездышко из тонких веток и листьев приготовили в углублении скалы!.. И всё рухнуло. Подлый вождь Аррахес, нарушив древний закон, объявил, что птенец будет выведен в его семье!

Ему нужен был наследник, так как его единственный сын незадолго перед тем разбился, охотясь за туром… – Карфакс дрожал от негодования, рассказывая о бесчестном поступке вождя, а огородник с насмешкой думал о том, что он-то, Урфин, не стал бы кипятиться из-за такого пустяка.

– Скажи, человек, был ли достоин Аррахес оставаться нашим вождём после такого бесчестного нарушения отеческих обычаев? Я, по крайней мере, считал, что было бы позором подчиняться ему. У меня нашлись сторонники. Мы готовили восстание, чтобы свергнуть Аррахеса. К несчастью, в наши ряды пробрался низкий предатель, он обо всём рассказал вождю, выдал имена заговорщиков. Аррахес и его сторонники неожиданно напали на нас. Каждый из моих друзей имел дело с двумя-тремя противниками. Араминта погибла в первые минуты боя. На меня набросились Аррахес и орёл, выдавший заговор. Думая найти спасение в бегстве, я пересёк Кругосветные горы и углубился в Волшебную страну. Враги не отставали… Остальное ты знаешь, – устало закончил Карфакс.

Наступило долгое молчание. Потом орёл заговорил:

– Моя жизнь в твоих руках. Возвратиться в горы я не могу. Если даже я поселюсь в самой отдалённой их части, Аррахес и его шпионы выследят меня и убьют. Охотиться в ваших лесах мне невозможно.

Ты кормишь меня зверьками, которых называешь зайцами и кроликами. Они вкусны, но разве могу я разглядеть их в густой чаще и тем более схватить когтями…

Подумав, Урфин сказал:

– Топотун ловит для тебя дичь и будет делать это, пока ты не поправишься. А там посмотрим, быть может, я придумаю, как тебя прокормить.

И тут в тёмной душе Урфина зародилась мысль, что эта исполинская птица может послужить его целям. Вот долгожданное средство снова выбиться из безвестности и «схватить судьбу за рога», как он любил выражаться.

«Но мне надо быть очень осторожным, – размышлял Урфин. – Эта птица с её странными понятиями о справедливости не станет помогать мне, если сочтёт мои действия хоть в малой степени бесчестными… А впрочем, не буду торопиться, у меня хватит времени всё обдумать».

Задавая незаметные вопросы, Урфин Джюс убедился, что в Орлиной долине ничего не знали о людских делах. Карфаксу неизвестно было ни о быстром возвышении Урфина, ни о его позорном падении. Изгнанник запретил Топотуну хотя бы словом заикнуться о прошлом и приказал клоуну наблюдать, чтобы птица и медведь, любившие поболтать, не встречались наедине. Сам он начал действовать смелее. Он вёл с выздоравливающим орлом долгие разговоры и как бы нечаянно признавался, что у него на уме одно желание – приносить людям добро.

– А почему в таком случае ты живёшь в лесу далеко от остальной стаи? – удивлялся Карфакс.

– Видишь ли, помогать одной деревне – это слишком мелко для меня, – хитрил Урфин. – Вот если бы мне удалось стать во главе целого народа, там уж я развернулся бы и показал себя.

– Кто же тебе мешает сделаться вождём? – недоумевал простодушный орёл.

– Мои соотечественники не понимают меня, – изворачивался Джюс. – Они думают, что я стремлюсь к власти из честолюбия, а на деле я ставлю перед собой гораздо более высокие цели.