Первоклашкины сказки - Светлана Славная Страница 3

– Здорово придумано! – подпрыгнул от восторга мышонок.

– Подождите, подождите, – прервала их кукла Глаша. – Если Верный залезет в ранец, тот станет еще тяжелее!

– Эх, незадача… – пригорюнились игрушки.

Катина мама тоже переживала, что дочкин ранец слишком тяжел. Как-то раз она пришла в комнату с большим, ярким листом картона в руках:

– Смотри, Катюша, здесь мы напишем твое расписание. Чтобы ты видела, какие уроки будут на следующий день, и брала с собой в школу только самое нужное.

– Отличная идея! – обрадовалась Глаша. – Ну-ка, проверим, не перепутал ли чего-нибудь наш ранец.

– Кроссовки, – заметил пес Верный. – Но разве у Кати завтра есть физкультура?

– И папка для рисования! Но ведь по расписанию завтра урок музыки, – удивился Непоседа.

– Ерунда! – возмутился ранец, захлопывая крышку. – А если учительница заболеет, и все расписание переменится? Думаете, Кате будет удобно бегать по спортивному залу в лакированных туфельках?

И он решительно отвернулся от яркого листа картона.

Так и повелось: только Катина мама вытащит что-нибудь из ранца, он подождет, пока она выйдет из комнаты, и – ам! – снова все в себя заглатывает. И на всякие там расписания не смотрит.

Меж тем наступил октябрь. Осень переливалась всеми цветами своей богатой палитры, и однажды Катя вернулась домой с целым букетом листьев.

– Мне поручили их высушить и принести на следующий классный час, – объяснила она кукле Глаше. – У нас будет осенний праздник.

Она долго трудилась утюгом, проглаживая листья через бумагу. А потом сложила их в папочку – ждать нужного дня. И что бы вы думали? Запасливый ранец, который никогда не смотрел в расписание, этот день проворонил!

Катя очень расстроилась. Вернувшись домой, она села за письменный стол и долго перебирала уже ненужные листья, над которыми столько трудилась. А потом мама позвала ее кушать.

– Ну, – грозно обернулась Глаша к ранцу, – и что ты нам скажешь в свое оправдание?

– Столько всякой всячины набирает, а самое нужное не взял! – возмущенно пролаял Верный.

– Позор, – пискнул Непоседа.

Игрушки окружили насупившийся ранец и дружно велели:

– Сейчас же вываливай все, что у тебя есть! А потом посмотри в расписание, и возьми именно то, что потребуется Кате завтра.

И запасливый ранец первый раз посмотрел в расписание…

Жил на свете лоскутик ткани. Был он озорным и непослушным: то завяжется узелком так, что не развязать, то накроет собой что-нибудь так, что не отыскать.

– Если ты не научишься вести себя как следует, тебя пустят на половую тряпку, – говорила ему мама.

Сама она всю жизнь мечтала стать вышитой салфеточкой, но из нее сшили платье для куклы. Впрочем, она была этому рада, ведь ее украсили золотыми блестками.

Но из лоскутика не стали делать половую тряпку, а смастерили Зайчишку с кругленьким хвостиком. И подарили Кате. Она его сразу полюбила и стала всюду носить с собой.

Зайчишка, конечно, тоже получился озорным. То вскарабкается на полку и уронит фарфоровую статуэтку, то усядется с хозяйкой завтракать, да опрокинет чашку с молоком… Катина мама очень сердилась, и даже пригрозила спрятать его в темную кладовку.

Поселили Зайчишку на полке среди игрушек. Здесь жили и Котята, и Медвежата, и кукла Глаша с мышонком Непоседой, и, конечно, большой пес по кличке Верный. Он не раз доказывал преданность хозяйке, и все его очень уважали.

Однажды на прогулке с Верным случилась беда. Он защищал Катю от злющей вороны. Бой был труден. Верный победил, но ворона успела изрядно поклевать его нос, и нос… развалился.

– Как же я теперь смогу учуять врага? Взять след? Я потерял нюх! – переживал Верный. Глаша печально качала кудрявой головой, медвежата сочувственно сопели, и лишь ехидные котята посмеивались над его горем.

– Я знаю, что делать! – воскликнул Зайчишка. – Мы пришьем тебе мой хвостик.

– Что ты, я не смогу принять такой подарок, – заволновался Верный.

– Ничего, я и без хвоста буду хорош! – рассмеялся Зайчишка и прыгнул на комод.

Он пошептался о чем-то с жителями маминой шкатулки, и вот оттуда выглянули острые ножницы. Чик! Зайчишка схватил отрезанный хвостик и поскакал к Верному, а за ним уже торопилась иголка с длинной, неповоротливой ниткой.

Вскоре Верный заново принюхивался к запахам квартиры.

– Вот потеха! – захихикали котята. – Черная собака с белым носом!

– Сейчас мы это исправим, – сказал Зайчишка и взялся за краски. Он водил тяжелой кисточкой по своему бывшему хвостику, пока тот не превратился в самый настоящий черный нос.

– Получилось! – закричал мышонок Непоседа, а кукла Глаша захлопала в ладоши.

Но тут – надо же! – Зайчишка споткнулся о банку с грязной водой, и по ковру Катиной комнаты расплылось ужасное пятно.

– Опять твой зайчишка Озорник хулиганит? – нахмурилась мама, заглядывая в детскую.

– Мамочка, сейчас я все вытру! – подскочила Катя. – Только, пожалуйста, не ругай Зайчишку. Это самый добрый Зайчишка на свете! Он не пожалел даже своего хвостика, чтобы выручить Верного из беды.

С Катиной пижамой обращались просто ужасно. Несправедливо. И даже оскорбительно. Только представьте: едва наступало утро, ее прятали под подушку, и не доставали до самой ночи! И даже ночью так и норовили прикрыть толстым одеялом, чтоб не высовывалась.

– Света белого не вижу, – жаловалась пижама. – Почему другие вещи носят и в гости, и в театр, и на прогулку, а меня только прячут и прячут?

И все обитатели Катиной комнаты ей очень сочувствовали.

Иногда, правда, Катя пыталась поиграть в своей пижаме. Обычно это происходило по выходным. Но мама тут же начинала ругаться:

– Сколько можно повторять: раз ты встала, то поскорее переоденься и прибери постель!

– За что она меня так ненавидит? – расстраивалась пижама. Но никто не мог ей ответить на этот вопрос.

И тогда пижама пустилась на хитрость. Едва мама тушила в Катиной комнате свет и говорила «Спокойной ночи», как она принималась нашептывать хозяйке:

Конец ознакомительного фрагмента