Асино лето - Тамара Михеева Страница 4

Однажды на монастырь напали лесные разбойники. Монахов перерезали, а монастырь сожгли. Сейчас и места того не найдешь, все травой поросло. Только призраки Белых монахов до сих пор бродят по лесу, а в полнолуние подходят к корпусам в лагере и в окна заглядывают. Кто их увидит — в миг поседеет. И много чего еще про белых монахов рассказывают. Алена Чаплашкина все подробности знает. Кому интересно, пусть у нее спрашивает, а мы пойдем дальше.

Корпуса в лагере стоят друг за дружкой, между ними игровые площадки (у младших отрядов качели-карусели, горки и песочницы, у старших — баскетбольные кольца и волейбольная сетка), вокруг каждого корпуса растут величавые сосны, и повсюду по всему лагерю — кусты шиповника и черемуха. «Светлячок» — очень зеленый лагерь. И очень красивый. Особенно сейчас, в июне, когда шиповник цветет. Ярко-розовые, алые, белые, бордовые цветы блюдцами сияют в листве, а над лагерем стоит сладкий запах.

Может быть, поэтому «Светлячок» так любят сказочные существа. Под крыльцом первого корпуса живет Королевский Уж. Он совсем ручной, хоть и волшебник. Даже малыши из пятнадцатого отряда берут его в руки, не боятся. Иногда Уж-волшебник исполняет желания. Но тоже по настроению, как и Серый Слон.

В седьмом корпусе, на чердаке, живет Угомон Костюша. Он добрый и не очень справляется со своей должностью Угомона. Когда ребята долго не могут уснуть, он начинает топать на чердаке и завывать. А ведь Угомоны должны сажать самых непослушных в мешки и уносить в лес.

На Летней эстраде живет семейка ветров: папа, мама, взрослый сын-ветрище, три дочки-ветерочки и совсем маленький сын-ветерок. Они ничьи желания не исполняют, спать никого не укладывают, только и делают, что резвятся: хлопают форточками, бросаются шишками и уносят с детей панамки.

Вечером Ася забралась в постель самая первая. Девчонки еще умывались, раздевались, бегали то к вожатым, то к мальчишкам, что-то обсуждали, а Ася уже лежала и мечтательно смотрела в потолок. Надо же! Настоящие гномы! Такие маленькие, такие веселые, все в лесу знают. И совсем безбородые, не такие, какими их Ася раньше представляла. Хотя есть у них и бородатые — те, кто постарше. А эти еще просто мальчишки. Замечательные мальчишки: Сева, Горыныч и Еж! Они угощали Асю сладкой, совсем спелой земляникой, хотя во всем лесу земляника еще и не отцвела даже. Показывали гнездо зяблика с крошечными птенчиками и муравейник ростом с Асю!

А потом они познакомили ее со своим прапрадедушкой, которого звали Старый гном. Вот кто был по-настоящему бородат! Седая, чуть зеленоватая борода свисала до земли и самым кончиком цеплялась за траву. Старый гном курил трубку и смотрел на Асю добрыми лучистыми глазами. Они долго гуляли по лесу. Почти до самого ужина. Гномы то шагали впереди по тропинке, то садились Асе на плечи. А иногда Горыныч, который умел летать, взлетал и летел рядом с Асиным лицом. Сева с Ежом тогда немножко отставали. Один раз Ася провалилась в болото, но Сева схватил ее за косу и вытащил! Маленький, а сильный.

— Это он с перепугу, — усмехнулся Горыныч.

Горыныч и Еж все время смеялись, что Ася такая неловкая и ничего в лесу не знает. Сева сказал ей тихо:

— Ты не обижайся. Они всегда над всеми насмешничают.

— И над тобой?!

— Ну, бывает…

— А тебе не обидно?

— Да они же не со зла, Ася. Просто у них характер такой.

И Ася перестала обижаться. Когда пришло время возвращаться в лагерь, гномы уселись на Асину косу (легкие, невесомые, как заколки) и шумно спорили, какой цвет Асиным волосам больше подходит: зеленый, алый или золотистый.

Горынычу и Ежу спор быстро надоел, и они оторвались от косы и, крикнув: «Пока-пока!», улетели, а Сева проводил Асю до самого корпуса. Там он спрыгнул в цветок шиповника, погладил по спине мохнатого шмеля и сказал Асе:

— Ну, я пойду потихоньку…

— Ты совсем-совсем летать не можешь?

Сева грустно улыбнулся:

— Горыныч — летучий гном, а Еж — прыгучий, он умеет высоко-высоко, далеко-далеко прыгать, и тогда кажется, что он летит.

— А ты?

— А я… я просто так гном. Без талантов.

— Как это без талантов? Ты все травы знаешь, все цветы и деревья.

— Ну, это все гномы знают.

— Ну, уж… Ты добрый.

— Все гномы добрые. Я же тебе говорил.

— А ты… ты самый лучший друг! Вот!

Ася покраснела и стала смотреть в сторону.

Сева тоже смутился.

— Спасибо, — бормотнул он. — Ну, я пойду?

Ася кивнула. Расставаться было грустно. И в палату, где нет друга и некому рассказать о новых знакомых, тоже не тянуло. Тоскливо как-то… и сразу к маме захотелось.

— Я навещу тебя завтра, можно? — спросил Сева.

— Ой, правда? — тут же просияла Ася и подумала, что мама приедет в воскресенье, а сегодня уже среда.

Вожатая Лена наконец-то заставила девчонок лечь и перестать разговаривать в полный голос. Тогда решили рассказывать страшные истории. Рассказывала Аленка. Сначала она рассказала про Белого монаха, потом про Гнилую речку, что течет в овраге, потом про Грозовой дом.

— Вот пойдем на остров, на костер, и увидите: над лагерем гора — высокая-высокая. На горе — черный лес, а в лесу у самого края горы — поляна! Только это не поляна, а… Ну, то есть как бы поляна, а на самом деле не поляна…

— Да что ты заладила «поляна — не поляна»! — скривилась отличница Болотова. — Вечно ты, Алена, свои мысли сформулировать не можешь.

Аленка обиделась и сказала, что пусть Болотова сама рассказывает, раз она здесь самая умная. Все обрушились на Болотову, потому что она мысли формулировать умела, а интересно рассказывать — совсем нет. Аленка еще немного подулась, чтобы ее поуговаривали, а потом продолжила:

— Эта поляна… не просто так. Это место — выжженное. В каждую грозу туда обязательно ударяют четыре молнии и сжигают четыре дерева, потому что в грозу на этой горе появляется Грозовой дом. В доме четыре башни: Южная, Северная, Восточная и Западная. А в каждой башне живет привидение. Бывают добрые привидения, а эти четверо — они злющие. В грозу детей заманивают и превращают в деревья, чтобы молнии было что… кушать. А сами у людей глаза вырывают и делают из них шаровые молнии…

— Все это бабушкины сказки, — презрительно сказала Наташка Ястрова.

— Не хочешь — не верь! — обиделась Аленка.

Ася улыбнулась: она бы могла рассказать им такое! Не страшное, но удивительное чудо! Но она не расскажет. Гномы не просили держать в секрете их существование, но ей самой почему-то не хотелось говорить о них. Да и не поверит никто. А если поверят, еще хуже: будут все разглядывать их, трогать и обо всем расспрашивать.

Наверное, гномы сами знают, кому показываться. Ася опять улыбнулась, радостно и благодарно, и заснула под Настину историю про лондонских вампиров.