Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре - Игорь Жуков Страница 4

И кот в цилиндре-ушанке направил на всю компанию здоровенный старинный пистолет.

Дуся вскрикнула и спряталась за спиной Нины. И уже там подняла руки.

– Живей-живей, дамы и господа! – командовал кот, размахивая пистолетом.

Осёл, хоть и не видел почти ничего из-за кастрюли, сел на снег и задрал вверх передние ноги.

Нине и Зяблику тоже ничего не оставалось, как подчиниться.

Девочка внимательно рассматривала кота. Она заметила, что мордочка у злодея чуть вытянутая, как это бывает у голых котов-сфинксов, а зелёные глаза слегка раскосые. Уши замысловатого головного убора – цилиндра-ушанки – были завязаны верёвочками под подбородком.

– Арчибальд, а где же ваш шеф? – спросил Зяблик.

– Сэр Арчибальд! – горделиво поправил его кот. – Не забывайте о моих бабушках-аристократках! Дон Пеклос изволил отлучиться по неотложным делам, а меня оставил караулить пленных.

– Плоховато караулите, Сэр.

– Сэр Арчибальд! – снова поправил кот. – Я вышел на улицу отдышаться. Смотрю: на дереве белка! А ведь охота – моя самая большая аристократическая страсть. Тем более что белка – это почти мышь с прекрасным хвостом… Пришлось оставить свой пост и за белкой по веткам скакать… Тьфу! Всё равно не поймал!

– А зачем же вы в доме всё перевернули? – снова спросил Зяблик, чтобы выиграть время.

– Дозу «Умопомрачителя» не рассчитали, – нехотя ответил кот.

– Какого ещё «Умопомрачителя»?

– Порошка, который вызывает умопомрачение… Дым получился излишне густым, ударил Дону Пеклосу в голову, и он изволил куролесить. Чуть было меня столом не пришиб.

– А мне повезло, что я в бункере оказался и капусту ел! – радостно заявил осёл. – Дымом лишку не надышался.

– Ага, в бункере… Хе-хе-хе!.. С каской на башке! – ехидно ухмыльнулся кот. – Это мы с Доном Пеклосом тебя в подпол засунули, чтобы не орал.

Осёл устал держать передние ноги над головой и потихоньку опустил их.

– А ну, копыта вверх!! – завизжал кот и – БАМММ! – стукнул пистолетом по кастрюле.

Но тут вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Кто-то с силой ударил Сэра Арчибальда по цилиндру-ушанке лыжной палкой.

Это была снежная баба.

Цилиндр-ушанка сплющился в лепёшку и сполз коту на нос. Шляпа, конечно, смягчила удар, иначе Сэр Арчибальд наверняка упал бы замертво – баба, судя по всему, была силы недюжинной. Но злодей был оглушён. Он покачнулся, присел, выронив оружие, и на полусогнутых лапах вслепую убежал в лес. По дороге аристократ с глухим стуком то и дело натыкался на деревья.

Зяблик подхватил пистолет и засунул его за пазуху.

Нина помогла Варфоломею стащить с головы кастрюлю, и тот, как рыцарь, встал на одно колено перед снежной бабой.

– Вы вдохновили меня на стихи, прекрасная дама, – торжественно сказал осёл спустя пару секунд. – Я чувствую себя древним скульптором Пигмалионом, который изваял прекрасную статую Галатею!..

Галатея моя, Галатея!

Этот стих посвящаю тебе я.

Рождена ты из снега зимой,

Как богиня – из пены морской.

И теперь потерял я покой!

– Ну надо же! – Обезьянка Дуся в полном восхищении наконец высунулась из-за спины Нины.

А Варфоломей тут же окунул своё перо в чернильницу и быстро записал стих на бумажный свиток.

Снежная баба смущённо улыбнулась (всем показалось, что она даже слегка покраснела) и сказала низким сугробным голосом:

– Вовсе я не Галатея. Снежанной меня зовут. И, пожалуйста, сударь, отдайте мне мою шляпку.

– Какую шляпку? – удивился осёл. – Ах, да! Мы же сами эту кастрюлю… то есть, простите, шляпку нашли – она на заборе висела – и надели на вас. Вот она, будьте любезны, носите на здоровье! Мне она совершенно не идёт. Я бы хотел иметь на голове что-то совершенно иное, но это неважно…

– Варфоломей мечтает о рогах, – шепнул Зяблик Нине.

– О каких рогах?!

– Об оленьих. Он жалеет о том, что не родился оленем. Его самая заветная мечта – возить на санях Деда Мороза, а тому ведь полагается ездить на оленях… Впрочем, хватит о рогах, надо уносить ноги – вдруг сейчас вернётся Дон Пеклос!.. И что это он на нас так взъелся? Ума не приложу!.. Одну секунду!..

Юный музыкант зажал пальцами нос, забежал в дом, но тут же вернулся, засовывая за пазуху уже знакомую читателю длинную верёвку. Он был запасливый.

И вся компания гуськом двинулась к калитке. Впереди шёл Зяблик, за ним – Нина с Дусей на плече, следом – Снежанна. Замыкал шествие Варфоломей. Он что-то бубнил себе под нос. Нина расслышала:

– О прекрасная баба Снежанна,

Обожаема ты и желанна…

Нет, кажется, это уже где-то было!..

Нина сунула руку в карман пальто, чтобы достать носовой платок, и нащупала там стеклянный шар, о котором совсем забыла. Девочка вынула шар и увидела, что он совершенно пустой, – ни домика, ни сугробов внутри!

Луна на тёмном небе в этот момент была очень похожа на чей-то глаз. Словно бы кто-то наблюдал за Ниной, Дусей и её новыми знакомцами.

Полковник Дон Пеклос никогда не мёрз и очень боялся своей любимой жены.

Он чрезвычайно гордился тем, что ему любой мороз нипочём, что от него исходит жар, как от растопленной печки, и даже зимой ходил в цветастых коротких штанах-бермудах с лампасами. А в остальном Дон Пеклос выглядел как заправский полковник: усы, мундир с эполетами, треуголка с плюмажем из страусиных перьев, блестящие сапоги с золотыми шпорами и сабля на боку.

Саблей он в основном отбивал то сковородку, то скалку, которыми в гневе норовила лупить его супруга Марфа Петровна. В общем, полковник был отличным фехтовальщиком.

А ещё Дон Пеклос обожал завтракать, обедать и ужинать под музыку. Музыка была для него необходимой приправой к любому яству, без музыки он не мог по-настоящему наслаждаться любимыми блюдами. Поэтому, когда полковник, Марфа Петровна и Сэр Арчибальд усаживались за накрытый стол, старый музыкант и его внук Зяблик играли самые разные мелодии на клавесине, гитаре, флейте и барабанах, пока Дон Пеклос, его жена и кот не наедались до отвала.