Как Кузька учил цыпленка летать - Галина Александрова Страница 4

— Бррр, — отфыркивается Кузька. — Неужто тебе так есть сильно хочется? — удивляется он.

— Нет, пищи мне хватает, я друга ищу. Посмотри вокруг: ни одной живой души не увидишь рядом с гнездом коршуна. А все почему? Хищная я птица, и оттого одинокая. Никто со мною не хочет играть, никто не хочет разговаривать. Боятся. А я, может быть, добрый и веселый. Может, я и поиграть люблю. Да только не с кем.

Он тяжело вздохнул и вытер глаза крылом.

— Подобрал вот себе друга, поесть ему мышку принес, а тот сбежал. Все от меня бегут без оглядки. Думают злой я. А я, может, образованный, книжки читаю, — коршун нагнулся и долго копался в гнезде. — Вот, — вытащил он и высоко поднял над головой красивую книгу.

Кузька прочел по слогам: «Реп-ка. Сказ-ка». Хорошая это книга: все в ней трудятся, и даже маленькая мышка помогает в уборке урожая.

Жалко домовенку стало несчастную птицу. Не жизнь у нее, а расстройство одно. Передумал тут Кузька с коршуном сражаться, и решил лучше советом ему помочь.

— Боятся тебя, потому что ты обижаешь зверушек маленьких, невинных. Зачем ты их ешь?

— Я без еды не могу. Как без нее обойтись? Кузька подумал.

— И правда, без пищи трудно. Однако ж можно ее заменить.

— Как? — удивился коршун.

— Другие птицы мошек едят, зерна клюют, травку щиплют.

— Червяко-ов, — подсказал из дупла цыпленок.

— И червяков тоже, — согласился домовенок. — Что если тебе попробовать растениями питаться? В овощах, кстати, витаминов много, а они очень для здоровья полезны.

— Думаешь, у меня получится? — оживился коршун. Он уже не плакал, а внимательно слушал советы.

— Конечно, — убеждал его Кузька. — А когда в лесу узнают, что ты никого уже не ешь, сразу все захотят с тобой дружить.

— Правильно, — обрадовался коршун. — Как я раньше не догадался! Прямо сейчас полечу на опушку, что на краю леса расположена. Там щавеля много растет.

Сказал так коршун и взмыл в небо. Сделал круг и вернулся.

— Забыл тебе спасибо сказать за хороший совет. Никогда не забуду твоей доброты, маленький незнакомец. Чем я смогу тебя отблагодарить?

— Есть у меня одна просьба, — говорит Кузька. — Надобно мне получить от тебя в подарок несколько перьев. Для полетов требуется.

Коршун удивляться не стал, а примостился на ветке рядом с листочком, на котором сидел домовенок, и вздохнул.

— Неприятно это, да раз обещал, — он закрыл одним крылом глаза, чтобы не так страшно было, опустил хвост. И прямо перед носом Кузьки перья оказались. — Дергай!

Ухватился домовенок за длинные перья и дернул что есть силы. Да так дернул, что не удержался на листочке.

— Ой, спасайте меня люди добрые. Лечу, как есть лечу-у-у, — крикнул он, падая вниз.

Хорошо еще, что сучки его задерживают, большую скорость развить не дают. Трах! бах! Упал. Потрогал голову, ноги. Цел.

— Охти, матушки! Никак на небо попал или живой остался? И что это мне помогло так мягко приземлиться? А где Лешик?

Сказал так домовенок и озираться по сторонам начал. Нет нигде его зеленого друга. Неужели не дождался Кузьку и в лес один ушел?

Голову наклонил домовенок, затылок почесал и ахнул. Так вот же он: прямо на него Кузька и упал. Вот почему мягко было!

Тут с дерева коршун спустился. Да не один спустился, а с цыпленком в лапах.

— Нашел я свою пропажу. В дупле был, — радостно сообщил коршун. — К тебе уж больно просился, вот я его и спустил. Забирай домой, я себе еще друга найду.

Сказал так и улетел.

— Все на месте, — обрадовался Кузька. — Пора домой отправляться.

Солнце в полдень высоко в небе постояло-постояло и вниз стало скатываться. Идут Кузька с цыпленком, а тени за ними все длиннее и длиннее. Вот и домик знакомый, с русалками на ставеньках. Открыл Кузька маленькую калиточку, цыпленка вперед пропустил.

— Нашлась, нашлась пропажа, — закричала Юлька и кинулась навстречу. — Вот она, нагло шбежавшая птица!

Юлька показала на цыпленка, а потом на радостях затараторила, не умолкая. У Кузьки даже голова закружилась.

— А я тут, Кузенька, со всем усердием твое поручение выполняла, помогала вот ему мышцы растить. Ни на минуту не отвлекалась. У него уже и крылья штали крепнуть, и перья кой-где начали проглядывать. Кошка Фенечка так и шказала: «У цыпленка твоего мушкулы в два ража больше штали». Честное слово, так шказала. И тут на одну шамую маленькую минуточку я отвлеклась. Прям шовшем чуть-чуть отвернулась — а его уже и нет нигде. Я сразу к Фенечке. Она ведь вошпитанная кошка и цыпляток с рождения не кушает. Фенечка шказала, что цыпленка она видела пошледний раз на крыше шарая.

Юлька могла еще долго рассказывать о том, как она искала пропажу, да только Кузька ее остановил. Потому что следовало еще до вечера научить цыпленка летать. А то на завтра дела другие есть.

— Тут вот перья у меня, — перебил он Юльку, — для полетов особо пригодные.

— Ой, как здорово, Кузенька. Мы их в миг к его крылышкам медом приклеим. Хочешь я у бабы Нашти шо штола штащу?

— Таскать не надо. Нехорошо это, — пожурил Кузька. — А взаймы взять можно.

— А эта займы тоже клеит хорошо? И где она лежит? Я чего-то не видела в нашем доме никаких займы.

— Вот тетёха непонятливая. Взаймы — это значит не стащить, а честно взять, чтобы потом вернуть.

— Поняла. Значит, я шо штола чештно возьму мед. А бабушка Настасья меня за это чештно поругает.

Сказала так Юлька и исчезла в дверях дома. Через минуту прибегает с любимым лидочкиным блюдцем. Тем, которое голубыми колокольчиками по краю разрисовано. Мед у Юльки через край льется, а она его языком слизывает и жмурится от удовольствия.

Закипела-забурлила тут работа. Шишига цыпленку крылья густо медом смазывает, а Кузька к ним перышки коршуна прикладывает. Старается домовенок, ровно клеит, перышко к перышку подгоняет. Аккуратно приклеенные крылья и летать должны аккуратнее: без аварий и вынужденных посадок. И к хвосту прицепили пару перьев, самых красивых, с сизым отливом. Там они тоже необходимы, потому как хвост для птицы все равно что руль — нужное направление выбирает.