Королева ночи - Александра Окатова Страница 42

Она отвоюет то, что по праву принадлежит ей. Она права. Она возьмёт своё.

Она надела чёрные в облипочку джинсы, которые так ему нравились, чёрную водолазку, и стала как ночной тать, ей понравилось. Она надела кожаные чёрные высокие ботинки на шнуровке, потопала в пол, решимость укрепилась, она вздохнула и на миг задержала дыхание, накинула короткую кожаную, похожую на лётную форму куртку, натянула до бровей вязаную шапку – решительность из неё так и пёрла. Она подмигнула ночному татю? Ночной тате?

Таточка моя ночная, – сказала она. Подмигнула своему изображению в зеркале и хищно улыбнулась: на месте Кассандры, этой воровки, нахалки, которая заняла моё место, негодовала Саша, этой копии, плохой, мягкотелой, сама она на месте этой слабой копии чувствовала бы себя неуютно, но ведь та пока не знает, что она пошла на неё войной, она сама запуталась в этих бесконечных местоимениях третьего лица единственного числа женского рода. Она – это я, Александра, живая, очень даже сердитая и решительная, а кто эта Кассандра, я даже и знать-то не хочу, не желаю!

Разборка с фотографиями отняла у неё часа два, сейчас уже три дня. Зимние три часа дня, через полчаса начнёт темнеть – она выскочила из дома и поехала в кафе, где они всегда с ним сидели. Оттуда до его дома – пять минут. Он живёт рядом с её любимой станцией метро, «Новослободской», с витражами, конечно, такая как она, любительница стекла и зеркал, просто не могла не любить эту волшебную станцию. Кафе в пяти шагах, в общем, всё складывается!

Она зашла в кафе, стараясь не светиться: опустила голову, косая русая челка закрыла лицо, она разделась и проскользнула в зал, она подождёт здесь, у окна, отсюда виден вход и она увидит, как они подойдут. Она угадала: не прошло и десяти минут, она даже не успела получить свой кофе с круассаном, как мимо окна прошла пара: он, её мужчина, он, чьи руки, глаза, мышцы и кости, всё было её, как и её тело придумано, вылеплено, выращено для него, его тело, каждый сантиметр которого был ей знаком, был ей родным, был обцелован ею тысячу раз, его синие глаза под густыми ресницами, хмурые брови, подбородок гладиатора, она насторожилась, почему ей в голову пришло именно это слово: гладиатора, скульптура её противницы, почему она не сказала, не подумала: подбородок матадора, ну пустяк, он её мужчина и точка!

Рядом шла Кассандра. Мягкая улыбка. Светящееся лицо. Фу, тряпка! – подумала Саша.

Она затаилась: прекрасно, они вошли в зал. Она как раз дождалась своего кофе как нельзя кстати.

Они сели по диагонали от неё. Разговаривают.

Чёткого плана у неё пока не было: пресловутые обстоятельства пока молчали и ничего не хотели ей подсказывать. Ну, наконец-то, что-то сдвинулось с мёртвой точки: Кассандра встала и направилась в туалет. Саша встала и тоже пошла туда, она не знала, что будет делать, но как будто кто-то взял её за руку и повёл.

Кассандра остановилась перед входом в туалет: это была маленькая комната, Кассандра оглядывала её в поисках места, куда бы деть сумочку, как все абсолютно девушки, она всюду носила её с собой. Ни крючка, ни столика там нет, это прекрасно помнила Саша. Она улыбнулась и незаконченным жестом потянулась к Кассандре, мол, давайте подержу, пока вы там будете пудрить носик. Та поняла и, улыбнувшись в ответ, вручила ей красную аккуратную сумочку.

С безразлично-приветливым лицом Саша взяла её и отвернулась, пока Кассандра не вошла в кабинку. Ей всё удалось! Она спокойно опустила тонкую кисть в сумочку: в одно отделение, во второе, и ещё не знала, что она хотела найти, просто проводила рекогносцировку – ничего интересного – мобильник, кошелёк, пропуск или удостоверение, но третье, в середине, потайное отделение принесло ей удачу: мягко без бряканья она нащупала знакомую связку ключей, как у него, но ей, Саше, он так и не дал ключи, несмотря на три года отношений и сразу дал этой самозванке, которая заняла Сашино место. Она захватила их пальцами внутри сумки, чтоб не звякнули, и вытащила их, слегка подбросив и поймав в руку. Попались! Она засунула их сзади в джинсы и они сразу там обжились, согрелись и натянули карман.

Она почувствовала радостный азарт.

Через три минуты вышла Кассандра и Саша отдала ей сумку. Та ласково кивнула и, тут же забыв про неё, пошла к нему, в зал. Саша, набрав побольше воздуху и сдерживая танцующий шаг, пошла на место, допила, внутренне ликуя, кофе и расплатилась. Схватила куртку и бегом побежала к его дому.

Так: они просидят в кафе еще полчаса, по крайней мере, потом пойдут не в мастерскую, как она думала вначале, а к нему домой, ведь уже совсем темно. Она припустила галопом, сердце её пело.

План обрастал плотью. Ключи у неё. Она проникнет к нему раньше них. Подождет там, потом, когда они придут, она улучит момент и выпроводит её, а сама останется, нет это как-то мелко и воровато. Нет, она выйдет к ним в своём халатике, который так и жил у него дома, после того, как он сказал, что ты каждый раз берёшь мои рубашки, мне конечно, нравится, но ты можешь принести свой халат, или что ты предпочитаешь, мне нравится, что здесь будут твои вещи, тогда она расценила это как небольшую, но важную победу в борьбе за его сердце, так что, встретив их в своём халатике, она сразу покажет, кто в доме хозяин, то есть хозяйка.

Она открыла ключами Кассандры дверь, вошла, разделась, нашла свой халатик, надела свои, заметьте, свои тапочки, устроилась на диване и стала ждать его и Кассандру. Внезапно её планы поменялись. Она подумала, что если на Кассандру её, Сашино, появление в халатике и произведёт нужное впечатление, то ему-то как раз это может очень не понравиться. Она его хорошо знала: он вообще не терпел, чтобы хоть что-либо решали без него. Он всё всегда должен решать сам. Поэтому она решила действовать не так демонстративно, а похитрее.

Она погасила свет везде, где успела зажечь и скрыла следы своего присутствия: убрала куртку, джинсы, водолазку и ботинки. Она подождала в спокойной атмосфере без страха и истерики ещё полчаса и услышала, как звякнули в личинке замка ключи: она собралась моментально, как автомат Калашникова и тенью скользнула в ванную комнату, где спрятала свою одежду.

Они вошли. Бухнула дверью Прямо у входа они начали обниматься. Она услышала голос Кассандры:

– Милый подожди, дай я разденусь, – шорохи и смешки разделились на два источника, вот она пошатнулась, снимая сапоги, не нашла тапочки, потому что в них была она, Саша. Кассандра в поисках тапок мягко протопала сначала в одну комнату, нету, потом в другую, нету, сейчас она войдет сюда, безошибочно поняла Саша, сейчас.

Зажёгся свет и приоткрылась дверь, Саша приклеилась к стене рядом с дверью. Вошла Кассандра. Саша прижалась к ней сзади и зажала рукой рот, другой обхватила плечи и изо всех сил зафиксировала торс, и, не отрывая правую руку ото рта Кассандры, резко и сильно рванула голову вправо и к себе. Руки сильные, брови вразлёт, зажглась в голове строчка из песни.

Всё. Конец. Чисто. Осталось чуть-чуть. Она пустила воду в ванну, чтобы не было слышно возни, когда она будет переодевать Кассандру в свою чёрную одежду ночного татя. Пришлось повозиться, и вот пред ней лежала в её одежде Кассандра, как две капли воды похожая на неё саму, со спокойным лицом, с плавными бровями, носиком-картофелинкой и пухлыми губками с опущенными вниз уголками. Никогда нельзя с уверенностью сказать, отражение ты или оригинал.