Злые сёстры. История трёх ведьм - Серена Валентино Страница 5

И это была не Малефисента.

– Гримхильда! – дружно выдохнули три сестры.

– Привет, ведьмы поганые, – раздался из каждого зеркала её голос и эхом прокатился по комнате. Руби и Марта закрутились на месте, пытаясь понять, где настоящая Гримхильда, а где её иллюзорные отражения в зеркалах.

– Она здесь, сёстры! – сказала Люсинда, указывая на висевшее прямо перед ними зеркало. Старая королева Гримхильда выглядела ещё величественнее, чем помнилось Люсинде.

Холодная. Грозная. Прекрасная.

Люсинда невольно подумала, а было ли вообще наказанием то, что они с сёстрами засадили Гримхильду в зеркало точно так же, как ещё раньше проделали с её папашей. Ведь сейчас, вырвавшись на свободу, Гримхильда выглядела такой юной, такой прекрасной, и, пожалуй, стала даже сильнее, чем могла припомнить Люсинда.

– Но как ты попала в сон? – спросила она, заставив Гримхильду громко расхохотаться в ответ.

– Но это же была твоя магия, Люсинда. Это ты произнесла то заклинание, которое заточило меня в мире зеркал. Сама запихнула меня туда и при этом не знаешь, каким образом я смогла появиться перед тобой? Странно!

«Неужели Гримхильда поняла, что она больше не связана нашим заклинанием?» – подумала Люсинда. Она вдруг почувствовала себя ужасно неловко, стоя перед королевой в своём потрёпанном, испачканном кровью платье. Как ей хотелось сейчас не быть заточённой в стране снов, не быть такой беспомощной, не имея никакой поддержки, если не считать её безмозглых сестёр. Как же хотелось Люсинде оказаться сейчас на своей земле, которой они с сёстрами правили, словно три королевы. Или, точнее, как одна королева в трёх лицах. Но вместо этого она находилась сейчас в царстве зеркал и безумия и разговаривала со старой королевой Гримхильдой. Что, интересно, королева думает о них, запертых в этом месте, таких испуганных и жалких на вид?

«Будь проклята Цирцея за то, что отобрала у нас наши магические силы! – мелькнуло в голове у Люсинды. – Без них мы беспомощны. Без них и без наших, зеркал!»

И тут, поняв одну вещь, она рассмеялась.

– Зеркала! Ну конечно, зеркала! Цирцея, эта самая умненькая-разумненькая, самая могущественная-премогущественная ведьма на свете забыла заколдовать зеркала в стране снов так, чтобы сквозь них не могла пройти Гримхильда!

Услышав разлетевшийся эхом по всей комнате смех Люсинды, злая королева прищурилась, глядя на неё, и сказала:

– Скажи, тебе что, совсем не интересно узнать, зачем я сюда пришла? Или так и будешь торчать тут столбом и ржать, пока мне не надоест и я не уйду прочь?

– О, мне и так известно, зачем ты здесь, королева. Отомстить явилась, верно?

– Это нечестно! Это неправильно! – заверещали Руби и Марта. – Нас же лишили магической силы, и нам нечем защитить себя! А беззащитных бить нечестно! Нечестно! Нечестно!

– Да успокойтесь вы, – поморщившись, покачала головой Гримхильда. – Не собираюсь я вас бить, хотя и должна была бы на самом деле. Нет. Я здесь потому, что мне нужна ваша помощь.

Сёстры молчали. Таращили свои глаза и не знали, что ответить. Да, так вот просто и стояли, словно громом пришибленные, только подёргивались иногда да беззвучно разевали рты.

– Да, теперь я вижу, что напрасно пришла сюда. Ошибку допустила. Вы стали ещё безумнее с того последнего раза, когда я вас видела, – хмыкнула Гримхильда и продолжила: – Даже если бы я пришла, чтобы мстить, то не смогла бы использовать при этом против вас свою магию. Так же, как вы свою магию здесь применить не можете. Беззащитные, забытые, растерянные. Жалко мне вас.

– Да как ты смеешь...

– Как я смею? – перебила её Гримхильда. – Да как вы смеете? Вы растоптали мою жизнь! Вы ухитрились заставить меня убить мою собственную дочь! А теперь ваша доченька, ваша Цирцея увела от меня Снежку! Мою бедную Снежку, которая до сих пор видит вас в своих ночных кошмарах! Я уничтожу вас всех прямо на месте! – Впрочем, по глазам ведьмы было видно, что никого убивать она не собирается. – Но я пришла сюда за помощью. За вашей помощью. После всего, что мне о вас рассказала Малефисента, я подумала... Ладно, не важно, что я подумала. Вижу, что я зря сюда пришла. Вы совсем разум теряете. Возьмусь даже утверждать, что вы его уже потеряли. Весь. Окончательно. Какую бы месть я для вас ни придумала, она всё равно ни в какое сравнение не будет идти с теми муками, которые вы испытываете от того, что торчите здесь без своей дочки, зато в сумасшедшем доме. Между прочим, это как раз именно то, чего вы заслуживаете.

Гримхильда повернулась и отошла в глубину зеркала, почти исчезнув среди мерцающих язычков зелёного пламени.

– Нет, погоди, Гримхильда. Постой!

– Что тебе, Люсинда? – Злая королева приостановилась и обернулась, чтобы взглянуть через плечо.

– Чего ты от нас хочешь?

Королева вздохнула. Затем, как показалось, приняла решение и повернулась назад к сёстрам.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне вернуть назад Белоснежку. Хочу заклинание, которое привяжет её ко мне. Взамен готова сделать всё, что угодно.

Люсинда видела, что Гримхильда не обманывает, говорит честно. Чувствовала отчаяние королевы, почти такое же сильное, как собственная тоска Люсинды по Цирцее.

– Понятно, – сказала Люсинда. – А где сейчас твоя дочь?

– Она у фей вместе с Цирцеей.

– О, вот как? Что ж, у нас есть кое-какие свои планы насчёт фей, – спокойным ровным голосом объявила Люсинда.

– И вы можете привести свои планы в исполнение прямо из страны снов? – с плохо скрываемой насмешкой уточнила Гримхильда, обводя взглядом маленькую зеркальную комнату.

– С твоей помощью – да, – улыбнулась в ответ Люсинда.

– Обещайте, что при этом моя дочь не пострадает.

– Обещаю, что вашей дочери мы не причиним никакого вреда.

– Каким способом хотите скрепить своё обещание – кровью или магией? – спросила старая королева и прищурилась, глядя на сестёр, словно это помогло бы ей увидеть, правду они говорят или нет. Люсинда улыбнулась своим сёстрам, и они одобрительно улыбнулись в ответ.

– Мы с радостью готовы поклясться, – сказала Люсинда.

– Тогда скажите, что я для вас должна сделать?

– Нам нужно, чтобы ты нашла одну из птиц Малефисенты, – ответила Люсинда.

– Думаю, что смогу это сделать, – криво усмехнулась Гримхильда. Знали сёстры эту ухмылку, очень хорошо знали. Именно её они видели на лице Гримхильды много лет назад, когда она выпила зелье, которое ей дали сёстры. И было это в тот самый день, когда она приказала своему охотнику убить Белоснежку. Что ж, Люсинде было приятно увидеть, что за это время ненависть Гримхильды ничуть не убавилась, что она продолжает тлеть в её душе, словно раскалённые угли ада.

Если честно, Люсинда не знала, может ли она доверять Гримхильде, но возможно, что, действуя сообща, они быстрее добьются того, что для них желаннее всего. Желаннее даже, чем месть.