Мар. Червивое сердце - Наталья Маркелова Страница 5

«Это я вас…» — Я сел, борясь со слабостью.

«Нет. — Он вновь улыбнулся, и новая струйка крови испортила его красоту. — И я не в обиде на вас, людей. Просто время эльфов подошло к концу. Возродят ли былую славу мои потомки, мне этого знать не дано. Но это сейчас и не главное. Мальчик, я прошу тебя исполнить одну мою просьбу, ведь у людей есть обычай не отказывать умирающим».

«Если это будет в моих силах, ваше величество», — отозвался я, испуганно гадая, что же попросит у меня эльф.

Король сделал над собой усилие и сорвал с шеи небольшой кожаный мешочек:

«Возьми его. В этом мешочке хранится вишнёвая косточка. Когда ваши воины свалят все наши тела в одну общую могилу, она не должна оказаться в земле. Иначе произойдёт страшное».

«Почему нужно хранить её?» — спросил я лишь для того, чтобы приглушить видение, нарисованное мне эльфом.

«В этой косточке заключена Дэмон. Если косточка прорастёт — Дэмон получит свободу, небольшую свободу, но ей для начала будет достаточно. И этого нельзя допустить. Многие годы наша семья хранила вишнёвую косточку, оберегая мир от Дэмон. Теперь твоя очередь. Возьми её и, прошу тебя, сделай так, чтобы она не проросла. Запомни: она ни в коем случае не должна попасть в землю».

«Я сожгу её!» — пообещал я.

Эльф засмеялся, выплёвывая кровь:

«Если бы было можно, мы бы давно уничтожили её. Но ещё не родился на свет тот, кто победит Дэмон. Наше дело хранить косточку, пока не появится герой, способный обезвредить заключённое в ней зло. Всё, что тебе нужно, — это быть хранителем. Я отдам тебе свои драгоценности. Ты же знаешь, что взять украшения эльфа без его согласия невозможно. Люди срывают золото с наших тел, но оно превращается в кислоту, прожигая руки воров. Я же отдам тебе драгоценности сам, возьми, золото не обожжёт тебя. Живи в достатке, не ходи больше на войну. Помни, твоя цель — хранить этот мир».

«Что я ещё могу сделать для вас?» — спросил я, осторожно принимая два кольца и кожаный мешочек с вишнёвой косточкой.

«Отпусти меня. Не хочу гнить в земле. Я не смогу уйти, если меня не проводят».

«Как мне это сделать?»

«Просто скажи „отпускаю“».

«Отпускаю», — прошептал я.

Тело эльфа начало рассыпаться, превращаясь в разноцветных бабочек. Оно исчезало медленно, и всё это время он смотрел на меня. И знаешь, ни в чьих глазах я не видел такой благодарности и такого счастья. Затем король эльфов исчез, а над полем поднялось разноцветное крылатое облако.

Я смотрел на это чудо, забыв обо всём вокруг. Затем, превозмогая боль, встал и, пошатываясь, медленно побрёл по полю. Где-то вдали бой уже подходил к концу. Но меня это больше не волновало. Я вдруг выпал из настоящего, словно находясь в другой реальности. Теперь моим делом было отыскивать умирающих эльфов и отпускать их. В тот день над полем летало множество бабочек. Все погибшие в битве эльфы обрели покой. А я вдруг ощутил, как какая-то тяжесть упала с моей души, словно кто-то там, в вышине, простил меня за всё сотворённое зло.

Когда после битвы я попросил об отставке, это никого не удивило. Я был хоть и не сильно, но ранен. Да и война по сути уже закончилась. Мне, не скупясь, выплатили жалованье и с миром отпустили.

Но был ещё некто, кто хотел поговорить со мной. И это был Маг Без Лица.

«Ты ничего не хочешь мне сказать?» — спросил он меня.

«Нет», — ответил я, чувствуя, как по спине гадюкой прополз страх.

«Ну что ж, — усмехнулся маг, — я понимаю, почему эльф выбрал тебя. Таких благородных губошлёпов, как ты, надо ещё поискать. Королю повезло, хотя кто знает, может быть, это и не было везением», — добавил он задумчиво.

Отчётливо осознавая, что маг в курсе произошедшего, я всё равно продолжал молчать.

«Ну что ж, хорошо, — сказал безлицый, — раз ты не хочешь попросить меня о помощи, так и быть. Тогда позволь хотя бы купить те кольца, что отдал тебе эльф. Поверь, я назначу достойную цену. Ведь только я и знаю, чего они по-настоящему стоят».

Я достал украшения и передал их магу. Меня поразила рука, в которую я вложил золото эльфийского короля, — белая, тонкая, изящная, как у девушки. Но почему-то я подумал, что эти хрупкие на вид пальцы могут при желании раскрошить в пыль камень.

«Пусть кто-нибудь однажды так же отпустит тебя, — шепнул маг на прощание, отчего у меня едва не остановилось сердце. — Бабочки — это очень красиво. Но знаешь, что странно?»

«Нет», — прошептал я, едва шевеля губами, которые, казалось, потеряли чувствительность от холода.

«Твоей судьбой было умереть сегодня во время боя. Бой закончился, а судьба не изменилась. Правда, странно? Я чувствую, что ты умер». — Маг усмехнулся и пошёл прочь, а я всё стоял и думал, что же он хотел этим сказать.

За кольца маг заплатил не скупясь. Подозреваю, что никто больше не дал бы мне за золото эльфов такую высокую цену. Это были огромные деньги, я чуть не потерял голову, увидев их. Многие бравые воины по возвращении домой пускались во все тяжкие, прогуливая те сбережения и трофеи, что подарила им служба. Я же поступил иначе: вернул величие своей семье, купил себе этот Замок и зажил спокойно. Ноша в виде вишнёвого зёрнышка не тяготила меня. Через какое-то время я даже думать о ней позабыл. А потом встретил Эльзу.

Как тебе рассказать мальчик, что такое любовь? Можно описать что угодно: свет звёзд, запах весеннего луга, тишину гор, объятия моря, — но невозможно пересказать любовь. Однажды ты встретишь её и всё поймёшь сам. Или не встретишь, и тогда так и не узнаешь, чего лишён. Боги милостивы. Я признал свою любовь, как только увидел. В тот же момент понял, что эта девушка — моя судьба. Мне повезло, мои чувства были взаимны, — точнее говоря, не повезло. Если бы она меня отвергла, всё было бы иначе. Возможно, пережив столь сильную боль, я стал бы поэтом, но при этом не перестал быть хранителем. А окунувшись в счастье, я забыл о своём предназначении.

Я женился на Эльзе. Всё у нас было замечательно, вот только детей не было. Однажды утром, проснувшись в своей постели, я вдруг почувствовал, что чего-то не хватает, словно меня лишили какой-то части тела. Некоторое время я прислушивался к себе, а потом рука сама рванулась к шее. Мешочка с вишнёвой косточкой не было. Меня обуял настоящий ужас. Я перевернул постель, обыскал комнату и выскочил во двор, надеясь, что вот-вот увижу свою пропажу в целости и сохранности лежащей на земле. Могла же верёвочка, на которой висел мешочек, оборваться? Я так надеялся на это, что был готов поклясться, что так оно и есть. Но потом я увидел Эльзу с мешочком в руках. Тот был открыт.

«Дай мне его», — попросил я, протягивая вперёд руку, словно жена держала в своей ладони не кусок кожи, а змею, которая могла её ужалить.

«Прости меня, — заплакала Эльза, — я ходила к ведунье, чтобы узнать, почему у нас нет детей. И ведьма сказала, что причина в вещи, которую ты носишь на груди, и пока я не избавлюсь…»