Сказки для добрых сердец - Наталия Абрамцева Страница 6

— Звёздочка не могла отказать нам, — добавила золотистая бабочка.

— Звезда не услышала вас, — объяснил лягушонок, — Звезду нельзя выбирать просто так. Если звезда упала первой, это вовсе не значит, что она упала для вас. Это чужая звезда, — Лягушонок снова медленно моргнул и снова сказал: — Простите.

— Так что же делать?! — сказала сердито Брыська, а золотистая бабочка печально опустила крылышки.

— Наверное, ждать, — Лягушонок был очень серьёзен. — Я жду свою звёздочку…

— …Семь дней! — договорила за него нетерпеливая Брыська, — А если она вообще никогда не упадёт?

Лягушонок промолчал.

Брыська подняла мордочку, посмотрела на звёздочку лягушонка и сказала:

— Высоковато… Ну, ладно, удачи тебе. А мы пойдём. Я уверена — с дождём всё будет в порядке.

— Удачи тебе, — повторила почти уснувшая золотистая бабочка.

…А назавтра с самого утра пошёл дождь. Серый, холодный. Будто назло. Только вечером, когда красноватое уже солнце подсушило мокрую траву и листву, смогли наконец встретиться Брыся и золотистая бабочка. Подружки, не сговариваясь, отправились в лопушки.

Звёзды в небе ещё не зажглись, но серьёзный лягушонок был уже на месте. Лягушонок — он вежливый — о дожде ничего не сказал. Нетерпеливая Брыська заговорила сама.

— Вот так… — сказала она лягушонку и неопределенно мяукнула.

Серьёзный лягушонок моргнул как-то виновато.

Стали зажигаться звёздочки. Было очень тихо. И вдруг:

— Моя звёздочка! — Это бабочка увидела, как в самом дальнем краю неба, очень далеко от звёздочки лягушонка, зажглась совсем маленькая, чуть розоватая звёздочка.

— Почему ты решила, что она твоя? — подозрительно спросила Брыська и тут же подпрыгнула на всех четырёх лапках, — Моя!!! Зажглась!!!

В этот миг прямо над Брыськиной макушкой ярко вспыхнула большая серебряная звезда.

— Нельзя не узнать свою звёздочку, — почему-то шёпотом отозвался лягушонок.

И снова все замолчали. Таким звёздным было небо, так часто падали чужие звёзды, что просто не о чем было говорить. А потом-потом? Ты представляешь, оказалось, что уже утро. И Брыська проснулась дома. И золотистая бабочка проснулась дома — под своим листочком. А когда же они ушли из лопушкового уголка сада, что и не заметили, что ушли? Так бывает.

А утро было!.. А день!.. Солнечный, весёлый, яркий! Брыська и бабочка столько играли, что даже устали.

И следующий день был замечательным. Правда, на третий день пролился дождик. Так, небольшой. А лето шло, расцветало, зеленело, желтело постепенно. И дожди были. И даже ливни. Брыська и золотистая бабочка уже не так на них сердились: всё равно после дождя будет солнце, будет весело.

…Однажды в конце лета, заигравшись до позднего вечера, до звёзд, подружки оказались в дальнем, лопушковом уголке сада. И даже немного удивились, не встретив там маленького серьёзного лягушонка. А потом они удивились, не увидев в небе маленькой голубоватой звёздочки… Брыська и золотистая бабочка были очень рады за лягушонка. И им было очень грустно. Не из-за дождя, конечно. Пусть гуляет. Просто, выходит, не было у них того, что было у лягушонка: обыкновенного заветного желания.

В лес пришла ночь. Уснули грибы и цветы, зайцы, белки, ежи и даже сороки. Но разве можно спать всему лесу? Мало ли что может случиться. Вот и придумал лес на всякий случай птиц, у которых день и ночь местами поменялись. Это совы. Днём они спят, а как только стемнеет — просыпаются: всё видят, всё замечают.

В эту ночь, как обычно, совёнок Шууфка летел по знакомому лесу. Тихо летел он и вдруг слышит: кто-то воет. Волк, наверное. Кто же ещё в лесу выть может? Но совёнку показалось — странно воет волк. Не кровожадно, как ему положено, а скорее обиженно, растерянно. И тихо полетел разузнать, в чём дело. Вот крохотная лесная речушка. А возле неё-тот, который воет. Ну и волк!.. Просто заяц.

Заяц, а никакой не волк, сидел, печально свесив уши чуть не до самого хвостика, и выл. От удивления совёнок так и повис в воздухе, не шевелясь. И как же тут не удивиться? Зайцы не воют — всем известно. А этот!..

Шууфка хлопнул жёлтыми глазищами, сел на гибкую ветку кустарника, что рос над самой водой, и очень вежливо сказал:

— Уважаемый Заяц, извините, пожалуйста, но почему вы… воете?

А тот и не смотрит на совёнка. И вообще, грустный совсем.

— Ответьте же мне, Заяц!

Грустный Заяц вздохнул:

— Ах, совёнок, я вою от горя. Но ты меня не поймёшь.

— Подождите, — разволновался Шууфка, — не войте, пожалуйста! Может быть, я всё-таки пойму и смогу вам помочь?

— А ты не станешь смеяться? — Заяц недоверчиво скосил и без того раскосые глаза.

Шууфка так решительно замотал головой, что тоненькая веточка, на которой он сидел, запрыгала под его лапками и подбросила совёнка в воздух.

— Если так, я тебе скажу. Видишь ли, Шууфка, мне очень хочется научиться плавать. Смешно, да?

— Смешно? Почему же смешно? Просто немножко непонятно.

Заяц согласно закивал:

— Конечно, конечно. Я же говорил: ты не поймёшь.

— Простите, Заяц, — возмутился совёнок, — но это не я не понимаю, а вы не умеете объяснять. Скажите, почему вам хочется плавать ночью, когда спят все, кто может научить, — и лягушки, и рыбы?

Усевшись на толстой и прочной ветке старой ели, совёнок задумчиво посмотрел на спящую воду.

— Потому что днём… Понимаешь ли… — Заяц смущённо оглянулся, — Неудобно днём: смеяться будут… — Заяц передразнил того, кто будет смеяться: — «Ой-ой-ой! Заяц плывёт! Ха-ха-ха!»

— Вон оно что, — вздохнул Шууфка. — Раз вы такой стеснительный, будем плавать сначала ночью, а потом посмотрим.

— Неужели ты меня научишь?

— Видите ли, — засмеялся совёнок и поднял пёрышки на макушке, — я совёнок. А совята и даже взрослые совы никогда не плавают. Мы летаем. Но у меня есть приятель — лягушонок Лашка. Лашка вас научит. Правда, придётся его разбудить.

Сонный лягушонок сначала никак не мог понять, почему среди ночи он должен учить плавать незнакомого ему Зайца.

— Да потому, что он хороший Заяц! И потому, что он хочет плавать! И не умеет! А ты умеешь! И потому, что я!.. И потому, что ты!.. — Совёнок захлопал глазами, крыльями, завертел головой, запутался в словах.

— Ну что ты! Что ты! — Лашка выпрыгнул из своего домика под старой корягой, — Я не против. Просто я не сразу проснулся. Где твой Заяц?

Заяц ждал. И уже боялся, что совёнок не вернётся, и лягушонка не приведёт, и плавать его никто не научит… И ему снова захотелось выть.

— Добрый день! В смысле — ночь! В смысле — здравствуйте! — проквакал, выскочив из травы, лягушонок, — Я — Лашка.