Трисс Воительница - Брайан Джейкс Страница 63

— Ты прав, дружище. Мы, выдры, страсть до чего умны и сообразительны! Все другие звери по сравнению с нами — неразумные детеныши!

Могак с надеждой взглянул на него.

— Шог, так, может, ты разгадаешь загадку? Шог развел лапами и смущенно забормотал:

— Ну, так сразу я не могу. Спору нет, мы, выдры, умны, но сам-то я, говоря по правде, не слишком блещу ученостью. Вот Черк, она совсем другое дело…

Трисс захлопала в ладоши, подбадривая друга: — Чего ты вдруг заробел, Шог! Как говорится, попытка не пытка. Скажи, что ты об этом думаешь?

Шог уставился на огонь, задумчиво почесывая подбородок когтем.

— Ну, я смекаю так, — неуверенно протянул он. — Мы ищем какой-то зеленый камень. И к нему нас приведет полуденное солнце. Но вся загвоздка тут во второй строке. «Между склоненным пеплом и отравленным золотом». А ты что скажешь, Трисс?

Белочка мысленно повторила про себя вторую строчку стихотворения и сказала:

— Что такое склоненный пепел, догадаться нетрудно. Пепельным деревом называют ясень. Но вот отравленное золото… А что если это тоже дерево? С ядовитыми плодами золотистого цвета. Или, может, цветы у него золотистые.

Глаза Могака вспыхнули радостью.

— Молодец, Трисс! Наверняка это дерево!

Шог заметил, что все остальные звери, сидевшие у костра, с интересом прислушиваются к их разговору. При этом они не забывали и о еде. Тогда Шог решил обратиться к ним за помощью.

— Эй, ребята, слышал кто-нибудь о дереве с ядовитыми плодами или цветами золотистого цвета?

Лог-а-Лог указал на землеройку с чрезвычайно серьезной мордой.

— Грифти, ты ведь знаешь пропасть стишков и песен о деревьях и всякой всячине. Твоя матушка здорово разбиралась в растениях. Она ведь лечила травами всякие хвори, верно?

Тот, кого звали Грифти, пошевелил горящие поленья палкой.

— Такой искусной целительницы, какой была моя матушка, не сыскать во всей Стране Цветущих Мхов, — заявил он. — Она знала наперечет все травы, цветы, кусты и деревья. И готовила из них замечательные снадобья.

— Ну и что ты нам можешь сообщить о ядовитых деревьях? — настаивал Лог-а-Лог.

По-прежнему помешивая палкой в костре, Грифти погрузился в размышления.

— Деревья, деревья. Дайте подумать. Я могу рассказать вам любопытное стихотворение о деревьях. Может, с его помощью мы сумеем разгадать загадку?

Несколько мгновений Грифти, наморщив лоб, припоминал стихотворение. Затем он поднял глаза от огня и принялся читать нараспев.

Деревья — старые друзья,

Их очень долги дни.

Их кроны густы, а стволы толсты,

И учат нас они.

Всем лесом правит мощный дуб,

Он кроной помавает,

И желуди дает нам есть,

И тенью укрывает.

Каштан дает каштаны,

У клена сладкий сок,

А у рябины наберем

Мы ягод туесок.

Из вишни с можжевельником,

Известно нам давно,

Получится отличное

Осеннее вино.

Но есть в лесу растения,

Красивы, плодовиты,

Но надо опасаться их,

Поскольку ядовиты.

Бегите волчьей ягоды,

А также белены -

Мы ни плодов, ни листиков

Их кушать не должны!

Кто этого не знает

И знать не хочет, тот

В мучениях ужасных,

Попробовав, умрет.

Когда Грифти смолк, Шог радостно хлопнул по земле своим широким хвостом.

— Урра-ра, уррра, ясно как день! Есть одно дерево, называется «золотой дождь»! И у него ядовитые цветы золотистого цвета! Теперь осталась сущая ерунда — найти место, где этот самый золотой дождь переплетается с согнутым ясенем!

Могак потянул Трисс за платье.

— А на что он похож, это самый золотой дождь? — спросил он.

— Дерево это невысокое, но очень стройное, — пояснила белочка. — У него маленькие листики в форме наконечника пики, а с каждой ветки свисают гроздья ярко-желтых цветов. И все это дерево ядовито — не только цветы, но и листья, и кора, и даже древесина.

Тут Лог-а-Лог отдал приказ своим разведчикам:

— Ребята, живо сгоняйте в лес, поищите там «золотой дождь»! Увидите, осторожно сорвите ветку и принесите старине Могаку. Ну, одна лапа здесь, другая там!

Рвение, с которым землеройки бросились выполнять распоряжение своего командира, удивило Трисс. Прошло всего несколько минут, и одна из землероек вернулась, сжимая в лапе ветку, покрытую восхитительно красивыми золотистыми цветами. Чтобы не отравиться, она предусмотрительно обернула конец ветки листьями щавеля.

Стоило Могаку увидеть ветку, как он в возбуждении подскочил на месте.

— Да, да, я уже видел такое дерево! — заверещал он. — Все сплошь покрыто желтыми цветами. Я видел его, видел!

Волнение хомячка передалось и обычно невозмутимому Шогу:

— Где ты его видел, дружище, где? Могак перестал наконец скакать и заявил:

— Э-э, ну так сразу мне трудно вспомнить. Но не волнуйтесь, ребята, я вспомню обязательно. Где-то в лесу, к востоку от того места, где вы меня нашли. Там еще убили старую сову. Ну, когда я увижу это место своими глазами, я сразу вспомню.

— Ясное дело, вспомнишь, — покачал головой Лог-а-Лог. — Только для того, чтобы тебе увидеть это место своими глазами, его прежде надо найти, вот в чем загвоздка. Вряд ли оно встретится нам на пути. Ведь сейчас, понимаешь сам, мы должны преследовать хищников.

Сидевшие у костра звери на несколько мгновений смолкли.

— Ребята, куда разумнее нам отправиться на поиски ясеня и «золотого дождя», — нарушил молчание жизнерадостный голос Черк. — Если хищники проследят змей до самого логова, они, конечно, влезут туда через главный вход. А мы отыщем другой лаз! Внезапно нагрянем и застанем их всех врасплох!

Сагакс, который до сей поры сосредоточенно точил лезвие боевого топора, поднял голову к небу:

— Могак, а далеко отсюда эти два переплетенных дерева?

Хомяк задумчиво почесал ухо:

— Далековато, далековато. Я так прикидываю, идти туда пришлось бы все утро.

Лог-а-Лог с размаху вонзил шпагу в землю.

— Что ж, решено! Переночуем здесь, а завтра на рассвете двинемся в путь. Думаю, мы успеем оказаться в нужном месте раньше полудня!

Сложенные из красного песчаника стены крепости Рэдволл еще хранили тепло после жаркого летнего дня. Вечернюю тишину нарушали лишь заливистые трели черных дроздов. Аббату Эподемусу казалось, что он вновь вернулся в детство. Малышня затеяла у пруда игры, и аббат резвился вместе с детворой. Отец Эподемус вовсе не считал, что веселиться ему не по летам. Подоткнув полу своей длинной сутаны, он носился по мелководью. Спору нет, старик-мышь представлял собой довольно забавное зрелище, но его это ничуть не волновало. Пуская по воде камешки, аббат весь голос считал: