Приключения Эмиля из Леннеберги - Астрид Линдгрен Страница 7

Альфред не плакал. Он сказал, что в Хультсфреде можно вволю повеселиться. А когда повозка с Альфредом покатила со двора и опечаленные домочадцы замахали ему на прощание, Альфред ухмыльнулся и запел, чтобы никто больше не горевал. Вот какой куплет он спел:

В городе Экше на Реннской долине Шведскую польку пляшут шутя, И с хуторов на Хультсфредской равнине Девицы в танцах кружат до утра.

Халли-дайен, халли-далли-да, Балли-дайен, балли-далли-да…

Больше из песенки Альфреда они ничего не расслышали, потому что вовсю заголосила Лина, а вскоре повозка с Альфредом скрылась за поворотом.

Мама Эмиля пыталась утешить Лину.

– Не горюй, Лина, – уговаривала она. – Успокойся хотя бы до восьмого июля. Тогда в Хультсфреде будет праздник, и мы съездим туда и навестим Альфреда.

– Я тоже поеду в Хультсфред. Я тоже хочу вволю повеселиться и навестить Альфреда, – заявил Эмиль.

– И я, – сказала маленькая Ида.

Но мама покачала головой:

– На этих праздниках ничего веселого для детей нет. Вы только потеряетесь в такой давке.

– Потеряться в давке тоже весело, – убежденно сказал Эмиль, но это ему все равно не помогло.

Утром восьмого июля папа, мама и Лина поехали на праздник в Хультсфред, оставив Эмиля и маленькую Иду дома с Кресой-Майей, которой велели присмотреть за детьми. Креса-Майя была маленькая тщедушная старушка; иногда она приходила в Каттхульт помочь по хозяйству.

Маленькая Ида была доброй и послушной девочкой. Она тотчас забралась к Кресе-Майе на колени и потребовала страшных-престрашных сказок о привидениях. Сказки отвлекли и развеселили Иду.

Другое дело Эмиль. Он просто кипел от злости. С ружьем в руках он взбежал на пригорок к конюшне, приговаривая:

– Дудки, так я их и послушаюсь! Я тоже поеду в Хультсфред и вволю повеселюсь. Чем я хуже других! Решено. Поняла, Юллан?

Последние слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лужайке за конюшней. Был в Каттхульте и молодой жеребец, его звали Маркус. Но в эту минуту Маркус бежал по дороге в Хультсфред, увозя маму, папу и Лину. Да, некоторым так можно уезжать из дома и веселиться!

– Ничего! Кое-кто поскачет за ними следом, да так быстро, что только ветер в ушах засвистит! – сердито пробурчал Эмиль. – Едем, Юллан!

Сказано – сделано! Эмиль накинул на кобылу узду и повел ее с лужайки.

– Не бойся, – сказал он лошади. – Альфред обрадуется, когда я приеду, а ты наверняка найдешь себе под пару какую-нибудь подружку, старую добрую кобылку. Будете вместе ржать, раз уж ты не сможешь, как я, вволю повеселиться.

Он подвел Юллан к калитке, ему ведь нужно было на что-нибудь влезть, чтобы вскарабкаться ей на спину. Ух и хитер был этот мальчишка!

– Гоп-ля! – сказал Эмиль. – Халли-дайен, халли-далли-да! Да, а попрощаться с КресойМайей? Ладно, попрощаемся, когда вернемся назад.

Юллан затрусила вниз с холма. На спине у нее гордо восседал Эмиль, держа ружье наперевес. Ружье он, конечно, прихватил с собой в Хультсфред! Раз Альфред солдат, Эмиль тоже надумал пойти в солдаты; у Альфреда – винтовка, у Эмиля – ружье. Это все едино, теперь они оба солдаты. Иначе и быть не может, решил Эмиль.

Юллан была совсем старой. Она не спеша трусила по холмам, а чтобы лошадь не утратила интереса к путешествию, Эмиль напевал ей песенку на чистейшем смоландском наречии:

Кобылка чуть трусит рысцой, Совсем плоха, совсем стара.

Ну не беда! Ну не беда!

Пусть только довезет меня!

Дорога ровная легла!

И хотя Юллан на ходу дремала, едва переставляя копыта и спотыкаясь на каждом шагу, сетаки в конце концов они прибыли в Хультсфред.

– Эй! – закричал Эмиль. – Теперь мы вволю повеселимся!

Но он тут же замолчал, широко раскрыв глаза от удивления. Он слыхал, конечно, что людей на свете тьма-тьмущая, но не знал, что все они соберутся именно здесь, в Хультсфреде. Никогда не доводилось ему видеть столько народу. Тысячи людей окружили огромную равнину со всех сторон, а посредине, на площадке, шли военные учения. Солдаты вскидывали ружье на плечо, равнялись напра-а-во и нале-е-во и вообще делали все то, что обычно делают солдаты. Какой-то толстый старикашка разъезжал верхом на коне; он фыркал, кричал на солдат и приказывал им, а они слушались его не возражая и делали все, что он велел. Эмиля это удивило.

– Кто же тут командует? Разве не Альфред? – спросил он стоявших поблизости крестьянских мальчишек.

Но они только смотрели во все глаза на солдат и ничего не ответили.

Сначала Эмиля тоже забавляло, как солдаты вскидывают ружья. Но вскоре ему это надоело, и он захотел разыскать Альфреда. Ради чего же он приехал сюда? Но все солдаты были в одинаковых синих мундирах и похожи друг на друга. Найти здесь Альфреда было делом нелегким.

– Ну и что ж, пусть Альфред сам меня увидит! – сказал Эмиль своей лошади. – Он засмеется, подбежит ко мне, и пусть тогда этот злющий старикашка сам вскидывает ружье на плечо сколько ему вздумается.

Чтобы Альфред, поскорее заметил его, Эмиль выехал вперед из толпы и, остановившись перед строем солдат, завопил что есть мочи:

– Альфред, где ты? Выходи, давай повеселимся хорошенько! Разве ты не видишь, что я здесь?

Конечно, Альфред увидел Эмиля – Эмиля в его кепчонке и с ружьем, Эмиля верхом на старой кобыле. Но Альфред стоял в строю вместе с другими солдатами и не смел подойти к Эмилю, опасаясь толстого злого старикашки, который фыркал, орал и командовал без конца.

Вместо Альфреда к Эмилю подъехал сам толстый злой старикашка и очень добрым голосом спросил:

– Что случилось, мальчик? Ты потерялся? Где твои мама с папой?

Таких дурацких вопросов Эмиль давным-давно не слыхал.

– Это я-то потерялся? – спросил Эмиль. – Я-то здесь! А если кто и потерялся, так это мама с папой.

Эмиль был совершенно прав. Его мама сказала, что на Хультсфредской равнине маленькие дети могут потеряться. Но теперь она сама вместе с папой и Линой попала в страшную давку, и все они чувствовали себя потерянными, потому что никто из них не мог даже пошевелиться.

Правда, они видели Эмиля! Да, они видели, как он появился в своей «шапейке», со своей «ружейкой» верхом на старой кобыле, и папа Эмиля сумрачно сказал:

– Ну, чует мое сердце, придется Эмилю стругать еще одного старичка!

– Похоже на то! – подтвердила мама. – Но как бы нам добраться до Эмиля?

В этом-то все и дело! Если тебе доводилось бывать на празднике, подобном хультсфредскому, ты поймешь, что там творилось. Как только солдаты кончили маршировать и ушли, огромная толпа, окружавшая равнину, хлынула туда со всех сторон. Началась страшная давка, и о том, чтобы найти Эмиля, нечего было и думать, самому бы не потеряться. Эмиля искали не только мама с папой, но и Альфред, который получил увольнительную. Он хотел повеселиться вместе с Эмилем. В страшной толчее на Хультсфредской равнине было, однако, совсем не просто кого-нибудь найти. Почти все, кто там был, кого-то искали. Альфред искал Эмиля, Эмиль – Альфреда, мама Эмиля – сына, Лина – Альфреда, а папа Эмиля искал маму. Вот она-то потерялась по-настоящему, и папе пришлось искать ее битых два часа, пока он наконец не увидел ее, совершенно отчаявшуюся, зажатую в толпе толстых горожан из Виммербю.