Все о феях - Вера Ковалева Страница 7

Лана в них носила записные книжки с карандашиками, клубки пряжи, зёрна овса (для птиц), веточки розмарина, стручки ванили, серебряные монетки, засахаренные фиалки, часы-хронометр луковкой, почтовые марки, мускатный орех и к нему крошечную серебряную тёрку, живую сухопутную черепашку, звёздочки аниса, лепестки роз, яблочные семечки, поводок для собаки, подстольную книжку (ту, что можно читать под столом, когда, например, сидишь на скучной лекции или тебя отчитывает начальник), сладкий миндаль, семь пар вязаных перчаток и ещё две перчатки без пары, увеличительное стекло, кофейные зёрна, восковую свечу, розовые очки и, конечно, волшебные палочки. А палочек у феи была не одна, а целых четыре! Уф, как я ни старалась, всё равно не перечислила всего, что водилось у Ланы в карманах.

Вы уже поняли, что свой день рождения Лана встречала вовсе не в кресле-качалке за рассматриванием французского журнала мод (хотя признаюсь, что феи любят журналы мод, особенно когда в них пишут по-французски и про сумочки). Ноябрь наша фея проводила за поиском именинников. Найти ноябрьских именинников очень просто, хотя бы один такой живёт на каждой улице любого города. Нужно только набраться терпения, обойти все подъезды, осторожно открыть каждый почтовый ящик маленьким ключиком, который неизменно болтается на дне… э-э-э-э… второго кармана снизу на левой стороне подола Ланиного пальто, и посмотреть, нет ли в ящике стопки открыток со словами «С днём рождения!» и «Извини, никак не могу приехать».

Найдя такой ящик, Лана доставала из одного кармана гладкий на ощупь белый конверт, а из другого что-нибудь приятное. А приятного из её карманов извлекалось огромное множество: шоколадные трюфели в золотых обёртках, географические карты, билеты в театр, морские пейзажи, вязаные носки, фигурки жирафов и фарфоровые колокольчики. Она осторожно упаковывала приятное в конверт, подписывала карандашиком имя именинника и так же осторожно закрывала почтовый ящик.

И только однажды в волшебных карманах у феи Ланы не нашлось хорошего подарка. Она стояла в растерянности в тёмном подъезде четырёхэтажного кирпичного дома в самом конце извилистой улицы без единого кафе и шарила по карманам. Но ни в одном, ни в однёшеньком, даже самом маленьком карманчике не было ничего подходящего. От досады фее захотелось заплакать и превратить почтовый ящик в жабу – что он щерится своей жалобной щелью?!

– Билеты в кино, – в смятении бормотала фея, – на двоих, не подходит. Книжка о путешествиях? На китайском! А это что такое?! Ступка для специй? – Фея принюхалась, но в подъезде пахло только сыростью и горелым. – Эх, да тут не готовят! Велосипед?! – Конечно, велосипед не поместился бы в почтовый ящик, но от отчаяния фея готова была на самое безрассудное волшебство. – Эх-х! – сказала она ещё раз сама себе и топнула ногой, да так сильно, что разбудила черепашку, дремавшую в нагрудном кармане. И тут на лестнице послышались шаги.

Надо сказать, что даже опытные феи здорово волнуются, если кто-то незнакомый застаёт их за волшебствованием. Лане стоило немалого труда быстро и бесшумно захлопнуть чужой почтовый ящик, засунуть ключик в карман и придать лицу невинное и даже чуть растерянное выражение. Как только она всё это проделала, в проёме между лестницами первого и второго этажей, знаете, в таком зазоре между перилами, откуда видно всё, что происходит у входа, появилась голова. Голова была девичьей, белобрысой, синеглазой и очень плохо подстриженной.

– Кто вы? – удивлённо спросила голова, разглядывая фею в ярко-красном пальто с множеством карманов. Брови у неё были тонкими и светлыми, а нос почти рыжим от веснушек.

– Э-э-э-эм-м-м-м, – проблеяла Лана, не ожидавшая такого напора. – Я ищу мадам Канн.

– А кто это? – снова удивилась голова, разглядывая Лану ещё внимательней.

– Мадам Канн, модистка. То есть кондитерша! Мне сказали, что она даёт на дому уроки по выпечке тортов.

Надо сказать, что в умении сочинять небылицы с феями не сравниться никому. Голова рассмеялась.

– Что вы, здесь в помине не водилось кондитеров! Но если вы не торопитесь, – смущённо добавила она, – я могу угостить вас конфетами.

– Я очень люблю конфеты! – энергично заверила Лана, один из левых карманов которой был набит собственноручно приготовленными шоколадными пралине в блестящих обёртках.

Лана мигом взлетела на второй этаж, где её ждала обладательница синих глаз и неудачной причёски. Вблизи было видно, что уголки её голубых глаз покраснели и на щеках остались разводы.

– У меня сегодня день рождения, – виновато пояснила девушка. – А меня некрасиво подстригли, видите, как нарочно. И пирог сгорел. И никто не пришёл праздновать. Заходите!

Она распахнула перед Ланой дверь, из-за которой жарко и горько пахло горелым.

– Ну так я и думала, – пробормотала Лана, оказавшись внутри. В маленькой квартирке была полосатая кошка, и оранжевые занавески, и обои в полоску, и фигурки на множестве полочек, и тканые коврики, и множество тёплых тапочек в прихожей. А вот гостей в квартирке не было, их не было, кажется, с прошлого года.

– Пойдём на кухню! – скомандовала Лана.

На глазах у девушки она решительно сняла своё красное пальто, повесила его на крючок в прихожей, а из кармана достала кухонный передник, карманов на котором было ещё больше. Из кухни так сильно пахло гарью, что найти её можно было с закрытыми глазами. Однако на пороге стоило раскрыть глаза пошире, чтобы не поскользнуться в луже чего-то похожего на сгущённое молоко. Стол, стулья и многочисленные полочки были усыпаны белой мучной пылью, а на плите беспомощно громоздилась горка безнадёжно испорченной посуды. Фея потянула носом.

– С яблоками? – поинтересовалась она.

– Из бабушкиного сада, – жалобно подтвердила хозяйка кухни и суетливо бросилась смахивать муку со стола и стульев. – Присаживайтесь, я налью вам чаю. – Но не успела она договорить, как на столе появились две чашечки тонкого фарфора с серебряными ложечками, замечательный белый молочник и, конечно же, французский журнал мод. Из правого кармана передника фея Лана достала крохотную ручную кофемолку и щедрую горсть кофейных зёрен.

– Давай сварим кофе, – предложила она, – остальное устроится само собой.

Конечно, всё устроилось. Фея нашарила в рукаве настоящий поварской колпак и с энтузиазмом закружилась по кухне. Из её карманов появлялись друг за другом брусочек свежайшего бретонского масла, стручки ванили, палочки корицы, жёлтые комочки карамели, мелкие ситечки, мешочки для крема, апельсиновые цукаты и миндальная стружка. Вскоре по кухне разлился аромат слоёного пирога, достойный самой лучшей кондитерской в канун январского праздника Трёх Волхвов. Аромат чуть-чуть задержался на кухне, подразнил кошку, задремавшую на подоконнике, просочился в коридор, оттуда за дверь, погулял по подъезду и, наконец, вырвался на улицу. Видели бы вы лица прохожих, которым щекотал ноздри настоящий зимний аромат пирога с ванилью, корицей и апельсиновыми цукатами! – Кажется, гости не заставят себя ждать, – удовлетворённо сказала Лана, – но мы ещё успеем сварить кофе. Она извлекла из левого кармана блестящую медную джезву, налила в неё холодной воды и всыпала тонко помолотого кофе, а когда пенка совсем поднялась, добавила щедрую щепотку ярко-красного порошка перца. Вместе с именинницей она разлила кофе по чашкам и зажгла свечи, а за окном нежданно-негаданно закружился первый ноябрьский снег.