Неандертальский мальчик и Кроманьонцы - Лучано Мальмузи Страница 7

Когда Жирный Бык, которого поддерживает папа Большая Рука, проходит мимо, дедушка Пузан не упускает случая поддеть его:

— Ползи-ползи, тихоход!

Мы, ребята, принимаемся хохотать, а дедушка Пузан, заметив это, мрачнеет.

— Эй, молокососы, не забывайте, что каникулы рано или поздно кончаются и начинаются школьные будни. Поэтому не вздумайте насмехаться надо мной: я, конечно же, люблю поесть, но ведь и походы, во время которых много двигаешься, чему-то да служат. Глядите — я проворен, как снежный баран…

И он начинает скакать по черным камням. Наш наставник не учел, однако, что вода, отступая, оставила после себя клубки скользких водорослей.

ПЛЮХХХ!!!

Бабушка Хворостина, которая дремлет на ходу, вздрагивает и приходит в чувство. В неверном предутреннем свете видит брюхо дедушки Пузана, торчащее из воды, и принимается кричать:

— Акула! Акула!

Озорной Медвежонок не прочь подыграть ей и тоже кричит:

— Акула! Ой, акула! Помогите!!!

Наклоняется, подбирает камень, бросает его в учителя и вопит во всю глотку:

— Держись подальше от нас, страхолюдина!

Дедушка Пузан выныривает.

— Кто сказал «страхолюдина»?! — гремит он.

— Вот кто! — указывает Медвежонок на Щеголька.

Дедушка Пузан в бешенстве выходит на мелководье и припускает бегом.

Щеголек пытается объяснить, что он ничего такого не говорил, но, видя, что учителя ничем не остановить, со всех ног бросается к острову.

— Вот и чудненько, — отмечает Лисенок. — Так скорее дойдем…

Солнце стоит высоко, и вода уже плещется у самых камней, но, к счастью, остров Смеющихся Медведей прямо перед нами.

Посередине — могучая голубая гора, над которой поднимается дымок. Наверху ее склоны совершенно голые, а подножье покрыто густой растительностью.

Пляж, белый как молоко, встречает нас. Мы в изнеможении падаем на песок.

— Едва успели, — замечает Хитрющий Лисенок. — Еще немного, и тропу совсем зальет.

Только теперь я обнаруживаю, что на Блохастой Морде нет никаких вьюков и побрякушек.

— Почему ты ничего не привез с собой? Как же твое Купи-Продай? — спрашиваю я.

— За этим я и пришел, только все, что мне нужно, умещается в этой сумке. Меха я продал управляющему.

— А он что тебе дал?

— Кремневые ножи, наконечники, крючки из рога…

— И ты привез все это Смеющимся Медведям?

— Конечно.

— А что они дадут тебе взамен?

— Вещицы совсем маленькие и очень дорогие. Не бойся, я внакладе не останусь — ведь если меня называют Хитрющим Лисенком, на это есть причина, ведь так? Несметно богатым вернусь я из дальних странствий, и тогда мать моей любимой скажет: «Ну что же, Лисик, возьми, пожалуй, в жены мою дочь Душистый Цветочек…» Но теперь пора идти — если поторопиться, к вечеру доберемся до деревни Смеющихся Медведей. Сейчас полнолуние, и у них наверняка праздник.

— Пвямо как у нас! — удивляется Беззубый Лось.

А наш шаман заливается слезами.

— Ну что там еще? — сердится папа Большая Рука.

— Ни… ничего… — всхлипывает Полная Луна. — Просто я думал о нашем Тотеме, как ему одиноко, там, на берегу…

Папа показывает кулак, и шаман тут же перестает хныкать.

— Не переживай, Великий Колдун, — утешает его Лисик. — Ты не пожалеешь об этом путешествии.

Весь день мы шли сквозь густую чащу леса. Подлесок такой же, как на материке: можжевельник, дрок, ежевика, розмарин, земляничные деревья, шиповник. Тетушка Бурундучиха и Березка то и дело нагибаются; мама Тигра им даже выговаривает за это: травницы задерживают все племя. Умник наносит записи на дубинку. Уголек изрисовал десять каменных плит и теперь, взвалив на плечи все свои шедевры, еле бредет, пошатываясь…

Могучие деревья издают сильный аромат. Жарко, слишком жарко для нас, бедных ледниковых людей!

Мы мало-помалу снимаем с себя и те немногие одежды, которые еще остались. Потом, к счастью, солнце скрывается за горой, и становится свежее.

Вдруг дедушка Пузан испускает вопль:

— Рыба! Кто-то жарит рыбу!

Он не ошибся.

Своим изощренным нюхом он первым уловил пленительный запах, донесенный до нас ветерком.

— Вот мы и пришли! — радостно объявляет Лисик. — Остановимся ненадолго за этим холмом.

— Зачем? — негодует дедушка Пузан. — Если мы будем медлить, они там слопают все, а у меня после такой прогулочки все кишки ссохлись!

— Сначала подсмотрим незаметно, что там у них творится, — уговаривает Лисенок. — Они все очень робкие, хотелось бы обойтись без переполоха. Надо бы почиститься, навести красоту… — Потом глядит на нас в замешательстве и прибавляет: — Ну, во всяком случае попытаться. Я вот, к примеру, и без того красивый, но и то приведу себя в порядок. Хороший Купи-Продай должен иметь представительный вид.

Мы останавливаемся на вершине холма, в зарослях кустарника, и вглядываемся в деревню, которая расположена внизу, на берегах бурного потока.

— Вас ждет сюрприз, — сообщает Лисенок таинственным шепотом.

— Ой!!!

— Невероятно!

— Глядите — это наш Тотем-Луна!

— Но… как он сюда попал?

— Это не наш Тотем, — уточняет Полная Луна. — У нашего посередине черная полоса.

— Правда…

— Но он почти такой же.

— Эй! А вот и Тотем-Солнце!

— Ветхий, как и у нас, — замечает дедушка Пузан. — Вот-вот рассыплется…

— Это не наш, — бурчит колдун. — У нашего наверху отверстие.

— А хижины!

— Точно такие, как у нас в стойбище.

— Глянь-ка вон туда.

— Куда?

— На каменистый обрыв, что выходит к потоку. Видишь там тропку?

— Ну да…

— Под ней — расщелина.

— Похожа на вход в наши пещеры…

— Ради всех замерзших ледников!

— Скажите мне, что я сплю.

— Там, за Тотемом, полно народу…

— Они танцуют вокруг костра.