Котир, или Война с дикой кошкой - Брайан Джейкс Страница 7

— Где схватили Гонфа?

— На западе, неподалеку от опушки. Пока можно было, я шел за ними, а потом заметил, что на ели сидит Аргулор. И я решил вернуться, раз уж тут собрание Сосопа.

Барсучиха Белла откинулась на стуле:

— Ну вот, наш воришка опять попал в переплет. Какие будут соображения?

Белка Янтарь недовольно произнесла:

— Если бы решала я, этот дуралей некоторое время посидел бы в Котире. Это послужило бы ему уроком.

Раздалось несколько одобрительных возгласов.

Командор выдр стукнул по полу своим хвостом, похожим на корабельный руль:

— Не годится так говорить, товарищи. Все вы знаете, что нашим малышам не однажды пришлось бы голодать, если бы не он. — Командор добродушно хмыкнул. — Этот Гонф в моем вкусе, настоящий однокорытник. Лапам своим он, конечно, много воли дает, зато сердце у него доброе. А как славно он поет моряцкие песни!

Бен Колючка поднял лапу:

— Я голосую за спасение Гонфа. Иначе нам будет стыдно смотреть друг другу в глаза.

Поднимая лапы, все единодушно проголосовали за то, чтобы спасать Гонфа. Затем звери устроили перерыв, чтобы подкрепиться, и собрание стало угощаться весенним супом из овощей, которым славилась Гуди Колючка, ореховым печеньем и желтым сыром.

Госпожа Янтарь нежно улыбалась, посматривая на двух ежат, которые знали, что предводительница белок всегда готова принять новобранцев в ряды своего войска.

— Покажите-ка мне ваши лапы. Гм, после некоторой тренировки вы, наверное, сможете ловко лазать по деревьям. На вид-то вы крепыши. Гуди, сильные эти маленькие разбойники?

Ежиха отложила в сторону черпак, которым разливала суп, и вытерла лапы о передник.

— Да, пожалуй, Ферди и Коггз просто силачи. Видела бы ты, как они убирают тяжелые тарелки и чистят горшки. Таких ежат надо еще поискать!

Улыбаясь и подмигивая друг другу, Ферди и Коггз принялись убирать посуду.

Тем временем Сосоп вновь занялся делом Гонфа. Разрабатывался план побега.

Аргулор вернулся в Страну Цветущих Мхов. Никто не знал, почему он покинул свое укрепленное гнездо в горах далеко на Западе. Может, лесная страна, где добычи было гораздо больше, казалась ему гостеприимнее. Аргулор был очень старый орел. Он был уже недостаточно проворен и зорок, чтобы охотиться на мелких зверьков, и поэтому жизнь рядом с Котиром, полным войск Вердоги, вполне его устраивала. Однако страшная сила и орлиная свирепость еще не покинули Аргулора, и, если ему попадалось животное покрупнее, он бросался на него, сжимая когти. Хорьки, крысы, ласки и горностаи были вкусной едой, а кроме того, в Котире жила куница. Конечно, она была довольна потрепанная и сгорбленная, но Аргулор ведь никогда еще не пробовал куницу и горел жаждой когда-нибудь узнать ее вкус. В прошлом пути диких котов и орла не раз пересекались, и они относились друг к другу с опаской. Когда Аргулор показывался в небе над Котиром, дочь Вердоги приказывала солдатам стрелять и бросать камни в большую птицу, причем обещала вознаграждение тому, кто в нее попадет. Аргулор не очень-то беспокоился, он легко подымался выше, чем могли достать метательные снаряды. Иногда он зависал в восходящих потоках теплого воздуха и слабеющими глазами старался углядеть желанную куницу или ненавистную Цармину. Яркое весеннее солнце грело его крылья, и он описывал над крепостью круг за кругом.

Ясеневая Нога почтительно извивался за спиной своей госпожи, а дикая кошка бросала свирепые взгляды на парящего орла:

— Стреляйте! Вот он, прямо над вашими глупыми головами!

Но все было тщетно. Орел, похоже, издевался над ними. Вскоре он улетел прочь.

Цармина увидела, как кто-то, пригибаясь и стараясь пройти незаметно, пробирался по темному краю плаца. Она презрительно фыркнула: это была Фортуната.

— Боишься полуслепого орла, лисица?

— Госпожа, я увертывалась от стрел и камней твоих солдат, падавших на землю.

Лисица резко отпрыгнула в сторону, потому что Цармина отпустила тетиву, и стрела вонзилась точно в то место, где за мгновение до того была лапа лисы.

— Лисица, лучше тебе подобру-поздорову убраться в крепость. — Цармина вновь натянула тетиву и рассмеялась, глядя на стремительное бегство перепуганной лисы.

Да, рано или поздно последнее слово всегда оставалось за Повелительницей Тысячи Глаз.

Что-то задребезжало в узком окне над головами Мартина и Гонфа. В полумраке узники принялись ощупывать солому, пока Гонф не обнаружил неведомый предмет.

Мартин не мог скрыть своего разочарования:

— Палка?! На удивление полезная для нас вещь.

Но это была не палка. Гонф, не обращая внимания на своего сокамерника, принялся откручивать проволочку, которая скрепляла бересту, обмотанную вокруг тонкого клинка. Он развернул бересту, подошел к свету и вслух прочел написанное на ней послание:

«Гонф!

Вот тебе инструменты. Уходи в лес с первыми лучами рассвета. Будем ждать и прикроем твой отход.

Гонф тихо засмеялся, разрывая послание на мелкие кусочки:

— Вот этого-то мы и ждали, товарищ. Конечно, про тебя они и слыхом не слыхали. План разработан так, чтобы прикрыть только мой отход, но ты не волнуйся, мы с этим разберемся. Совет с радостью примет опытного воина в свои ряды. А теперь смотри, видишь этот обрывок проволоки и маленький клинок? Они помогут нам выбраться. Это инструменты честного вора.

— Прости, Гонф. Я болтал всякую чепуху. Ты в этом деле специалист. Теперь у тебя есть помощник, то есть настоящий товарищ.

Гонф улыбнулся и поморщился одновременно:

— Отлично, товарищ. Когда должна смениться охрана?

— Примерно через час. Потом никого поблизости не будет до двух часов после рассвета, когда приносят хлеб и воду.

— Значит, есть время немного отдохнуть, — сказал Гонф, поудобнее растягиваясь на соломе.

Мартин тоже прилег, чтобы унять нараставшее волнение. Гонф немного поиграл на своей дудочке, а потом тихонько запел:

Эх, однажды под запором Оказались воин с вором. Скоро, скоро вор и воин Дикой кошке нос утрут — Убегут они к утру!

Мартин слушал, закрыв глаза.

— Кто научил тебя этой песне?

Гонф пожал плечами и спрятал дудочку.

— Никто. Песни сами приходят мне в голову. Мамаша Гуди говорит, что это Страна Цветущих Мхов поет моим голосом.

Заслышав птичий крик за стенами тюрьмы, Мартин сел и принялся трясти Гонфа:

— Просыпайся, соня! До рассвета осталось меньше часа.

Вор проснулся и тоже уселся на соломе. Протирая обеими лапами глаза, он посмотрел на узкую полоску неба, проглядывавшую в зарешеченное окошко.