Шоколадные деньги - Эшли Прентис Нортон

Часть I 1. Стрижка

Август 1978

В тот день, когда я остригла себе волосы и «испортила на хер Рождественскую открытку», мне было просто скучно, и никакая я не «дерзкая паршивка», как говорит всем своим подругам Бэбс.

Конец августа. Мне десять лет. Бэбс на кухне разговаривает с Энди, которая приходит после полудня по субботам пить «Кровавые Мэри» и есть яйца Бенедикт. Бэбс алкоголь не употребляет. Она вечно расхаживает с хрустальным бокалом для шампанского от Baccarat, в котором свежевыжатый сок (грейпфрут, слива или ежевика), разбавленный изрядной дозой минералки Perrier, – во фруктах ведь слишком много калорий. Я даже не знаю наверняка, нравится ли ей вкус, но на вид красиво.

– Видишь ли, Энди, – говорит Бэбс, – на завтра у нас намечена Открытка. Даже не знаю, как лучше. Выбрать летнюю тему или более рождественский настрой? Разумеется, никаких одинаковых свитеров с олешками, но, может, что-то чуть менее радикальное, чем в прошлом году. Я знаю, фотография ню была со вкусом, но не хочу, чтобы та сучка Нона Кардилл снова писала про меня гадости в своей колонке. Эта дуреха, наверное, вообще никогда белья не снимает. И всякие там звонки из школы. Никакого чувства юмора у людей. Никаких очков за креативность.

Когда в прошлом году мы разослали нашу рождественскую открытку, все в моем классе в Чикагской Начальной надо мной смеялись. Ну да, мы были голые, но я сидела на коленях у Бэбс и прикрывала ее интимные части. Лучше от этого не стало. Они говорили, у меня не все дома, раз я позволила снимать себя без одежды. Лучшее, что я смогла придумать в ответ: мол, это была не моя идея.

– Это же чистый авангард, Бэбс, – говорит Энди. – Открытка до сих пор висит у меня на холодильнике.

На мой взгляд, это слишком уж подхалимски, но Бэбс только смеется.

Я сижу на полу у кухонного стола, меня почти не видно, я читаю журнал Tiger Beat, где на обложке мой кумир – Брук Шилдс. Бэбс купила мне подписку в подарок на день рождения, и это был самый лучший подарок, какой она мне делала. Я смотрю, как они курят и сбрасывают пепел в свои тарелки от Villeroy & Boch – «воскресный» фарфор Бэбс. Не важно, что мы едим с этих тарелок, Бэбс что угодно превращает в пепельницу. Они с Энди прямо-таки висят на белой мраморной кухонной стойке, словно не в силах сидеть прямо. На Бэбс – белые шорты и белая плейбойская майка, серебристая головка зайчика на ней вышита стразами. На Энди – коричневое платье на завязках, настолько жатое, что выглядит так, будто она держит его под матрасом. На ногах у нее широкие сандалии «биркенштоки». Когда она вошла, я заметила волоски на пальцах ее ног.

Бэбс очень красивая, и мне очень хочется выглядеть как она. У нее голубые глаза и светлые волосы, которые она небрежно заплетает во французскую косу. Бэбс можно было бы счесть близняшкой Грейс Келли, если бы Грейс произносила слова вроде «член» или «киска» и била маленьких детей. Бэбс всегда говорит, что предпочла бы походить на Брижит Бардо, быть эдакой сексуальной, раскованной и расхристанной, как незастеленная постель, но такое ей не по зубам – фигурой не вышла. Она очень высокая – пять футов десять дюймов, и фигура у нее как у мальчика: узкие бедра, никакой задницы, никаких титек.

Ноги Бэбс прямо передо мной, и, выражаясь ее языком, они охренительно обалденные. Ее ляжки лоснятся от масла ши и пахнут южноафриканскими лимонами – спасибо лосьону Veritas. Она почти никогда не носит брюки или колготки. Ничем их не прикрывая, она извлекает максимум из погоды: ее ноги покрываются мурашками на холоде, сверкают на солнце, блестят под дождем.

Поскольку я ее дочь, то надеюсь, что со временем у меня тоже отрастут такие, а еще мне кажется, что уж мне-то она могла бы разрешить их потрогать. Но нет, для меня ее тело под запретом. Словно она боится, что мои маленькие ручонки оставят на ее коже отпечатки и безвозвратно их испортят.

Энди даже чуточку привлекательной не назовешь, вот почему Бэбс с ней дружит. У Энди курчавые волосы с проседью и большие лошадиные зубы. Она всегда и во всем, по любому поводу согласна с Бэбс.

– В этом разница между нашей Открыткой и всеми остальными. Как тебе прекрасно известно. Нельзя просто сфоткать абы что и послать друзьям. Надо подумать, потратить на нее время. Чтобы, открыв конверт, люди удивились. Мне хочется что-то в духе «Поворотного пункта» [1]: у нас обеих волосы собраны в пучок и мы в одинаковых трико. Но с привкусом Нового года. Боюсь, это мало кто поймет. Какая жалость, что мы не знакомы с Мишей. Колготки у него там просто сказочные!

Я не понимаю. Пучки и трико? Какие еще колготки? И кто такой Миша? И с каких это пор Бэбс увлекается балетом?

– Те, кто не знает этого фильма, не заслуживают твоей Открытки, Бэбс.

Сегодня Энди держится на удивление авторитетно, задает стандарт друзьям Бэбс. На мой взгляд, она надеется, что очередная Открытка проредит категорию тех, кто нравится Бэбс, и сама Энди поднимется на пару ступенек выше. В настоящий момент Энди просто «дневная» подружка. На обед, когда приходят люди поинтересней, ее не приглашают. Но Энди думает, что, если она будет появляться снова и снова, Бэбс поднимет ее статус, найдет для нее место за столом. Как же, держи карман шире. Мнение о людях Бэбс составляет раз и навсегда, никаких пересмотров и пересдач зачета. Как и я, Энди в вечном ожидании, постоянно «на низком старте», но это никогда не сработает. На хорошие места всегда находятся люди получше.

Бэбс замечает, что я слушаю их разговор, и говорит:

– Хватит тут слоняться, Беттина. Пойди займись на хрен чем-нибудь полезным.

Ее «чертовски раздражает», когда кто-то слоняется, поэтому я встаю и ухожу.

Бэбс постоянно говорит подобные вещи, и я привыкла. Но уходить и искать, чем бы заняться, мне не хочется. Я – единственный ребенок, но напрочь лишена мифического воображения одинокого ребенка: в отличие от знаменитой Элоизы из книжки, я не могу провести день за починкой сломанной куклы или часами скармливать черепахе изюм.

У меня есть няня, но не обожающая или шикарная, как Мэри Поппинс. Стейси двадцать лет, и она не из Англии, а из Лиона в штате Висконсин. Перед тем как поступить на работу к Бэбс, она жила в маленьком доме на ранчо со своей семьей. Обычно няням у нас удавалось продержаться месяцев девять, а Стейси с нами уже два года. Истинный подвиг.

Любимые профессиональные обязанности Стейси – курить Virginia Slims с ментолом (Бэбс никогда бы не наняла няню, которая не курит) и гонять по Лейк-шор-драйв в «пейсере», которым разрешает ей пользоваться Бэбс. Она читает «космо» и выделяет маркером абзацы о том, как довести мужчину до экстаза. Я ее нисколько не интересую.