Casual 2. Пляска головой и ногами - Оксана Робски

Я хочу видеть мужчину и женщину:

одного способным к войне,

другую способной к деторождению,

но обоих способными к пляске

головой и ногами.

Ф. Ницше. Так говорил Заратустра

На самом деле это даже не дневник.

Просто ее записи.

В них нет знаменательных дат,

в них нет цифр, показывающих ее вес или

количество потребленных ею калорий.

Зато в них есть ее мысли.

Ее встречи.

Ее жизнь.

Данная книга является художественным произведением, вседействующие лица и события которого вымышлены. Любое сходство с реальными людьмии событиями случайно.

В «GQ» людно и шумно. По пятницам. Сегодня – пятница.

Регина, мой директор по связям с общественностью, приехалапервой и сразу набросилась на официанта:

– А почему такой отвратительный стол? Что, у нас теперьзвезд по углам сажают?

Регина любит путешествовать, но боится летать. Для храбростиона выпивает в самолете бутылку виски. Если не трансконтинентальный рейс. Из-заэтого у нее проблемы с молодыми людьми. Хотя молодые люди думают, что это у нихпроблемы с Региной. Потому что она никак не может определиться: то ли ейперестать путешествовать, то ли бросить пить?

– Да ладно тебе! – Я ободряюще киваюофицианту. – У них вообще свободных столов не было. Пришлось руководствузвонить.

– Значит, у них нет руководства, – Регина полнавозмущения, – раз нам такой столик дали!

Мы расцеловались.

У Регины всегда в руках еженедельник. По ее представлениям,именно так должна выглядеть бизнес-леди.

– Молодой человек, – она удивленно поднимаетброви, глядя на официанта, – вы все еще здесь? Шампанское «Laurent-PerrierBrut», наши вкусы не меняются!

А еще поклонники Регины, все как один, со временем начиналиревновать Регину ко мне. Запрещали ей со мной общаться, и никакие доводы о том,что это ее работа, не действовали. Один даже запретил ей читать мою книгу. Оначитала ее урывками, в гараже, по тридцать минут в день. Из них последние две –в лифте.

Потом она их бросала. Молодых людей. Никто больше года непродержался.

– Ладно, давай о делах, раз все опаздывают. –Регина листает еженедельник, контролируя боковым зрением вход в зал, откудадолжен появиться официант с «Laurent-Perrier Brut». По 180 евро бутылка.

– Так, новый журнал, где-то здесь у меня записано, какназывается… – Она шуршит листочками. – Короче, там все: Малахов и всякиезвезды. В общем, все рассказывают про свою первую любовь. А потом репортерызвонят твоей первой любви и фотографируют ее: дескать, вот что с ней стало.

– Это обязательно? – интересуюсь я, вспоминаясимпатичного семнадцатилетнего студента, из-за которого я вроде бы хотелапокончить жизнь самоубийством. Не то чтобы отравиться. Или повеситься. А так –умереть самой по себе, легко и естественно, и за несколько минут до смертипростить его. Роняя слезу на его дрожащую руку.

Самопроизвольная смерть не наступила, но зато я дала себесудьбоносное обещание: мстить всем мужчинам. Они в меня влюблялись, и я ихбросала. Оказалось, что влюбить мужчину в себя несложно – надо просто каждуюминуту помнить, что ты его бросишь.

– Что-нибудь придумаем, – обещаю я. – Спервой любовью.

Принесли шампанское.

– Еще тебя приглашают в Питер, «Пятый канал»,оплачивают тебе дорогу, гостиницу, все как обычно.

– Не, Питеру отказать.

– Но они так просили!.. Ну, что? Добрый вечер?

Мы звонко чокаемся.

– Закажете что-нибудь или будете всех остальныхждать? – поинтересовался официант.

– Да мы уже, собственно, все заказали. Вы далеко неуходите только! – распорядилась Регина, кивая на ведерко с шампанским.

С мотоциклетным шлемом в руке появляется Марина Сми. Этосокращенное от Смирнова. Сценический псевдоним. Она живет с продюсером. Толькооб этом никто не знает. Потому что официально продюсер живет со своей бывшейженой, певицей Василисой.

У Марины длинные рыжие волосы и черный блестящий мотоцикл.Когда она приезжала на наши девичники, мы с завистью глядели на ее роскошнуюрокерскую курточку и шлем, который она небрежно роняла на диван рядом с собой.Мы восхищались шлемом и курткой до тех пор, пока однажды, выпив виски сяблочным соком, она не рассказала нам о том, что мужики, оказывается, «на этуфигню не ведутся».

– Я раньше тоже думала: так сексуально! – онавздохнула и грустно улыбнулась. – Но для них лучше юбки покороче и сиськипобольше…

Теперь мы ее дразним. Спрашиваем, не ложится ли она спать вшлеме (удобно, если используешь бигуди) и снимает ли она его в кабинете угинеколога?..

– Ну и столик у нас, – разочарованно протянулаМарина Сми, целуя нас с Региной по очереди. – Может, пересядем?

– Других нет, – объясняю я. – Хорошо хотьэтот дали.

– Еще бы не дали! Звездам-то!

– А чего ты шлем в раздевалке не оставила? –ерничает Регина.

– Да он вроде не мешает… Шампанское пьем?

– Вам меню нужно? – Официант поставил на столкорзину с хлебом.

– Да вы что? Какое меню? – возмутилась МаринаСми. – Вы посмотрите на нас! И ответьте: нужно нам меню? И хлеб заберите,пожалуйста.

– Ну, может, салатик, – упрямо предложил официант.

– Нет! – категорично заявила Марина. –Спасибо!

– Тогда, может, десерт? – не унимался официант.

– Да что же это такое? – возмутилась Марина иположила руку на шлем так, как кладут ее в храмах на священную Книгу. –Просто маньяк какой-то, от кулинарии!

Здороваясь почти со всеми в ресторане, причем одновременно,к нашему столику пробиралась Катя.

Ее знала вся Москва. Она уже давно жила на свете. И, судя поее комплекции, много за свою жизнь съела. Но при этом всегда была на диете. Таксчиталось. И ее подруги были обязаны сообщать ей о том, что диета помогает:Катя худеет. Если, конечно, хотели оставаться ее подругами.

– Привет, красавица! Ничего себе, какая талия!

Если бы Марина этого не сказала, Катя не села бы с нейрядом.

– А получше столика не было?

Мы дружно уверили ее, что нет.

– Красотка! – я поцеловала Катю и расправилакружево на ее плече.