Вихри перемен - Александр Лапин

«Вихри перемен» – продолжение ранее вышедших романов «Утерянный рай», «Непуганое поколение», «Благие пожелания», объединенных под общим названием – «Русский крест». В этом большом произведении, которое я пишу уже много лет, я пытаюсь осмыслить не столько личный опыт и собственные переживания, а те события, которые кардинально повлияли на судьбу моего поколения. Проследить, как, следуя за внешними факторами, меняются взгляды, убеждения, характеры людей, как экстремальные условия становятся лакмусовой бумагой, проявляющей истинное лицо человека.

Мои герои в новой книге уже не юноши «со взором горящим», это взрослые мужчины, которым предстоит решать недетские проблемы. Четверка школьных друзей задумывалась мной как собирательные образы советского человека, каждый из них по-разному реагирует на изменившиеся условия жизни в новой стране, а вместе они своего рода лицо моего поколения, которому довелось жить буквально на сломе эпох. Мы не выбирали время, оно выбрало нас.

Рушилась страна. Менялась жизнь. Наступило жестокое время больших надежд и трудных решений. Но люди продолжали любить, верить, надеяться… Об этом и многом другом четвертая книга романа «Русский крест».

Вихри враждебные веют над нами…

«Варшавянка» (пролетарский гимн)

Не дай вам бог жить в эпоху перемен.

«И-Цзин» (китайская «Книга перемен»)

Было это давно. Жил на земле Иов. Благочестивый, богобоязненный, порядочный мужик. Бог любил его. И ставил в пример другим.

Это сильно не нравилось дьяволу. И тот стал искушать Господа. Иов, мол, тебя оттого почитает, что ты ему хорошую жизнь устроил. И стада у него тучные. И дети на загляденье. А стоит его слегка прищемить, он совсем другое запоет.

Бог, конечно, не поверил. Но решил все-таки поиспытывать Иова.

И началось. Напали на стада разбойники. Скот угнали. Охрану перебили.

А Иов и в ус не дует. Все равно молится. И Бога почитает, хвалу ему возносит.

Но дьявол не успокоился. «Это так! Не испытание – мелочь. Вот, если дело дойдет до крайности, тогда он взвоет».

Налетел ветер. Рухнул дом Иова. И задавил его детей…

Но Иов человек верный. Сдюжил и это.

– Дети померли, – говорит сатана. – Дело житейское, особенно в наши времена. А вот, если он сам будет мучиться, тогда и отречется.

Заболел Иов. Покрылся язвами. И коростою. До крайности дошел.

Но от Господа Бога не отрекся. Только молился. Смиренно и истово.

Бог его не покинул. Вернул свою милость.

С тех далеких времен и повелось. Дьявол постоянно искушает людей. Ищет в душе народной червоточину. Испытывает веру на прочность.

В прошлом веке дошла очередь и до России. Сыны дьявола заморочили русские головы обещанием построить «рай на земле». Но за это потребовали душу народа.

Что из этого получилось, мы теперь знаем. Пережили и мор, и глад, и лагеря смерти.

А над душою народной как только бесы не изгалялись. Корежили ее, ломали, гнули, дрянью всякой забивали.

Чтоб совсем уж убить…

А не удалось.

Электричка дернулась. И остановилась. Незакрепленный народ горохом посыпался в проходе. Пожилой усатый работяга в прорезиненном плаще первым открыл дискуссию:

– Наверное, что-то с рельсом случилось. Эк-ка поезд экстренно затормозил! – предположил он.

Толстая тетка в вязаной кофте с корзиной на коленях, в которой видно было пестреньких котят, выглянула в окошко и заметила:

– Могёт быть! Ишь, вон двое бегуть через пути к нам. В форме…

И сразу весь переполненный вагон утренней «колбасной электрички», дотоле мирно читавшей и дремавшей в тишине, заговорил, загалдел:

– Позавчера тоже простояли так два часа!..

– И третьего дня!

– Вообще, железная дорога охамела окончательно, – солидно подвел черту дядечка в очках и шляпе, читавший свежий выпуск «Комсомольской правды». – Вот в газете пишут: график нарушается каждый день.

– Все перестройка эта довела, – откликнулся работяга, смешно шлепая губами под моржовыми усами. – Только болтать горазды. Все по-новому, по-новому. Вот оно как по-новому и выходит.

И пестрый народ, затоваренный разноразмерными сумками, рюкзаками и разного рода мешкотарой, согласно и бодро принялся ругать перестройку и ее инициатора, виноватого в том, что и в Москве теперь не укупишь нужного провианта.

– Довели страну! – визгливо солировала в дружном хоре накрашенная бабуся с буклями, видимо, бывшая жэковская активистка. – Сказано в Писании: «Придет царь Михаил меченый. И будет великий разор».

– А все потому, что он Раиску свою слушает. Таскает ее всюду за собой. А она там, за границами, так всех деньгами и засыпает. Туда миллион даст! Сюда миллион отвалит! – поддержала разговор толстуха с котятами. И шмыгнув носом, добавила: – Почему и нету теперь колбасы хорошей в Москве. Всю негры поели…

Галинка Шушункина и вся их дружина во главе с женщиной-богатырем – тетей Шурой помалкивают. Чё попусту языком трепать. И так все видно невооруженным глазом. Пустые прилавки магазинов говорят сами за себя. Но в Москве еще кое-что остается. И каждую неделю их контора по старой советской памяти снаряжает гонца за продуктами в столицу. Теперь вот ее очередь настала. Закупаться по длинному списку, собранному женщинами их отдела.

Электричка еще раз дергается. И медленно плывет к столице. Дискуссия постепенно сворачивается. Народ готовится к выходу на перрон.

Тетя Шура, могучая, широченная в плечах, поднимается со скамейки первая и командует:

– Галя! Таня! Вы за мной держитесь! Не отставайте ни на шаг. Помните – Москва она бьет с носка. – И вдруг ее озабоченное круглое лицо с выщипанными бровями и напряженным ртом умильно заулыбалось. – У-у, какие мы! – она гладит рыжего котенка, взобравшегося на край корзинки. А потом с ходу добавляет: – Пошли!