Время иллюзий. Третий глаз - Дмитрий Вощинин

1

Весенняя прохлада через приоткрытое окно со строгими слегка раздвинутыми шторами наполняет свежим воздухом просторный кабинет начальника отдела по работе с персоналом.

Николай Константинович с удовольствием смотрит на красивое молодое лицо и стройную фигуру очередного кандидата на вакантное место.

«Одет современно и даже модно, но слишком подчеркнуто… не свободно. Возможно, советы Карнеги пролистал, но в книге всего не найдешь…», – думает он про себя.

– Молодой человек, сколько вам лет?

– Тридцать два.

Николай Константинович переводит взгляд на резюме, которое лежит на столе:

– Да-да… Образование – физфак МГУ… Что ж, неплохо.

«А что? Пожалуй, он может понравиться на фирме… хотя немного странный и чем-то неприятный взгляд… какой-то отсутствующий и неуверенный», – размышляет Николай Константинович.

– Вы знаете наши требования? Необходимо ознакомиться с вашей трудовой деятельностью, – смотрит на кандидата кадровик.

– Я принес трудовую книжку.

– Хорошо, Всеволод Петрович.

Николай Константинович открывает документ.

– …Почему работали не по специальности, я догадываюсь, – после небольшой паузы произносит он.

– Что сегодня можно ждать от физики?

– Понимаю…

Кадровик продолжает листать книжку. После окончания вуза с большими перерывами там много разных записей: продавец магазина, страховой агент, работник бюро недвижимости. Он знает цену и неучтенным в документе перерывам, в которых работа, если она есть, еще более низкого разряда. Последнее место работы – продавец строительных материалов, торговый дом «Уникма».

«Главное – ни намека на желание повысить свои знания или использовать приобретенное образование… А может, это и к лучшему?» – молчит Николай Константинович.

Всеволод, немного волнуясь, старается не смотреть на собеседника.

– Приятно, что понимаете, – глядя, как кадровик закрывает трудовую книжку, сдержанно произносит молодой человек.

«Хорошая фраза… уважительная и объемная. Все-таки за плечами университет – оплот научных кадров», – опускает глаза кадровик.

Николай Константинович уважал науку, и даже когда-то сам был ею одержим.

Но точные знания требовали желания, поиска и напористого характера, которого он в глубине души побаивался.

– Всеволод Петрович, – поднимает глаза кадровик, – У нас производственная фирма.

– Я знаю.

– Хотелось бы, чтобы вы были знакомы с технологией нашего производства.

– В общих чертах… мне известно.

«Определенно хорошо, что в «общих чертах»… Важно, что не настырный», – сосредотачивается Николай Константинович.

«Пожалуй, знает, что может понравиться…», – продолжает он напрягать свою интуицию.

– Увлекаетесь спортом?

– Не так чтобы очень… бассейн, тренажеры.

«Опять не плохо… без фанатизма…».

– Женаты? Есть дети?

– Да. Сын, два года.

«Видно, что уже начинаешь погуливать на сторону…», – поднимает глаза Николай Константинович – «Да, можно попробовать в отдел к уже не юной и недавно разведенной Римме Леонидовне…»

Он уверен в себе и практически никогда не ошибается. Работа эта, кажущаяся рутинной, таит массу подвластных только ему тонкостей.

– Одну секундочку, Всеволод Петрович, – набирая номер селектора, произносит кадровик, – Римма Леонидовна, извините, чуть не забыл сообщить вам о совещании у директора во второй половине дня, – говорит он вслух.

– Спасибо, – слышит Всеволод приятный голос.

Это условный знак для включения видеокамеры на его кабинет.

Мимолетное соприкосновение с рабочей атмосферой фирмы несколько расковывает молодого человека. Он переводит взгляд на предметы кабинета, его строгую обстановку без патриотических излишеств и семейных фотографий, на кожаный диван и кресло в углу.

– Надеюсь, Всеволод Петрович, вы знакомы с основными принципами коммерческой работы?

– Да, приходилось работать.

– А с договорами?

– И с договорами тоже.

– Это хорошо. У нас дополнительно и международная специфика в этой области… Первое время придется набираться опыта.

– Буду стараться… освоить вашу специфику.

Николай Константинович специально не задает конкретных вопросов на предмет будущей работы и делает небольшую паузу. Он подобно артисту любит игру молчания и тем самым глубже проверяет характер собеседника.

Всеволода беспокоит эта пауза. Он чувствует возможность отказа и ощущает, что может выдать свою неуверенность. От волнения он напрягается, судорожно собираясь с мыслями.

– Всеволод Петрович, а как насчет хобби? – улыбается Николай Константинович.

– Даже не знаю, – неожиданный вопрос заставляет немного стушеваться молодого человека.

– Ну, а все-таки? Рыбалка, природа, шашлыки?

– Против шашлыков на природе ничего не имею, – начинает приходить в себя Всеволод.

«Любит шумные компании, рыбалка не для него», – ухмыляется Николай Константинович.

– А как вы, Всеволод Петрович, относитесь к искусству?

Всеволод опять не ожидал такого вопроса и на секунду задумывается. Николай Константинович поясняет:

– Ну, что вам ближе по душе: живопись, музыка, архитектура?

– Музыка.

– Какую предпочитаете? Классику или современную? – продолжает наступать кадровик.

– Современную… рок-музыку… Даже сам немного сочиняю, – после небольшой паузы добавляет Всеволод.

«Да, это прямо в точку!» – едва сдерживает себя Николай Константинович.

– Так вы творческий человек!

– В некотором роде…

– Это хорошо. Современная жизнь требует креативности… А почему решили работать именно у нас?

Всеволод ждал этого вопроса. Он переводит взгляд на Николая Константиновича.

– Мы с вашим директором учились на одном факультете в университете. У нас были общие педагоги.

Он говорил правду, но происходило это с разницей в десяток лет, и Всеволод не был знаком и даже не видел этого преуспевающего бизнесмена, почти олигарха и директора фирмы.

«Этот ответ, если даже и заготовка, достоин положительной оценки», – рождает заключение Николай Константинович.