Большой бамбук - Тим Дорси Страница 10

— Как сказать. Молодежь из крохотных провинциальных городков автобусом съезжалась сюда со всей Америки, имея при себе лишь потрепанный чемоданишко и никакого представления о том, что делать дальше. Вот и мы с тобой проделали тот же самый путь.

— Ты посмотри, какой вид!

— У меня такое чувство, будто я перенесся в сороковые.

— Я ожидал, что здесь будет больше многоэтажных зданий.

— Просто город сильно разросся вширь.

Автобус ехал через пригороды. Вернее сказать, полз — на каждом перекрестке если не светофор, то остановка для высадки пассажиров. Дорога постепенно пошла в гору.

— Смотри на тот холм! Узнаешь надпись? Голливуд! Наконец они подкатили к остановке на бульваре Кауэнга.

Вытащив из багажного отделения две сумки, водитель поставил их на тротуар, на две золотые звезды. Форд и Марк забросили их на плечи и зашагали по улице, читая имена у себя под ногами: Уил Роджерс, Энди Гриффит, Кэрол Бернетт… Рядом торговали путеводителями по городу, из магнитофона доносились звуки группы «Кинкс»… Джеймс Кэгни, Дин Мартин, Бетти Грейбл… мимо кинотеатра «Кодак», мимо другого, с отпечатками рук на асфальте.

— Пока шагаешь по бульвару Голливуд, можно увидеть всех звезд.

— Форд, не тот ли это самый «Китайский театр»?

— Надо щелкнуть на память, — ответил тот и, поставив сумку на землю, вытащил фотоаппарат.

— Ты только посмотри на отпечатки рук! — воскликнул Марк. — Кросби, Харлоу, Элизабет Тейлор.

— Смотри на меня. Я снимаю.

— Давайте я сниму вас вместе, — раздался рядом женский голос.

Друзья обернулись. Все было как в строчках песни группы «Бич бойз». Как снимок в туристической брошюре. Длинные, светлые, выгоревшие на солнце пряди. Бронзовый загар. Легкие веснушки. Улыбка как с рекламы зубной пасты. Обрезанные на шорты джинсы и футболка, завязанная на талии узлом.

— Спасибо. — Форд вручил блондинке фотоаппарат. — Там все настроено, нужно только нажать на кнопку.

— Вот на эту?

— Нет, на другую.

— Момент.

Встав на отпечатки ладоней Элизабет Тейлор, друзья положили друг другу руки на плечи.

— А теперь скажите — сыр!

— Сыр!

Форд убрал руку с плеча друга.

— Слушай, что она делает?

— По-моему, это называется попыткой скрыться с фотокамерой.

Тампа

В грязноватом номере дешевого мотельчика на Небраска-авеню кто-то спустил в туалете воду. В следующее мгновение оттуда появился Серж.

Коулмен сидел, скрестив по-турецки ноги, на кровати и чесал пятки.

— Серж, по-моему, у меня на ногах грибок.

Серж подошел к телевизору.

— Тогда перестань их скрести, не то будет еще хуже.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Жуть как чешется.

Серж вставил диск в DVD-плеер, который постоянно возил с собой.

— Серж, посоветуй, что делать, совсем чесотка задолбала.

Экран плеера ожил. Над водой возник ночной силуэт Тампы.

— Намажь кремом.

— Но у меня нет крема.

Скряб, скряб, скряб!

— Тогда помочись на ногу.

— Что ты сказал?

— Помочись на ногу, — ответил Серж, — и чесотку как рукой снимет.

— Скажешь тоже! — ответил Коулмен, поднося к ноге пламя зажигалки. — Это ты просто хочешь, чтобы я отмочил какую-нибудь глупость.

— Если не веришь, посмотри в Интернете. Человеческая моча содержит ферменты, которые в два счета убивают любой грибок. — Для убедительности Серж даже хлопнул ладоши. — Кстати, помогает также, если тебя обстрекала медуза. Уж если ты живешь в этих краях, то такие вещи полагается знать. А мне снова нужно в уборную.

Серж поставил фильм на паузу и направился в туалет. Коулмен почесал ногу. В туалете спустили воду. Серж вернулся в комнату.

— Серж…

— Что?

— Наверно, у меня не получится помочиться.

— А ты подожди, пока тебе не захочется, — отозвался Серж, после чего потянулся к чемодану и принялся что-то химичить с небольшим электронным приборчиком.

— Но ведь, по идее, помочиться можно, когда захочешь, — возразил Коулмен. — Вот ты, например, последнее время только и делаешь, что бегаешь в туалет.

Серж нажал на приборчике какие-то кнопки.

— У меня новый режим. Я выпиваю девяносто шесть стаканов воды в день.

— А зачем?

— Для очищения организма. Мое тело — мой храм, — ответил Серж и нажал другие кнопки.

— Мне казалось, достаточно восьми стаканов в день.

— Именно. Вот я и выпиваю девяносто шесть. Иначе как, по-твоему, можно хотя бы в чем-то опередить весь остальной мир?

— А тебе не станет худо?

— Не волнуйся. Я принимаю мочегонные средства.

— Это еще зачем?

— Потому что мне едва не стало худо.

Серж включил на приборчике подсветку. Коулмен посмотрел на мудреную штуковину в руках друга.

— Это твой новый «iPod»?

— Потрясающая вещь! Представляешь, в него помещается десять тысяч песен! Правда, у меня пока в него закачано всего восемь сотен. Стоит на него поглядеть, как возникает желание им заняться. Сам не заметишь, как угрохаешь десять часов, составляя списки любимых мелодий и закачивая новые.

Серж поднялся с места и, не переставая щелкать кнопками, направился в туалет.

Коулмен уселся перед застывшей картинкой на экране телевизора.

— Что за картина?

— «Каратель»! — крикнул из туалета Серж.

— И про что она?

— Мой любимый фильмец, — ответил Серж, возвращаясь в комнату. — Там мочат народ на каждом шагу.

Он уселся на кровать рядом с Коулменом, при помощи пульта включил плеер, после чего вновь взял в руки «iPod». На телеэкране возник силуэт города.

— Вот уж не знал, что Тампа такое классное место, — прокомментировал Коулмен.

Серж кивнул, перебирая кнопки.

— «Каратель» воздал нашему прекрасному городу должное. В день премьеры я был первым в очереди за билетами. Я тогда подумал, наконец-то! Теперь Тампа покажет всем, на что способна. И тут бац — полный облом!

— Это как же?

— Народ на фильм не пошел.

— Чего так?

— Сам не знаю. Ведь в нем, как-никак, снялся сам Траволта Да и сценарий убойный. Да, нам тогда крупно повезло.