Жена пилота - Анита Шрив Страница 10

Ты любила его. Я знаю, — еще раз произнесла бабушка.

Выйдя из комнаты Мэтти, Кэтрин направилась в ванную. Стоя под душем, она включила горячую воду и замерла, чувствуя, как обжигающие струйки сбегают по ее телу. Опухшие от слез глаза саднили. Кэтрин так часто сморкалась, что кожа под носом покраснела и горела огнем. Голова разболелась еще утром, а бесконечно глотаемые таблетки адвила помогали ей, как мертвому припарки.

Почему-то Кэтрин представила себе, как ее кровь медленно вытекает из пор и смывается потоками воды в сточную трубу.

«Вам еще предстоит пережить много тяжелых дней, не таких тяжелых, как этот, но все же…» — вспомнила она слова Роберта Харта.

Кэтрин не могла представить себе, что сумеет пережить еще один такой день.

Последовательность событий нарушилась в ее голове. Что случилось сначала, а что потом? Что произошло утром, а что вечером? Все события смешались в некий хаотический калейдоскоп. Дикторы по телевизору то и дело передавали последние новости. От их слов сердце Кэтрин учащенно билось, а в области живота разливался неприятный холодок.

«Утонул после взлета… Детская одежда и плавающее сиденье… Ужасная трагедия в… Через полторы минуты обломки крушения… Шок и горе по обе стороны Атлантики… Пролетавший пятнадцать лет Т-900… Обломки разлетелись на расстояние… Продолжая историю рейса 384… В репортажах отмечается, что… Совместная британо-американская авиакомпания… Собрались в аэропорту… Инспекция федерального авиационного агентства… Предположение, что…»

А еще были зрительные образы, которым суждено, как опасалась Кэтрин, вечно преследовать ее. Фотография какой-то девушки из выпускного альбома во весь экран. Вертолет, зависший над морем. Белая морская пена на вершине волны. Убитая горем мать, размахивающая в воздухе руками. Облаченные в водолазные костюмы мужчины, внимательно глядящие в воду за бортом моторного катера. Родственники, встречающие в аэропорту разбившийся самолет, просматривают список находившихся на борту. Три фотопортрета членов экипажа: парадная форма, застывшее, «официальное» выражение лица, неестественные позы. Под каждой фотографией значилось имя погибшего. Кэтрин никогда не видела появившейся на экране телевизора фотографии Джека.

«Зачем он ее сделал? Не для того же, чтобы “красоваться” сейчас в новостях. А для чего? Когда еще фотографию пилота могут показать по телевизору?» — думала Кэтрин.

В течение дня Роберт Харт то и дело советовал ей не смотреть телевизор. Зрительные образы, предупреждал он, останутся в памяти надолго, возможно, навсегда. Они будут сниться по ночам, являться в кошмарах.

Вы и представить себе не можете, как это будет, — сказал он Кэтрин.

Не смотреть. Но как она могла не обращать внимания на поток слов и калейдоскоп картинок в своем мозгу?

Днем телефон разрывался от постоянных звонков. Как правило, трубку поднимал Роберт или один из его коллег. Когда же они были заняты просмотром последних известий с места авиакатастрофы, Кэтрин могла слышать по автоответчику голоса звонящих. Вкрадчивые, вопрошающие голоса представителей различных газет и телеканалов новостей. Голоса друзей и соседей: «Поверить не могу, что с Джеком такое случилось… Если мы можем чем-то помочь…» Старческий женский голос служащей профсоюза, сухой и деловитый, потребовал от Роберта вернуть ей машину.

В профсоюзе, это Кэтрин знала наверняка, не хотели, чтобы виновником падения самолета признали пилота. Авиакомпании это тоже было невыгодно, так же как и обнаружение неисправности, ставшей роковой для самолета. Кэтрин задавала себе вопрос: если какой-нибудь адвокат захочет с ней связаться, позволит ли Роберт Харт поговорить с ним?

Водолазы обшаривали дно в поисках «черного ящика», содержащего аудиозапись последних слов членов экипажа. Кэтрин надеялась, что «черный ящик» так и не будет найден. Она с ужасом представляла себе, что услышит по телевизору голос Джека: вначале самоуверенный, полный командных ноток, а затем… Что затем? Какое мерзкое правило: записывать на пленку последние секунды жизни человека!

Выйдя из душа, Кэтрин обмоталась полотенцем, и только тогда до нее дошло, что она купалась без мыла и шампуня. Вновь открыв вентили крана, женщина вернулась в душевую кабинку. Такие провалы в памяти свойственны людям: забравшись в машину, человек вспоминает, что забыл ключ зажигания в доме.

Сегодня в голове у Кэтрин все перемешалось. Когда женщина вторично приняла душ и высушила волосы феном, оказалось, что она забыла банный халат. Сброшенные грязные вещи — рубашка, носки и гамаши — в беспорядке лежали на кафельном полу ванной комнаты.

Кэтрин посмотрела на прикрученные к двери крючки для одежды. На одном из них висели старые джинсы Джека. Они сильно потерлись на коленях и полиняли. Женщина вспомнила, что он был одет в эти джинсы накануне своего отъезда в аэропорт.

Прижав грубую хлопчатобумажную ткань к липу, Кэтрин втянула в себя ее запах.

Сняв джинсы с крючка, женщина положила их на гладильную доску. В карманах звякнула мелочь, зашуршала бумага. В заднем кармане Кэтрин нашла несколько примятых от сидения на них бумажек, среди которых завалялись сложенные вдвое купюры. Еще одна двадцатка лежала отдельно. Кэтрин начала перебирать бумажки. Чек из «Эймес» за покупку удлинительного шнура, упаковки электрических лампочек и банки «Райт гард». Розовая квитанция из химчистки на шесть рубашек. Чек из «Стейплз» за покупку шнура для принтера и двенадцати шариковых ручек. Чек из почтового отделения на двадцять два доллара. «За марки», — подумала Кэтрин, быстро откладывая его в сторону. Визитная карточка: «Баррон Тодд, инвестиции». Два лотерейных билета. Лотерейные билеты? Кэтрин не знала, что ее муж играет в лотерею. Женщина внимательно присмотрелась к билетам. На одном карандашом было написано: «М в А». Затем шел ряд цифр.

«М», должно быть, означает «Мэтти». А что означает «в А»? Где это? У кого? Что это за номер? Слишком длинный. Может, номер еще одного лотерейного билета?

Два маленьких листочка белой линованной бумаги. На первом — четверостишие, написанное чернилами рукой Джека:

На скалах, обдуваемых холодными ветрами,

Извечная кровавая вражда

Кипит в котлах измены, зависти и злобы,

Как масло раскаленное в аду.

Удивленная, Кэтрин прислонилась спиной к стене.

«Из какого это стихотворения? Кто автор? Что эта цитата значит? — лихорадочно думала женщина. — Почему Джек выписал ее?»

Она развернула второй листочек линованной бумаги. Памятка. Находясь дома, Джек каждое утро составлял такую памятку. «Удлинительный шнур. Водосточный желоб. Мэтти цветной принтер. Бергдорф халат Фэд-Экс 20».

Последнее предложение вызывало сомнения. Бергдорф? Кэтрин знала лишь один Бергдорф — универсальный нью-йоркский магазин «Бергдорф Гудман». Какое сегодня число? На календаре, висевшем на дверце холодильника в кухне, было, насколько она помнила, 17 декабря. 20 декабря должно было стать ее последним рабочим днем и выходным для Джека. Мог ли этот «халат Фэд-Экс» быть ее рождественским подарком?