Берлога - Георгий Мантуров Страница 10

Мать – художница, раньше была известная, сейчас – нет. Почти не работает, заказы получает редко. Два года назад умерла бабушка, теперь они сдают ее квартиру плюс Женькина зарплата – вот так живут.

Женя хочет накопить денег и поехать в Штаты. Там сейчас учится их бывший жилец – Макс. Он снимал у них квартиру, приехал из Питера, а сейчас уехал в Штаты, там учится. Жене он из Штатов звонил раньше очень часто, а теперь редко, наверное, учеба много времени отнимает.

– Да он там себе давно нашел другую, – хотел ей сказать Димон, – при чем тут учеба? Так не бывает, что сначала учеба не мешает, а потом вдруг стала мешать. При чем тут учеба?

Но так у него хватило ума не говорить.

– Так он тебе приглашение, что ли прислал? – спросил он. А ты ему почему не звонишь?

– А чего звонить? Все равно денег нет, на что ехать? Вот накоплю и позвоню.

– А он, это… ну, в общем, тебе нравится? – выговорил с трудом Димон.

– Чего-о? Маленький еще – такие вопросы задавать. Ничего не нравится, просто в Штаты хочу поехать. Интересно посмотреть, а знакомых там никого нет.

Потом они вышли на берег, замерзшие и оглохшие от речного ветра и шума мотора. В кафешке выпили по чашке зеленого чая, на большее у Димона все равно не хватило бы денег. Потом он проводил ее домой, в Матвеевское.

Время было еще не позднее, но приглашать к себе Женя его не стала.

– Я тебя после приглашу, сейчас устала, и мать дома. Не хочу. Потом, ладно? А пока что, вот тебе за то, что ты такой хороший мальчик.

Она встала на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала в уголки губ. Сначала справа, потом слева.

– Смотри, завтра в школу не проспи, философ.

Щелкнул замок двери, и Димон остался на лестнице один. Теперь он не побежал через три ступеньки, силы внезапно кончились. Он вызвал лифт, с трудом дождался, когда тот довезет его до первого этажа, вышел на улицу и без сил опустился на знакомую скамейку. К счастью, бабулек уже на скамейке не было.

Была среда. По средам после уроков обычно был классный час. Он, как правило, проходил быстро: классная объявляла, сколько еще денег надо сдать на школьные нужды, подводились итоги текущей успеваемости, староста делала слабые попытки привлечь народ к общественной работе и т. д. и т. п.

Сегодня на классный час пришла школьный психолог – Эльвира Николаевна. Ее обязанностью было проводить среди школьников различные тесты, результаты которых потом она почему-то никогда и никому не объявляла. Народ ее не особенно жаловал за это, так как подозревали, что изо всех этих тестов она делала далеко идущие выводы, которые потом ложились на стол директору и завучу.

Сначала все отвечали на вопросы честно, а многие даже и очень откровенно. Всем хотелось узнать о себе что-то, что еще самому пока неизвестно, но вскоре многие разочаровались. Старшеклассники почти поголовно стали писать в ответах явный бред, как бы предлагая Эльвире Николаевне научно объяснить их, мягко скажем, неординарные взгляды на жизнь.

Из ответов особенно хулиганских можно было сделать выводы о том, что в старших классах развито идолопоклонство, а школьники одержимы различными маниями, из которых мания величия и вампиризм были самыми безобидными.

Эльвира, конечно, была не дурой, все прекрасно понимала и составляла тесты все хитрее и хитрее. Детишки могли, конечно, считать себя самыми умными, но с законами и тайнами психологии знакомы все-таки не были. Им было невдомек, что самыми важными для школьного психолога были не те вопросы, на которых они отводили душу, пугая и шокируя ее своими дикими ответами.

Нет, самые каверзные вопросики, из которых то и выглядывали их наивные души, эти вопросики-то как раз и не привлекали внимания. Все, что нужно было узнать, прояснялось исподволь, на фоне никому не нужных и даже глупых вопросов, которые хитрая Эльвира расставляла специально для приманки. Таким образом, все были довольны: детки шалили вволю, а психолог успешно их изучала.

В этот раз Эльвира Николаевна выглядела торжественно и начала разговор так, как если бы перед ней был не 10 Б класс, а члены какого-нибудь VIP-клуба.

– Друзья, – сказала она торжественно, – сегодня вы будете писать необычный тест. Его меня попросили провести спонсоры университета, где я когда-то училась, выдающиеся представители наших отечественных бизнес структур. Многим тест может показаться шутливым, тем более, я знаю, что у нас есть ребята с юмором, но прошу вас отнестись к делу серьезно.

– А сколько они нам заплатят за это? – раздался голос Вадика Чудновского, – если это бизнес структуры, то пусть заплатят нам, сейчас любая информация стоит денег.

Класс привычно заржал, зная манеру Вадика провоцировать учителей дурацкими вопросами. Но Эльвира Николаевна не растерялась.

– Хороший вопрос, Вадим, – она, как будто ожидала этого, – эту работу сегодня пишет несколько школ, авторы лучших ответов получат приглашение на собеседование к нашим спонсорам на предмет последующего обучения и трудоустройства. – Она помолчала и негромко добавила:

– Если честно, то я очень завидую тем, кто победит в этом конкурсе. Я немного слышала об этих людях и знаю, что работать у них мечтают лучшие специалисты мира. Это очень и очень состоятельные люди.

Класс притих. Некоторые даже вынули из ушей наушники плееров. С плеерами и мобильными в школе одно время велась настоящая война. Началась она с того, что в старших классах вместо бумажных записочек стали писать друг другу эсэмэски. С одной стороны, конечно, дороже, чем записочки, но и плюсы были.

Во-первых, учитель не перехватит и не прочтет перед всем классом твое любовное послание, как уже несколько раз бывало.

Во-вторых, круто. В ногу со временем.

Скоро эта мода перекинулась на средние классы, а потом и малышня подтянулась. Учителя стали бороться, пресекать и, таким образом, подлили масла в огонь. В дополнение к первым двум аргументам добавился третий:

Назло. Или «А что вы мне сделаете? Мобильник моя собственность и денег стоит. Отбирать не имеете права!?»

Горыныч вынужден был даже издать приказ о запрете пользоваться мобильными телефонами, но умные головы тут же изобрели ответный ход. Мобильный стали использовать как плеер и демонстративно сидели на уроке с наушниками и с умным видом, и готовым ответом: «Мне во время контрольной музыка помогает сосредоточиться».

Некоторые учителя сдались и просто перестали обращать внимание на такие вызовы, некоторые бесились и продолжали отбирать телефоны, но война кончилась так же неожиданно, как и началась. Сама по себе: как наводнение или землетрясение. Писать на уроках эсэмэски стало немодно, да и дороговато все же! Плеер в ушах на уроке стало тоже как-то немодно и опасно, выгнать могли тут же. И только на классном часе самые преданные поклонники Димы Билана и Тимати продолжали демонстративно наслаждаться музыкой.