Учитель-психопат - Евгений Свинаренко Страница 10

Готов не любил, когда люди называли большую комнату залом, но смолчал.

По-мещански обставленная квартира вызвала у него ряд ностальгических воспоминаний. В центре комнаты стоял круглый дубовый стол с кружевной скатертью и хрустальной конфетницей, доверху наполненной карамелью. На стене висели часы с маятником и старые пожелтевшие фотографии в рамках. Напротив дивана находился домашний кинотеатр фирмы Sony и семиструнная гитара со слегка треснувшей декой. Окна выходили на фасад пятиэтажки.

— А я сейчас в лифте застрял, — громко сказал Готов.

— Ой, что Вы говорите, — прокудахтала Зелянская из ванной. — Доставайте из серванта бокалы. Вы принесли шампанское?

— Не-е-е-т, — удивился Готов вопросу, — Вы не говорили про шампанское.

— Ничего страшного. Я вчера купила две бутылки.

Готов пожал плечами: зачем она спросила про шампанское, когда у самой две бутылки? Он достал из серванта бокалы и поставил на журнальный столик.

— Присаживайтесь, Рудольф Вениаминович. Что стоите? — Зелянская принесла две бутылки шампанского и коробку конфет. На ней было надето зеленое платье с длинным разрезом.

Готов подвинул кресло к столику. Сел, открыл одну бутылку и разлил в бокалы.

— За что выпьем? — Зелянская кокетливо поправила прическу.

— За что пьют в таких случаях? — Готов угрюмо разглядывал бисер пузырьков в бокале. — За меня… за Вас… ну, давайте за Вас…

Они чокнулись и выпили. Зелянская хихикнула и жеманно указала на коробку:

— Кушайте конфетки, Рудольф Вениаминович, «Птичье молоко», другого не держим. Ой, Вы знаете, я так люблю шампанское. Я готова пить его всегда…

— Вы алкоголичка? — Готов засунул в рот сразу две конфеты.

— Нет, что Вы. При нашей-то зарплате очень редко удается баловать себя маленькими праздниками. А Вы, как я погляжу, большой шутник.

Готов подлил шампанское в бокалы:

— Позвольте, угадаю. Вы работаете в бюджетной сфере.

— Верно, — еще раз поправила прическу Зелянская. — Как Вы догадались? Гм… в отделе статистики.

— Кем? Статистом?

— Ха-ха-ха! Нет. Вот теперь Вы не угадали… А чем Вы занимаетесь? Помнится, Вы что-то говорили про рыбу.

Готов расправил плечи и сделал очень серьезное лицо:

— Бизнесом. Оптовые поставки морепродуктов: рыба, кальмары, трепанг, креветки.

— Наверняка, простите за нескромный вопрос, неплохо зарабатываете.

— Не жалуюсь. На днях джип «Panasonic» купил. Слышали про такую тачку?

Зелянская махнула рукой:

— Я не разбираюсь в авто… Скажите, неужели при таких деньгах Вы не можете найти себе спутницу жизни? Вы ведь очень привлекательный мужчина.

— Это комплимент? — разлив шампанское, Готов помакал конфету в бокале и съел. — Ненавижу комплименты. Вообще не люблю, когда люди говорят то, за что полагается говорить «спасибо». Чихнул — «будь здоров» — «спасибо». Из бани вышел — «с легким паром» — опять «спасибо». Не люблю я это. А что касается спутницы жизни… Я человек занятой, по барам да дискотекам не шляюсь. Друзей очень мало. Остается одно — вечер знакомств. Давайте выпьем за мой бизнес. За мои магазины. За рефрижераторы.

Выпили молча. Зелянская сбегала на кухню. Принесла бутылку коньяка, две рюмки и нарезанный лимон.

— Может, чего покрепче, а? Рудольф Вениаминович, может, перейдем на «ты», а то выкаем как будто интеллигенты какие-то.

Готов сморщился, жуя лимон.

— Повременим! Что за фамильярность, панибратство, понимаешь… Ах, да, чуть не забыл, все хочу спросить: у Вас есть такой огромный торт-мороженое?

— Нету, — Зелянская открыла рот и захлопала глазами.

— А коньяк не отравленный?

— Не отравленный. Почему Вы спрашиваете?

— Не привык рисковать, — замахнув рюмку, Готов занюхал рукавом. — Хороший коньяк. Пожалуй, я останусь у Вас еще ненадолго… м-м-м, недавно ходил на концерт симфонического оркестра. Замечательный концерт: настоящее рубилово.

Готов наливал себе коньяк, забывая о собеседнице. Открыл вторую бутылку шампанского и отпил из горлышка:

— Я человек прямой, без компромиссов, и считаю, что в этом есть рацзерно. Вы, я так понимаю, желаете со мной сожительствовать?

Зелянская повеселела и смущенно опустила глаза:

— Думаю, нам стоит поближе познакомиться.

— Думать здесь буду я! — Готов ударил по журнальному столику кулаком. Зелянская вздрогнула. — И перестаньте кривляться, Вам не двадцать лет. Не надо мне глазки строить. Меня это ничуть не возбуждает. Вы были замужем?

— Д-да, три раза…

— Почему они от Вас сбежали?

— Кто?

— Мужья, кто же еще.

— Н-н-не знаю…

Готов налил себе коньяку:

— Почему Вы выбрали именно меня? Вы следили за мной? Вы же знали, что я бизнесмен? Знали, не отпирайтесь. Так мы будем сожительствовать или нет?

Зелянская растерянно вертела головой:

— Д-д-давайте попробуем…

Готов поднялся с места и склонился над Зелянской:

— С чего же мы начнем?

— Я не знаю. Может, для начала выпьем?

— Пить будем потом. И в постели будем курить после. Раздевайся.

— Что?!!

Сосредоточенно глядя на нее, Готов повторил приказ:

— Что слышала. Раздевайтесь догола.

Зелянская отвесила Готову троекратную пощечину. Готов из бутылки плеснул ей в лицо шампанское и схватил за руки:

— Не строй из себя недотрогу, сидорова коза.

Вырываясь, Зелянская ударила Готова коленом в живот, затем наотмашь огрела стулом. Готов прыгнул на женщину, повалил на пол и положил на лопатки. Зелянская дергалась и кричала:

— Гад! Насиловать вздумал?! Я тебя сейчас сама изнасилую.

Учитель сидел на мечущейся Зелянской и тоненькими струйками лил ей на лицо из двух бутылок коньяк и шампанское:

— Попробуйте наш фирменный коктейль.

Когда содержимое бутылок кончилось, он затолкал ей в рот несколько кружочков лимона, конфету и слез с «побежденной» Зелянской.

— Пошел вон!!! — заорала Зелянская, выплевывая изо рта съедобный кляп.

— Ухожу, ухожу, истеричка, — одевался Готов. — Трех мужей сменила. Шампанское она любит, эмансипе, мать твою. Не за мой счет.

Готов вышел в коридор и услышал жалобный голос Зелянской:

— Рудольф Вениаминович, останьтесь, пожалуйста.

Готов повернулся и хотел сказать…

Последнее, что он увидел — это как струя из газового баллончика бьет в глаза и, уже нечетко, как захлопывается дверь.