31 августа - Лоранс Коссе Страница 10

— Ты поменяла машину? — бросила ей Мари-Но из глубины зала, где расставляла стаканы.

— Откуда ты знаешь? — спросила Лу как можно естественнее.

— Я тебя видела на светофоре у метро "Катр-Септамбр", — сказала Мари-Ho, — ты как раз трогалась, я тебе помигала, но ты была вся в своих мыслях и не заметила меня.

— Да, — ответила Лу, — не знаю, что там с "фиатом", он не завелся утром. Невестка одолжила мне свою старую тачку.

— У тебя есть невестка? — вытаращила на нее глаза Мари-Но.

— Девушка, которая живет с братом молодого человека, с которым живу я, — сказала Лу, — ты как бы ее назвала?

Из кухни вышла Анжела, суровая, как и все корсиканки за шестьдесят, — но вряд ли она была другой и в тридцать.

— У тебя проблемы с машиной?

— Да нет, — сказала Лу. — Наверно, сел аккумулятор, Ивон разберется вечером.

— Тебе лучше? — поинтересовалась Анжела.

Лу не сразу вспомнила, что накануне она просидела весь день дома из-за печеночного приступа.

— Да, спасибо, — ответила она.

Она кусала себе локти — зачем было говорить о неполадках с машиной. Она чуть не заплакала, когда лепила из каштановой муки шарики для пуленты. Нужно было сидеть дома, пока машина в ремонте. Я могла сказаться больной на эти два дня. А теперь они знают: с "фиатом" что-то не так. Вот именно этого и нельзя было допустить: чтобы на следующий день они связали между собой аварию и Лу-не-на-своей-обычной-машине.

Мари-Но зашмыгала носом.

— Опять лук? — спросила Анжела.

— Не будьте такой бессердечной, — сказала девушка. — Я два раза просыпалась сегодня ночью, все думала о ней.

— Хватит, — прикрикнула Анжела.

— О ком ты думала? — спросила Лу.

— О Диане, конечно, — ответила Мари-Но. — Мне ее так жалко. А тебе нет?

— Конечно, как и всем, — кивнула Лу.

— А Анжеле — не жалко, — сказала Мари-Но. — Знаешь, что она об этом думает? Вчера целый день только и повторяла: какой позор.

— Вот именно, — подтвердила Анжела. — Если бы моя дочь ушла от мужа, запихнула бы детей в пансион и разбилась насмерть, выезжая из "Ритца" с очередным хахалем, я бы умерла со стыда.

— Чем больше думаю, — продолжала Мари-Но, — тем больше мне кажется, что все это похоже на сказку. Если бы кто-то захотел снять фильм о принцессе, это был бы самый классный конец. Что скажешь, Лу?

— Не знаю, — ответила Лу.

Каждая фраза давалась ей с огромным трудом. Ей казалось, что она похожа на бездарную актрису, которую вытолкнули на сцену и заставили импровизировать, сочинять на ходу. Она уже не могла говорить как раньше — выпаливать все, что приходит ей в голову, не заботясь о последствиях. Приходилось взвешивать каждое слово; она знала, что говорит фальшиво, что ее могут освистать в любой момент, прогнать со сцены, что игра идет не на жизнь, а на смерть.

Но Мари-Но пропускала ее реплики мимо ушей, ничто не могло ее остановить.

— Знаете, у моей подружки Сандры муж работает в полиции, так она его с воскресенья не видела, он приходит черт знает когда. Расследование только началось. Они бросили на это дело пятьдесят человек — неслыханно! Хотят во всем разобраться.

— А в чем еще надо разбираться? — спросила Лу.

— Во многом, — ответила Мари-Но. — Для начала с фотографами. Известно, что их было гораздо больше, хотя на месте застали лишь семерых. Понимаешь? Те, что сбежали, вполне могли быть виновниками аварии. А кроме того, есть еще машина-помеха…

— Какая машина? — спросила Лу, не сумев сдержать дрожь в голосе.

— Невероятно! — воскликнула Мари-Но. — Ты не знаешь? Машина на въезде в тоннель…

— И что? — спросила Лу.

— А то, она могла стать причиной аварии, — бросила Мари-Но.

— Стать причиной аварии? — эхом повторила Лу.

Мари-Но кивнула:

— Ну да. Она могла нарочно помешать "мерседесу".

— Но зачем? — спросила Лу.

— Ну, для того, чтобы было удобней фотографировать, — объяснила Мари-Но, — понимаешь? Наверно, это была машина какой-нибудь газеты, с фотографом. Фотографы из одного агентства работают вместе, кооперируются друг с другом. Они перезваниваются, у всех есть мобильники: "мерседес" шпарит по набережной Альберта Первого, задержи его на въезде в тоннель Альма…

— Ты правда думаешь, что такое возможно? — спросила Лу.

— Я только повторяю то, что Сандра знает от мужа, — сказала Мари-Но. — Жандармы свернут горы, чтобы найти эту машину.

— А при чем тут они? — спросила Лу.

— У них есть специальный отдел, где определяют машины, уехавшие с места преступления, — охотно растолковывала Мари-Но. — Ты же понимаешь, такое часто случается. Они там, в полиции, умеют это делать, к тому же на этот раз у них есть улики.

— Ах вот как? — с отсутствующим видом спросила Лу.

— Муж Сандры говорит, что остались следы, — ответила Мари-Но. — Я не знаю подробностей, но расследование уже началось, теперь это только вопрос времени.

Между тремя и четырьмя, после обеденного аврала, Лу пошла прогуляться по чинным унылым улицам — Тебу, Лаффит, Виктуар, — где находились офисы посетителей ресторана, размещались за буржуазными фасадами представительства крупных страховых компаний, финансовых групп, а также разные сомнительные маклерские, туристические, экспедиторские конторы.

В киоске на бульваре Османна она купила "Монд" и "Фигаро" и, остановившись на пятачке, именуемом площадью Адриена Удена, пролистала их, ничего не запомнив. Может, потому, что ничего нового не писали — по крайней мере, о том, что ее интересовало. Но и потому, что в голове у Лу была лишь одна мысль, ставшая наваждением. Она все яснее понимала, как неосторожно поступила накануне. Вчера она вздохнула с облегчением, радуясь, что сумела тайком отдать машину в ремонт, избавиться от нее хотя бы на пару дней, а теперь спрашивала себя, не было ли это идиотским поступком, не подставилась ли она.

Ее загоняли в угол, как крысу.

Допустим, завтра я забираю "фиат", езжу на нем каждый день — в общем, веду себя так, словно не имею к аварии никакого отношения. Но как только станет известна марка машины-помехи, как только в газетах напишут: белый "фиат-уно", меня возьмут на заметку как владельца и водителя такого автомобиля.

Я могу оставить машину в мастерской — просто не приехать за ней. Но так я себя выдам. В тот день, когда определят марку машины-помехи, хозяин мастерской тут же вспомнит брошенный у него автомобиль. Полиции не составит труда найти меня.

Значит, отдать машину в ремонт было не так уж и глупо.

Начнем сначала. Я забираю машину и езжу на ней, как всегда: в любой момент меня могут арестовать.