Солнце, сердце и любовь - Дмитрий Вощинин Страница 10

Она поняла, что их брак вовсе не прочный, как ей казался ранее. В эти дни она чувствовала особую замкнутость и одиночество. Проявив твердость, она восстановилась в академии и продолжила учебу. С неплохими результатами Юлия закончила курс внешнеэкономического факультета. Но у нее не было необходимых связей для будущей работы по специальности. Самое неприятное было в том, что она не знала, что нужно в таких случаях делать и где искать поддержки.

С мужем об этом говорить не хотела, а родители ее не понимали и даже осуждали. Ее знакомый преподаватель посодействовал ее устройству в представительство, и она с радостью согласилась на это предложение.

Муж, естественно, сильно возражал, но она была неумолима, чувствуя все наперед в их взаимоотношениях. Она поняла, что разлюбила и возврата к прошлому не хотела.

Встреча с Романом Григорьевичем была довольно банальной, как и ранее со многими окружающими ее коллегами по учебе и работе. Но Юлия сразу почувствовала, что в нем что-то было, чего она еще не испытала. Что это было, она не отдавала полного отчета, и повинуясь старым привычкам, прагматично презирала немного непонятную ей новую романтику взаимоотношений. До этого чувство понимания современных отношений в жизни никогда ее не подводило.

В пылу разговора она смотрела на Романа Григорьевича с улыбкой:

«Неужели этот почти перезрелый мужчина может серьезно надеяться на ее осмысленные чувства» – думала она про себя.

Хотя внутренне она не искала прямого пути к любви, но все же что-то влекло ее к Роману Григорьевичу. Какая-то таинственная связь в ее душе просматривалась, и она чувствовала, что неожиданный порыв возможен, но только лишь порыв. Повинуясь природе, как любая женщина, она, подобно кошке, всегда была готова к этому прыжку.

Первые восприятия жизни Юлии были наполнены громадной всепоглощающей любовью к родителям. Они были для нее самыми добрыми, умными и красивыми людьми на земле. Жизнь была наполнена их вниманием, подарками, праздниками. Детского сада, в котором получили первые уроки жизни большинство ее сверстников, она не знала. И потому школьные годы были немного напряженными. Она неохотно несколько раз отдыхала летом в пионерлагере. Летом была возможность жить на даче за городом.

Юля еще в детстве чувствовала в себе что-то необычное, но относилась к этому довольно странно: у нее не было никакого желания об этом думать. Она всегда отгоняла от себя необычные способности – понимать и видеть то, что не заметно другим. Но она вовсе не выделяла себя среди других. И жизнь ее была очень похожа на жизнь окружающих сверстников. И только позже стала острее чувствовать одиночество.

Тогда она не знала, что те необычные фантазии и видения, которые постоянно преследовали ее, непонятны и малоинтересны для остальных.

Восьмилетней девочкой она неожиданно во сне видит своего скоропостижно скончавшегося дядю. Родственники, которые присутствуют в сновидении, также удивлены его неожиданной смертью, обсуждают и непонятно говорят: «Будем хоронить его „по-черному“.» После пробуждения Юля была удивлена этим сном: ее дядя, прошедший войну в Афгане, такой большой, здоровый и сильный, и вдруг – смерть. Наяву ей кажется это совершенно несовместимым. И потом, что такое хоронить «по-черному»? «Какая-то ерунда» – про себя думала она. Но Юля не может забыть этот сон, и через неделю дядя умирает от сердечного приступа. Тетка вдруг говорит:

– А хоронить его будем по-темному.

«Так вот откуда слово это слово „по-черному“,» – думает про себя Юля.

– А это что обозначает «по-темному»? – спрашивает она тетю.

– Дядя ведь партийный, и потому отпевать будем заочно и предавать земле с церковными обрядами так, чтобы никто не знал.

Подобное явилось вновь уже позднее в ее жизни.

В двадцатилетнем возрасте она вдруг также неожиданно и даже навязчиво почувствовала острую необходимость общения со своей школьной подругой. Их дороги разошлись, и Юля не видела ее около четырех лет после выпускного вечера. И вдруг она никак не может отогнать от себя нестерпимое желание встречи. Юля позвонила, потом зашла к ней и застала ее на пороге сильного стресса похожего на признаки суицида. Ее подруга была, как ей показалось, сильно больна.

– Я ждала тебя, – сказала она, – Мне хотелось повиниться перед тобой: я увела у тебя жениха и не самым честным образом, наговаривая ему всякие неприятные небылицы. И вот теперь уже мой муж бросил меня и не хочет даже видеться со мной.

Юля вспомнила этот школьный роман, которому не очень придала значение, хотя разочарования молодости были.

Они вспомнили этот эпизод и совместные школьные годы, развеселились и даже обе пустили слезу. После этого они начали чаще общаться, и подруга через полгода практически была здорова. Скоро у нее наладилась и семейная жизнь.

Еще очень часто она слышала во сне, как ее называли другим именем, и при этом ощущала радость тепла. Имя было странным и необычным, но удивительно приятно ее сердцу.

«Сунамун» звучало, как из потустороннего мира. И когда Роман Григорьевич рассказал о предсказательнице Акссунамун, вдруг что-то проснулось в ней и уже настойчиво продолжало тревожить. Поэтому рассказы о древнем Египте наводили на нее необычные наваждения, будто она была там и давно знала о том, что говорил Роман Григорьевич.

Позднее она стала понимать, что это что-то ее, индивидуальное, и без чего она уже не представляла себя.

Роман Григорьевич с приездом Юлии Борисовны посвежел, помолодел и практически совершенно отстранился от текущих дел. К счастью, они не докучали большими проблемами. Вся предыдущая хандра, если можно ее так назвать, слетела с него необыкновенно быстро. Еще месяц назад он не мог себе представить, что это может с ним произойти.

Он даже забыл писать домой, хотя большой корреспонденции оттуда никогда и не было. Жена после отъезда прошлой осенью была занята своими делами и, занимаясь внуками – детьми дочери, готовила почву к переезду его в Москву.

Имея аналитический склад ума, Роман Григорьевич частенько пытался осмыслить и почувствовать себя в очертаниях окружающего мира, времени, своего возраста и собственной жизни.

Рассказывая Юлии об астрологических зодиакальных созвездиях, он как бы подтверждал свои догадки или скрытые древние разгадки об этом загадочном феномене. Он был уверен, что астрология участвует в судьбе каждого с момента рождения. Ему было ясно, что и зодиакальные периоды оказывают основополагающие воздействия на природу окружающего мира.

Роман Григорьевич чувствовал, что появление в его жизни молодой красивой женщины несло необходимую и желанную новизну. Юлия будто пробуждала его к жизни, к новому, современному ее пониманию.

Когда в очередной раз он вез ее в гостиницу, Юлия неожиданно заметила:

– Вы ездите на весьма скромной машине.

– Нет возможности сменить… да и, собственно, меня это не угнетает.