Скажи любви "нет" - Фабио Воло Страница 10

Машина у папы была белая, но когда она вновь появилась у нашего дома, у нее оказался коричневый капот. У отца не нашлось денег на новый капот, и механик снял его с машины, разобранной на запчасти. На мое несчастье, ему попалась машина другого цвета, а отец ради экономии отказался от покраски. Теперь мама отвозила меня по утрам в школу на двухцветной машине, и по дороге я начинал понемногу сползать с сиденья, так что, когда мы подъезжали к школе, я фактически уже сидел на коврике.

Однажды я с товарищами вышел из школы и сделал вид, что не заметил мамы, которая ждала меня в машине. Я двинулся в сторону дома и только несколько минут спустя услышал, как она сигналит мне вслед. Услышав первый гудок, я не обернулся, после второго я сел в машину. Но к тому времени я уже свернул за угол школы, и никто меня не видел.

К счастью, отец вскоре купил новую машину. Она не отличалась особой красотой, но по крайней мере была целиком одного цвета. «Фиат-Панда». К этой марке я отношусь с большим уважением, машина заводилась с первого раза.

Когда у меня мало времени, я иду в супермаркет. Вхожу и на ходу прихватываю корзинку. Если мне предстоят большие покупки, я беру две корзинки. Я никогда не пользуюсь тележкой.

Я все делаю быстро. Если мне нужно что-то купить в гастрономическом отделе, я сразу же занимаю очередь, и в зависимости от того, сколько человек впереди меня, я рассчитываю время, которое могу провести в торговых рядах. Как правило, когда подходит моя очередь, я уже успеваю обойти все нужные мне прилавки.

Я никогда не смотрю на ценники. Я всегда беру одни и те же продукты, и если цена на них выросла, то я этого не замечаю. Те же хлебцы, те же спагетти, те же самые баночки с тунцом: в выборе этих товаров я не отличаюсь разнообразием. О том, что можно купить что-то другое, я догадываюсь только тогда, когда попадаю в незнакомый мне универсам. Но такие опрометчивые поступки таят для меня большую опасность, потому что, если мне понравилось что-то из новых продуктов, которые я приобрел там, но их нет в моем супермаркете, мне потом приходится возвращаться туда, где я их покупал. Поэтому случаются дни, когда я два раза хожу за покупками.

Если же я не спешу, то, наоборот, предпочитаю покупать фрукты, зелень, овощи и мясо в небольших магазинах. Моему знакомому продавцу овощей и фруктов под шестьдесят лет, он всю жизнь занимается этой работой. По старой привычке у него за ухом торчит карандаш, хотя счет он давно ведет на кассовом аппарате. Он начинал работать с карандашом и говорит, что сейчас вытащить карандаш из-за уха для него все равно, что встать за прилавок без рабочей одежды.

Несколько дней назад у меня было мало времени, да и купить надо было всякую мелочь. В супермаркете я на бегу схватил корзинку и сразу же двинулся в гастрономический отдел за талоном в очередь. Тридцать седьмой.

«Обслуживается номер тридцать три».

Я решил пока пройтись по рядам. Впереди меня было четыре покупателя, поэтому я вполне успевал взять все, что мне нужно. Дойдя до конца ряда, я бросил взгляд на табло: не пора ли возвращаться к прилавку, или у меня еще есть время? У холодильника с молочными продуктами я потянулся за йогуртом, но в эту минуту зазвонил телефон. Звонила моя мать.

– Привет, мама.

– Привет, я тебе не помешала?

– Нет, я в супермаркете.

– Молодец.

– Как у вас дела?

– Хорошо… хорошо.

Голос у нее был какой-то странный.

– Что-то случилось? Я по голосу чувствую…

– Нет… но… послушай, мне надо с тобой поговорить.

Когда мама обращается ко мне и вначале говорит «послушай», значит, что-то произошло. Зато, когда она говорит мне «ты хорошо выглядишь», это надо понимать, что я растолстел.

– В чем дело?

– Тебе не надо волноваться, но только отнесись серьезно к моим словам. Дело касается твоего отца.

– А что с ним?

– Даст бог, все обойдется. На прошлой неделе он проходил обследование, сдавал анализы, и на снимке у него нашли затемнение… Тогда они решили сделать ему компьютерную томографию и биопсию, чтобы точнее определить, что с ним. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Врачи подозревают что-то серьезное?

– Еще неизвестно, поэтому они и решили провести эти обследования, хотят посмотреть, что там у него… ты меня понимаешь?

– Конечно, понимаю. Когда ему идти на обследование?

– Он уже его прошел в прошлую пятницу.

– Как уже прошел? А почему я только сейчас об этом узнаю? Почему вы мне ничего не сказали?

– Мы не хотели волновать тебя напрасно, возможно, что все обойдется. Мы думали ничего тебе не говорить, пока не получим результаты, не узнаем точно, в чем дело. Зачем тревожить тебя по пустякам?..

– Все равно, вы должны были сказать мне об этом. И когда вы пойдете за результатами?

– Завтра утром. В девять надо быть в клинике.

– Может так оказаться, что все очень серьезно?

– Ну, в общем, да.

– Что значит, «в общем, да»? Что у него?

– Все будет зависеть от результатов. У него обнаружили легочные узелки, и тогда речь может идти… подожди, боюсь напутать, у меня тут под рукой бумага, которую доктор мне написал по моей просьбе… Так вот, доктор говорит, что это может быть или аденокарцинома, или неопластическая карцинома. Во втором случае заболевание становится очень опасным. Тогда надо проводить химиотерапию.

– Химиотерапию? Мама, ну сама посмотри, ты мне ничего не говоришь, чтобы не волновать меня, а потом вдруг неожиданно говоришь мне все сразу, да еще по телефону.

– Я знаю, мы были неправы, но вот увидишь, все будет хорошо.

Наш разговор закончился тем, что она сказала мне:

– Мне жаль, что все так получилось. Но вот увидишь, наверняка выяснится, что все это чепуха.

Я выключил телефон и застыл с корзинкой в руках, уставившись глазами в пустоту. Только через несколько минут я вновь различил разноцветные коробочки с йогуртом с их ярко выделенным сроком годности. Издали до меня доносился голос продавщицы «тридцать седьмая … тридцать седьмая», но когда я окончательно пришел в себя и понял, где я нахожусь, уже вызывали тридцать восьмую очередь. Я поставил корзинку на пол, и пошел домой.

Мои родители люди замкнутые, но воспитанные и уважительные. Даже со мной. Моя мама, в частности, когда звонит мне, всегда спрашивает, не помешала ли она и могу ли я говорить. Иногда, еще не дождавшись моего ответа, она добавляет: «Я могу позвонить тебе позже».

Они вечно боятся побеспокоить меня, но их стремление не нарушать мой покой становится порой чрезмерными, так что, как в случае с болезнью отца, они могут разом выплеснуть на меня все новости, не давая мне времени осмыслить их и подготовиться. Поэтому я все время пытаюсь объяснить родителям, что им лучше держать меня в курсе событий, особенно в том, что непосредственно касается их обоих.