Хозяин собаки - Брюс Кэмерон Страница 10

Сайлекс был потрясен его словами.

– Мы ведь не Орда, отец! Мы не похищаем людей.

– Что ж, привыкай к обязанностям вожака. – Старик жестом велел Сайлексу помочь ему встать и, опираясь на плечо сына, проковылял к главному костру. Сайлекс огляделся, ища глазами Фиа, однако его взгляд наткнулся на Ови. Она стояла у костра, уныло глядя на танцующие языки пламени.

– Мы – Волколюди, – начал отец Сайлекса, когда собравшиеся обратили на него почтительные взоры. – Мы живем по законам волчьей стаи. Мы не ходим, как прочие племена, – мы бегаем. В легкости ног нам нет равных. И мы следуем за вожаком. Так правильно. Так должно быть. – Он закашлялся. – Рана на ноге отравляет меня. Долго я не протяну. Когда я умру, вас поведет мой сын, Сайлекс. – Старик с вызовом посмотрел вокруг, но не встретил возражений. – Он возьмет в жены Ови.

Сайлекс поднял глаза и встретился взглядом с Ови. Полнотелая, с миловидным лицом, на котором застыло мрачное выражение, она была на три года старше Сайлекса.

– У них родятся крепкие дети. – С этими словами старик, утратив последние силы, тяжело привалился к сыну.

Все молчали. Никто не посмел бросить вызов вожаку, даже те из мужчин, кому не понравилось, что их поставили под начало шестнадцатилетнего юнца. Даже Ови, которая, очевидно, не догадывалась о планах отца выдать ее замуж. Даже Сайлекс, который любил другую девушку, Фиа, но которому теперь придется брать в жены Ови.

Свою сестру.

Дети Сородичей боялись Альби. Для женщины она была слишком крепкого сложения, с такими же водянисто-голубыми глазами, что и у своего сына, Пэллока. Альби прожила больше трех десятков лет, о чем свидетельствовало ее обветренное, покрытое пятнами лицо. Когда ее муж погиб на охоте, она перестала завязывать волосы в узел; длинные слипшиеся космы подернулись сединой, что придавало Старейшине еще более дикий вид.

Альби повсюду ходила с увесистой палкой и в разговоре ударяла ею об землю для придания большего веса своим словам. Вот и сейчас Альби опиралась на палку и, подозрительно щуря водянистые глаза, гневно взирала на Калли и Урса.

– Ты сказала «не знаешь Альби». Чего это он обо мне не знает? – допытывалась Альби.

Калли ничем не выдала своих истинных чувств, в отличие от Урса, у которого все отразилось на лице: и тайное свидание, и запретные клятвы, и дерзкие мнения насчет брачных обычаев.

– Урс считает, что твой сын, старший копейщик, слишком суров с ним, – выпалила Калли, не зная, чем еще объяснить виноватое выражение лица Урса. – Он просил меня поговорить с тобой, чтобы ты повлияла на сына. А я ответила, что ты не вмешиваешься в вопросы охоты.

– Это верно, – усмехнулась Альби. – При чем тут я? Должно быть, Пэллок суров с тобой потому, что ты – трусливый мальчонка, хоть и долговяз.

От ярости у Урса дрогнули губы. Калли обернулась к нему, встав спиной к Альби, и умоляюще промолвила:

– Вот тебе ответ. Лучше поговори с Харди.

Девушка закусила губу, наблюдая, как Урс молча сносит оскорбление. Их глаза встретились, и на сердце у Калли потеплело. Урс все понял.

– Мне пора. Скоро нам на охоту, – сухо проронил он.

– Да уж, поторопись, – с издевкой улыбнулась Альби.

Когда Урс ушел, Калли с облегчением вздохнула.

– Калли Умбра, – обратилась к девушке Альби. – Вы говорили о другом. Меня не обманешь.

– Не понимаю, о чем ты толкуешь, Старейшина, – пожала плечами Калли.

– Не дерзи мне, девчонка из мглы и сумрака!

– Прости, женщина, бледней которой не сыскать, – с деланой серьезностью ответила Калли, назвав Альби ее полным именем. Они посмотрели друг другу в глаза, и Альби первой отвела взгляд.

* * *

В то лето Сородичи жили впроголодь. Харди, старший ловчий, собирал мужчин на охоту чаще обычного. С того дня, как Урс и Калли спугнули человека, прятавшегося за камнями в их укромном месте, им не удавалось побыть вдвоем. У девушки буквально ломило руки от желания обнять любимого.

Вернувшись с охоты, мужчины остались на мужской стороне стойбища. Урс в кругу других охотников сидел на корточках у костра, повернувшись спиной к Калли. Девушка не сводила с него глаз в надежде снова испытать сладостный трепет, охватывавший ее всякий раз, когда их взгляды пересекались. Однако Урс не оборачивался.

В стойбище один за другим зажигались костры, но готовить было нечего. В голодное время Сородичи объединяли свои скудные запасы, и перед Калли и ее матерью, Коко, вставала нелегкая задача накормить все племя.

Коко отправилась на поиски съедобных кореньев. Тем временем Калли взяла бревно с выдолбленным в нем углублением, налила туда воды, добавила трав и принялась тщательно обирать мясо с небольшой птицы, зажаренной на углях. Эта птичка да еще парочка освежеванных кроликов – вот и весь ужин. А ведь его еще предстояло разделить между членами племени, которое насчитывало более сорока человек. Среди всех северных племен Сородичи были самыми многочисленными.

Калли предстояло обобрать с костей кроличье мясо, а затем растолочь косточки и добавить в похлебку. Разумеется, первыми за еду примутся охотники, значит, женщины и дети сегодня уснут голодными.

К костру, возле которого хлопотала Калли, подошла Рене, ведя за собой четырех трехлетних малышей. С недавних пор Рене, подражая Калли, стала дерзко заплетать волосы в косу. Рене было девятнадцать лет, на целых три года больше, чем Калли, но ростом она ей значительно уступала. Рене осталась сиротой и подчинялась совету женщин, многие из которых не одобряли ее замысловатую прическу.

– Чем занимается Калли? – спросила Рене.

– Готовит кушать! – хором закричали дети.

Рене и Калли улыбнулись друг другу. Все женщины их племени любили возиться с малышами, однако Рене занималась детьми с особенным удовольствием.

– Хорошо. А теперь покажите мне, где у вас мужская рука, правая? – обратилась к детям Рене.

Произошло легкое замешательство, потом Калли, стоявшая позади Рене, подняла правую руку, и малыши один за другим последовали ее примеру.

– Правильно, – похвалила Рене. Она указала на правую сторону лагеря, где под навесами из шкур спали холостые мужчины, а вокруг костра собирались охотники и обсуждали свои дела. – Вот это мужская половина. Детям можно туда заходить?

– Нет! – хором закричали малыши. Они знали, что им запрещается ходить на мужскую сторону, но все равно бегали туда к своим отцам и будут продолжать бегать, пока не подрастут.

– А теперь покажите, где у вас женская рука, левая, – велела Рене. Калли в шутку снова подняла правую руку. Малыши рассмеялись и подняли левую ручку. – Верно, молодцы, – снова похвалила их Рене.

На женской стороне лагеря дети могли разгуливать свободно. Вход туда был заказан только мужчинам.