Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс Страница 10

Я выглянула из пещер и посмотрела на железную дорогу, по которой товарные поезда с гулом везли бесконечные вагоны с углем через серую мглу. Они напоминали цепочку лишенных всякой надежды тюремных узников, связанных друг с дружкой кандалами. Шахты, поезда и грузовики с углем загрязняли воздух так, что пришлось проводить новую ветку железной дороги в обход, чтобы сохранить статуи в пещерных храмах, но, тем не менее, всепроникающее черное облако угольной пыли густо охватывало и Юньган.

Я вернулась в Датун на переполненном громыхающем автобусе. Группа девушек лет двадцати громко щебетала по мобильникам. Автобус остановился перед шахтой, и в него села еще целая толпа мужчин с женами и маленькими детьми. Скорее всего, едут поразвлечься в Датун воскресным вечером. Дождь настойчиво стучал по крыше автобуса, заслоняя пеленой вид из окна. Мы проехали мимо здания с облупившейся краской, на котором висела покосившаяся вывеска «Отель „Солнечный“». Я вздрогнула. Ну и ну!

Автобус высадил меня на краю города, и мне пришлось довольно долго брести по улицам, на которых в воскресенье бурлила жизнь. Из магазинов орала музыка. Прямо на улице торговали фруктами с тележек — бананы, кумкват, вишня, грейпфруты и яблоки. Тут же жарили на огромных сковородах арахис или продавали печеный батат и засахаренные фрукты на палочке.

Из автобуса вывалилась куча подростков.

— Хэллоооооууууу! — радостно заверещали они при виде меня и раскатисто захохотали. Не очень-то похоже на приветствие, скорее на освистывание или насмешку. Или на отчаянный вой паршивого кобеля, который никак не может найти себе пару.

Какой-то тощий парень лет тридцати громко харкнул и выплюнул комок слизи на тротуар в паре сантиметров от моих ног. Несмотря на то, что он был одет в темно-зеленую шинель не по размеру, этот тип вряд ли мог с кем-то сражаться. Его хрупкая оболочка рассыпалась бы на молекулы при одном только виде боя. Должно быть, он один из тех бедняков, которые покупают армейскую форму на рынке, потому что она дешевая и долго носится. На всякий случай я обошла плевок стороной. Вряд ли безопасно проходить в непосредственной близости от любых жидкостей, источником которых является такое болезненное тело. Женщина средних лет с удовольствием ковырялась в недрах носа. А затем, чтобы достойно завершить эту вакханалию, какой-то старичок, проходя мимо меня, зажал одну ноздрю и громко высморкался, а потом повторил ту же процедуру и с другой ноздрей.

Вернувшись в отель, я рискнула пойти в ресторан на поиски съестного. Когда плохо знаешь китайский, то заказать еду — непосильная задача. Я решила, что ограничусь рисом и овощами, эти слова входят в мой лексический запас.

Официантка сунула мне меню с картинками. Я ткнула пальцем в овощи. Быстро, просто и понятно. Внезапно я поняла, что напрочь забыла, как будет «рис». Разумеется, картинка с рисом в меню отсутствовала, зачем рекламировать то, что есть в любом ресторане страны?

— Одни овощи? — с подозрением спросила официантка, подняв брови, а потом оглянулась на своих товарок, которые тут же захихикали. Официантки в одинаковых зеленых шелковых платьях ципао толкались у дверей кухни, видимо, на случай, если придется спасаться бегством.

— Рис? — спросила я слабым голосом. Но по-английски.

В итоге овощи прибыли в гордом одиночестве. Я держалась стойко и притворилась, что овощи без всякого риса и были пределом моих мечтаний, мысленно пообещав себе больше никогда не ходить в ресторан без разговорника.

Затем я вернулась в номер, уселась на кровать и стала читать. В половине десятого вдруг зазвонил телефон.

— Алло?

Трубка молчала. Через несколько секунд телефон зазвонил в соседнем номере, а потом и дальше по коридору.

Через пятнадцать минут звонок повторился, а потом еще раз, уже в одиннадцатом часу. Внезапно я поняла, что дама, не пожелавшая со мной общаться, скорее всего, предлагает те услуги, для которых предусмотрен лосьон «Птичка», и просто вешает трубку, услышав женский голос.

Я с отвращением посмотрела на трубку, из которой доносились короткие гудки. Мой взгляд упал на список номеров в отеле. Напротив одного из четырехзначных номеров стояли две загадочные буквы «С» и «М». На этом этапе никаких приличных сочетаний в голову не приходило, только «садо-мазо»…

— Где мне сесть на автобус до Утай Шань? — спросила я в семь тридцать на следующее утро у двух одинаковых девушек за стойкой регистрации, тщательно подбирая китайские слова.

Утай — одна из четырех наиболее почитаемых буддистами гор в Китае. Я собиралась провести там весь день, гуляя по храмам и наслаждаясь чистым воздухом.

— Нету, — ответили девушки хором и в унисон моргнули.

Появился менеджер, тучный мужчина в хорошо сшитом костюме.

— Нету, — повторил он по-китайски, а потом добавил на английском: — Автобус уехал в половине седьмого. Боюсь, придется поехать завтра.

Боже! Оказывается, тут есть люди, которые говорят по-английски! Где, черт побери, он был вчера, когда я отчаянно хотела заказать тарелку риса?!

— Или же вы можете взять напрокат машину. Это обойдется в пятьсот юаней.

М-да. Не слишком-то удачно все складывается. При мысли, что мне придется еще двадцать три часа торчать в Датуне с его пылью, моросью и вездесущими ослами, захотелось и самой забуриться в шахту да поглубже. С другой стороны, это был всего лишь второй день путешествия, а поскольку я поклялась перемещаться на общественном транспорте, то сдаться так рано и поехать на такси показалось мне слабостью и безволием.

— А еще можно добраться на автобусе до Шахэ, — скрепя сердце предложил менеджер, — а оттуда уже поехать на машине.

Я села на такси. Минут через десять мы оказались на пустой унылой площади перед автовокзалом.

— А где мне сесть на автобус до Шахэ? — спросила я у таксиста.

— Нету, — ответил он, — но если хотите, я отвезу вас туда за четыреста пятьдесят юаней.

— Нет автобуса, — подтвердил работник автовокзала, потом сходил куда-то позвонить и, вернувшись, сообщил: — Автобус будет в час, а следующий в шесть утра завтра.

Мой таксист уже уехал, но поблизости были припаркованы еще две или три машины. Водители прислонились к капоту одного из автомобилей, курили и лениво ковыряли грязь носками ботинок. Увидев меня, они оживились.

— Пятьсот! — предложил один.

— Четыреста пятьдесят! — крикнул второй.

В конце концов, я сторговалась на трехстах пятидесяти и уселась в зеленую машину. Таксист, казалось, был просто счастлив, насколько же удачно все сложилось.

— Я еду на Утай Шань! Я еду на Утай Шань! У меня клиент до Утай Шань! — кричал он в экстазе по рации, пока мы отъезжали со стоянки, минуя ямы и трещины на асфальте.

— Где лучше, в Китае или в Англии? — спросил меня сей оптимистично настроенный таксист, пока мы тащились по колдобинам и рытвинам мимо полуразрушенных хибар на окраине Датуна.