Морган ускользает - Энн Тайлер Страница 10

– Хотела бы я знать, что вы собираетесь с этим делать, – сказала она.

– Делать? – переспросил Морган.

– Видите, каблук опять отломился. Прямо когда я в клуб входила, а ведь вы его только что починили. Я там выглядела полной дурой, идиоткой.

– Ну что я могу сказать? – ответил Морган. – Это же итальянское изделие.

– И что?

– А у них полые каблуки.

– Да?

Оба посмотрели на каблук. Полым он вовсе не был.

– Нам такие часто приносят, – сказал Морган и, загасив сигарету, взял туфлю в руки. – Обувь из Италии всегда с полыми каблуками, в них удобно наркотики перевозить, контрабандой. Держатся они, естественно, плохо. Контрабандисты отламывают каблуки без всяких мер предосторожности, никакого уважения к чужой работе. А после приколачивают их как попало и продают обувь какому-нибудь ничего не подозревающему магазину… но, конечно, она уже не та. О, я вам такие истории порассказать могу!

Морган покачал головой. Женщина пристально смотрела ему в лицо, вокруг ее глаз обозначились легкие, словно наспех нарисованные морщинки.

– Ну хорошо, – вздохнув, сказал он. – Стало быть, в пятницу утром. Фамилия?

– Э-э… Петерсон.

Он записал фамилию на обороте бланка квитанции и сунул его вместе с туфелькой в пустое отделение шкафа.

После ухода женщины Морган сочинил инструкцию относительно мокасин: ГАУЭР. Почините! Жить без них не могу. И уложил мокасины рядом с туфелькой, сунув в один скатанную трубочкой инструкцию. А после вышел из мастерской, деловито закуривая под прикрытием шляпы новую сигарету.

На тротуаре сидела, ожидая его, собака матери: поднятая вверх, полная надежды мордочка и два схожих с вигвамами уха торчком. Морган остановился. «Иди домой, – сказал он. Собака завиляла хвостом. – Чего ты от меня хочешь? Что не так?»

Морган направился к остановке автобуса. Собака пошла следом, поскуливая, но он притворился, что не слышит ее. Прибавил шагу. Поскуливание продолжалось. Морган обернулся, топнул ногой. Мужчина в пальто остановился, а затем обошел Моргана по дуге. Собака же только поджалась, тяжело дыша и выжидающе глядя на него. «Ну что ты ко мне привязалась?» – спросил Морган. Он сделал вид, что собирается броситься на нее, но собака не отступила. Конечно, ее следовало бы отвести домой, однако снова оказаться там ему было не под силу. Не мог он, так быстро и бодро отправившись на работу, возвращаться по собственным следам. Вместо этого он повернулся и побежал, придерживая шляпу и топая по тротуару, – собака трусила следом. Она начала падать духом. Морган чувствовал это, но оглянуться не решался. Собака заколебалась, остановилась, глядя ему вслед и судорожно виляя хвостом. Морган, прижав руку к занывшей груди, забрался в автобус. Пыхтя и потея, пошарил в поисках мелочи по карманам. Другие пассажиры искоса поглядывали на него и отворачивались.

Магазинов и офисных зданий за окнами автобуса становилось все больше. Автобус быстро катил по району, в котором когда-то жил Морган, – большая часть окон заколочена досками, на просевших крышах выросли деревья. Да, без него дела здесь пошли плохо. Вот «Матрасная фабрика Арбейтера», «Мадам Савская: Ответы на все вопросы и Приятное решение любовных проблем». Череда стоящих вплотную одноквартирных домов, каждый следующий обветшал сильнее предыдущего. Морган горбился на сиденье, сжимая металлический поручень перед собой. «Туз пик», «Сэндвич-шоп», обувной магазин «Толстяк». Автобус, направляясь к центру города, покинул родные места Моргана. Он отпустил поручень и начал думать о жизни сидевших вдоль улицы на крылечках людей: женщины в ночной рубашке и виниловой куртке, с бутылкой пива «Роллинг Рок» в руках, пар валит изо рта; двух подталкивавших друг друга локтями и хохотавших мужчин; обнимавшего грязную белую кошку мальчика в больших, не по ноге, тапочках. Моргана начала наполнять успокоительная пустота, схожая с голыми, без рам и стекол, окнами в верхних этажах «Барбекю-бара Сирены».

Стоявший в центре города филиал «Хозяйственного магазина Каллена» был до того стар, темен, грязен и наполнен такими густыми запахами, что Моргану нередко казалось, будто он не столько входит в него, сколько окунается головой вперед, так что одни лишь подошвы и остаются торчать наружу. В тыльной части магазина имелся поднятый под стропила помост – там находился его офис: ободранный дубовый стол, папки, бордовый плюшевый диванчик, высокая черная пишущая машинка «Вудсток», ленту которой приходилось перематывать вручную. Когда-то здесь был офис дедушки Бонни. В этом магазине. В самом первом заведении дедушки Каллена. Разумеется, нынче его филиалы имелись повсюду. Почти каждый торговый центр в радиусе пятидесяти миль содержал «Хозяйственный магазин Каллена», однако все они были современными, прилизанными и только этот – настоящим. Иногда в нем появлялся дядюшка Бонни, Олли, грозивший закрыть его. «По-вашему, это магазин? – вопрошал он. – Разве такой может окупаться?» Он окидывал гневным взором массивные деревянные стеллажи, на которых электроинструменты «Блэк-энд-Деккер», соседствуя со старомодными, наполненными гвоздями ящиками, выглядели попросту глупо. Кривился, глядя на ржавые оконные решетки, покореженные несколькими поколениями грабителей. Морган лишь улыбался, беспокойно подергивая себя за бороду, поскольку знал, что любые его слова раздражают дядю Олли, а значит, лучше помалкивать. Затем дядя Олли в сильной ажитации покидал магазин, а Морган, негромко напевая, с облегчением возвращался в свой офис. Не то чтобы закрытие магазина обратило бы его в безработного – ради Бонни Каллены подыскали бы для него что-нибудь, – просто здесь у него было больше свободы. В своем офисе он разрабатывал с полдюжины проектов, тут под лесенкой помоста были сложены пиломатериалы, в корзинке ИСХОДЯЩИЕ покоился фигурный молоток. Он знал неподалеку хорошую закусочную. Всего в нескольких кварталах отсюда жили его друзья. Почти всю работу выполнял единственный продавец магазина, Баткинс, пусть даже он и не был интересным собеседником.

Когда-то, несколько лет назад, у Моргана работала продавщица по имени Мэри. Очень молодая, круглолицая, рыженькая, она всегда надевала, чтобы защитить одежду от пыли, свободный серый халат. Морган начал прикидываться перед самим собой, что Мэри – его жена. И вовсе нельзя сказать, что она казалась ему такой уж привлекательной, просто он неторопливо выстраивал в воображении картину: они живут в маленьком городке и владеют семейным хозяйственным магазином, «Ма-и-Па»; может быть, они были влюблены друг в друга еще с детства. Мысленно он состаривал ее. Ему хотелось, чтобы у нее была седина. Он начал носить мятую серую куртку, серые рабочие брюки, думал о себе как о «Хозяйственном Па». Самое забавное: он мог смотреть прямо на Мэри, но рисовать ее с чистого листа, как будто ее рядом не было. А как-то после полудня он стоял на стремянке, укладывая на полку коробки с удлинителями, и ненароком наклонился и чмокнул Мэри в щеку. И сказал: «У тебя усталый вид, Ма. Может, тебе подремать немножко?» Девушка разинула рот, но промолчала. А на следующий день не пришла на работу и вообще больше не пришла. Ее серый халат так и висел в кладовке. Временами, проходя мимо него, Морган печалился по дням, когда он был «Хозяйственным Па».